— Я не жалею.
— Что ты имеешь в виду?
— Я пришла за советом. Я хочу знать, как найти Люка.
— Ну как же, в Кашере. Там он как раз и был коронован. Зачем он нужен тебе?
— Не догадываешься?
— Нет.
— Я влюблена в него. И всегда была. Раз теперь я свободна от уз и обладаю собственным телом, то хочу, чтобы он знал, что я — Гейл… и знал, что я чувствовала в те времена. Спасибо, Мерлин. Прощай.
— Постой!
— Да?
— Я так и не отблагодарил тебя за защиту… даже если для тебя это было лишь принуждение, и даже если это было лишними хлопотами для меня. Спасибо, и удачи тебе.
Она улыбнулась и исчезла. Я протянул руку и коснулся зеркала.
— Удачи, — подумал я и услышал её ответ.
Странно. Это был сон. И все же — я не мог проснуться, и он ощущался реальностью. Я…
— Ты, понятно, вовремя вернулся ко Дворам для завершения своих замыслов… — Это из зеркала в трех шагах впереди — узкого и чёрного по краям.
Я подошёл к нему. На меня свирепо смотрел мой брат — Юрт.
— Чего ты хочешь? — спросил я.
Его лицо было злой пародией на моё собственное.
— Я хочу, чтобы тебя никогда не было, — сказал он. — Проиграй. Мне хотелось бы увидеть твою смерть.
— Каков твой третий выбор? — спросил я.
— Полагаю, заключение тебя в личную преисподнюю.
— Почему?
— Ты стоишь между мной и тем, чего я хочу.
— Я был бы рад отойти в сторону. Скажи — как.
— Нет пути, чтобы ты сам смог или захотел. Сам.
— Ты так ненавидишь меня?
— Да.
— Я думал, что купание в Фонтане сожгло твои эмоции.
— Курс лечения не завершился, и эмоции лишь усилились.
— И нет способа все забыть и начать заново, стать друзьями?
— Никогда.
— Я так не думаю.
— Она всегда больше заботилась о тебе, чем обо мне, и теперь ты намерен завладеть троном.
— Не смеши. Я его не хочу.
— Твои желания здесь ни при чем.
— Я не буду владеть им.
— Нет — будешь, если я тебя не убью.
— Не дури. Оно того не стоит.
— Скоро наступит день, который ты ждёшь меньше всего, ты обернёшься и увидишь меня. И будет поздно.
Зеркало залило черным.
— Юрт!
Ничего. Необходимость мириться с ним во сне раздражала так же, как и наяву.
Я повернул голову в сторону зеркала, оправленного в пламя, в нескольких шагах впереди и влево от меня, откуда-то зная, что оно — следующее по курсу. Я двинулся к нему.
Она улыбалась.
— И так, ты владеешь им, — сказала она.
— Тётушка, что происходит?
— Некий конфликт, о котором в основном упоминают как о «неподдающемся урегулированию», — отозвалась Фиона.
— Это не тот ответ, который мне нужен.
Слишком многих уже подняли на ноги, чтобы дать тебе лучший.
— И часть этого — ты?
— Очень небольшая. Не та, которая смогла бы дать тебе что-нибудь полезное.
— Что мне делать?
— Изучи свои возможности и выбери лучшую.
— Лучшую для кого? Лучшую для чего?
— Сказать можешь только ты.
— Ну, намекнуть-то можно?
— Ты мог пройти Лабиринт Корвина в тот день, когда я привела тебя к нему?
— Да.
— Так я и думала. Этот лабиринт был начертан в необычных обстоятельствах. Его нельзя скопировать. Лабиринт Оберона никогда бы не допустил его создания, не будь повреждён сам и слишком слаб для того, чтобы предотвратить приход к существованию конкурента.
— Ну, и?
— Наш Лабиринт хочет поглотить его, объединиться. Если это получится, то будет столь же гибельно, как если бы Лабиринт Эмбера был уничтожен во время войны. Равновесие с Хаосом будет безвозвратно нарушено.
— А Хаос недостаточно силён, чтобы предотвратить это? Я думал, что они могущественны в равной степени.
— Так и было, пока ты не исправил Искажённый Лабиринт, и Лабиринт Эмбера получил возможность поглотить его. Это удесятерило его силу, душащую Хаос. И он способен добраться до Лабиринта твоего отца, преодолев отпор Логруса.
— Я не понимаю, что делать.
— И я не понимаю. Но требую, чтобы ты сделал то, что я сказала. Когда придёт время, ты должен принять решение. Я не знаю, какое, но оно будет очень важным.
— Она права, — раздался голос у меня за спиной.
Повернувшись, я увидел отца в сияющей чёрной раме, не её верхнем крае была укреплена серебряная роза.
— Корвин! — услышал я голос Фионы. — Где ты?
— В месте, где нет света, — сказал он.
— Отец, я думал, что ты где-то в Эмбере вместе с Дейдрой, — сказал я.
— Духи играют в духов, — ответил он. — У меня не много времени, ибо сила кончается. Я могу только сказать: не верь ни Лабиринту, ни Логрусу, никому из этих отродий, пока вопрос не утрясётся.
Он стал блекнуть.
— Как помочь тебе? — спросил я.
Два слова «…во Дворах» донеслись до меня раньше, чем он исчез.
Я опять повернулся.
— Фи, что он имел в виду? — спросил я её.
Она хмурилась.
— Такое впечатление, что ответ зарыт где-то во Дворах, — медленно отозвалась она.
— Где? Где мне следует покопаться?
Она покачала головой и начала отворачиваться:
— Кто знает лучше?
Затем исчезла и она.
Голоса звали меня сзади, спереди. Всхлипы и смех, моё имя. Я заторопился вперёд.
— Что бы ни случилось, сказал Билл Рот, — если тебе потребуется хороший законник, я возьмусь за дело… даже в Хаосе.
А потом был Дворкин, подмигнувший мне из крошечного зеркала с перекрученной рамой.
— Беспокоиться не о чём, — заметил он, — но какие-то невесомости вьются вокруг тебя.
— Что мне делать? — закричал я.
— Ты должен стать чем-то более великим, нежели сам.
— Не понимаю.
— Сбеги из клетки, что — жизнь твоя.
— Какой клетки?
Он исчез.
Я побежал, и их слова звенели вокруг меня.
Ближе к концу зала было зеркало, похожее на кусок жёлтого шелка, натянутого на раму. Из него мне ухмыльнулся Чеширский Кот.