– Спасибо, вполне прилично, – по возможности бодрым голосом постарался ответить я.
– Ну, вот и славненько! – потер ладошки довольный Митрофаныч и елейным голосом продолжил: – Сейчас по домам, а завтра с утреца милости просим на аудиенцию к нашему Владыке. Великий Князь давно хотел с тобой познакомиться, да все как-то недосуг.
– Сам Великий Князь?!
– Ну да, сам. А чего это ты сразу как-то стушевался? – задорно воззрился на меня куратор. – Волноваться не стоит. Великий Князь – в миру Смирнов Иван Николаевич, вовсе не какой-нибудь средневековый сатрап, а вполне современный человек. Так что внезапного усекновения своей буйной головушки можешь не опасаться, чай на дворе не времена приснопамятного Иоанна Васильевича, хотя слухи о тех смутных временах, уверяю тебя, Андрюша, здорово преувеличены. В цивилизованных Европах тогда повсеместно реки кровищи человеческой текли, да на кострах не самых никчемных людишек пачками сжигали. А Грозный наш всего-то упокоил пару десятков своенравных бояр да народишко лютое слегка приструнил, и по какой-то неведомой никому причине в самые главные злодеи того времени зачислен. Кстати, Андрюха, сына своего он и не убивал. Помер Иоанн Иоаннович в младые годы от какой-то наследственной хвори… – Митрофаныч замолчал, задумчиво покачав головой каким-то своим сокровенным мыслям. Затем распахнул дверцу автомобиля и, перед тем как покинуть салон, обратился ко мне уже более официальным тоном: – Короче, Шатун, завтра в восемь утра к тебе заедет Аристарх, так что будь наготове. Сам понимаешь – начальство ждать не любит.
– Митрофаныч, а как же вы доберетесь до дому? – запоздало промямлил я в спину выходящему из автомобиля магу.
– За меня не переживай, Андрюша, пешочком прогуляюсь. В моем возрасте полезно перемещаться на своих двоих. До завтра, Шатун, прощевай, мой доро…
Бронированная дверь с легким чмоком захлопнулась, отделяя меня от звуков улицы и голоса куратора, в том числе. Впрочем, я прекрасно понял, что мне он хотел сказать. На прощание помахал ему рукой и, проводив глазами его удаляющуюся фигуру, включил зажигание.
Ровно в восемь утра следующего дня довольно громко тренькнул дверной звонок. На пороге стоял ухмыляющийся во всю ширь своей белозубой улыбки юный ученик Аполлинария Митрофановича.
– Доброе утро, Андрей Николаевич! – еще шире заулыбался Аристарх. – Как спалось на новом месте?
– Спасибо, хорошо, – улыбнулся в ответ я. – Кофейку не желаешь? Тут у меня выбор, как в бакалейной лавке – на любой вкус. А может быть, чаю?
– Покорнейше благодарю, – Аристарх демонстративно посмотрел на часы. – Если мы с вами опоздаем, Митрофаныч мне такую головомойку устроит, врагу не пожелаешь.
– А что, строг старик? – поинтересовался я, взглянув напоследок на себя в зеркало.
Внешний осмотр меня вполне удовлетворил: строгий темный костюм, голубая рубашка, модный галстук, немного пестроватый, на мой взгляд – можно отправляться на аудиенцию не только к Великому Князю – к самой королеве Английской. Хотя, кто такая королева по сравнению с одним из высших иерархов Земли? Несмотря на все заверения Митрофаныча насчет демократичности Владыки, я чувствовал сильное волнение, сопоставимое с тем, что я когда-то в далекие восьмидесятые испытал перед первым в своей жизни боевым рейдом. Откровенно говоря, было страшно до дрожи в коленках и легкой тошноты.
– В общем-то, не очень, – вывел меня из задумчивого состояния Аристарх, – хотя всякое бывало. Метнул в меня пару лет назад тарелку с заливным, еле увернулся, а не так давно сгоряча огневиком шарахнул – это мы так плазменные высокотемпературные структуры называем, или файерболы – на западный манер.
– Ну и как? – я с интересом посмотрел на незадачливого ученика чародея.
– Как, как?! Мне-то ничего, я же все-таки кое-чему обучен, а вот от французского мебельного гарнитура шестнадцатого века лишь головешки остались. По правде говоря, сгореть мог весь дом, но Господь миловал – пронесло.
Осмотрев себя еще раз с ног до головы, я немного погримасничал отражению в зеркале, ничуть не стесняясь гостя. Вроде бы, все нормально: костюм, прическа, ненавязчивый запах дорогого одеколона. Пожалуй, можно отправляться на встречу с одним из тайных властителей этого мира…
Резиденция, скорее одна из резиденций Владыки, располагалась в полутора-двух десятках километров за линией МКАД и, как это ни банально, в направлении Рублево-Успенского шоссе. По дороге общительный Аристарх успел рассказать мне парочку скабрезных анекдотов, почерпнутых им из Интернета, а также по моей просьбе историю своей, в общем-то, ничем особенно не примечательной жизни.
Как оказалось, ему двадцать четыре года. Родителей своих не знает, поскольку в младенческом возрасте был подброшен к дверям одного из детских домов Новосибирска. Мотался по всяким специальным учреждениям, иначе говоря: сиротским приютам, пока в десять лет его не приметил один из членов постоянно кочующей по городам и весям комиссии магов. Главной задачей данной комиссии является своевременное выявление юных дарований, способных в будущем пополнить ряды чародейского сословия. Потом были семь лет спецшколы, о которых Аристарх до сих пор вспоминает с откровенным душевным содроганием. И, наконец, талантливого ученика взял под свое крыло Аполлинарий Митрофанович Невструев, один из самых влиятельных магов российского Братства Посвященных, правая рука самого Владыки.
– И чему же обучил тебя твой Учитель? – поинтересовался я.
Вместо ответа, Аристарх задорно усмехнулся, и в следующий момент я увидел, как над дорогой в двадцати метрах по ходу движения автомобиля начало формироваться какое-то странное облачко. Поначалу оно было едва заметным, но постепенно стало приобретать ощутимую плотность и, в конце концов, превратилось в непроницаемый темный шар.
– Комары, – пояснил юноша. – Из окрестных лесов повыгонял зверье ненасытное. Щас увидите, что с ними будет.
Аристарх с видом завзятого фокусника звонко щелкнул пальцами, и в следующий момент летящая впереди нашего автомобиля комариная стая перестроилась в бублик, затем трансформировалась в куб, пирамиду и, наконец – снова в шар. Еще один эффектный щелчок пальцами, и весь рой исчез в яркой магниевой вспышке.
– Это еще цветочки, – совсем по-мальчишески хвастливо заявил маг, – не будь вокруг нас людей километров на десять-пятнадцать, я бы показал нечто более интересное.
Не знаю, чем он собирался меня порадовать, но даже то, что он сейчас продемонстрировал, здорово меня впечатлило, поскольку сам я способностью управлять роем насекомых не обладал. Поэтому поспешил выразить свой респект юному дарованию.
– Ну что вы, Андрей Николаевич, – засмущался Аристарх, – в сравнении с вашим потенциалом мой – лишь слабая искорка рядом с действующим вулканом. Так что мне до вашего уровня еще расти и расти. Просто вам не хватает базовых знаний, которые дает системное образование.
Теперь настала очередь краснеть моим ушам. Не скажу, что похвала юного чародея не пришлась мне по душе, но все-таки сильно смутила. Сам-то я не считал свои скромные способности к магии чем-то выдающимся. Впрочем, кривлю душой, на самом деле не перестаю удивляться своим вновь открывшимся возможностям, но все-таки постепенно привыкаю к ним и не особенно заморачиваюсь. Может быть, кто-то, оказавшись на моем месте, почитал бы себя, как самого Господа Бога, и каждую свободную минутку посвящал самолюбованию и самовосхвалению, или даже двинул в народ, изображая очередного мессию. Мне же заниматься подобной ерундой было бы откровенно противно и невыносимо тоскливо. Ну какой из меня пророк? По воде аки посуху не хожу, глаголом жечь сердца не умею, пострадать за все человечество в принципе не готов. К тому же, люблю жизнь во всех ее проявлениях, и отказываться от плотских утех, даже во имя самой возвышенной идеи, не собираюсь. Впрочем, последнее откровение Аристарха насчет моего выдающегося потенциала крайне меня заинтересовало, и я задал ему очередной вопрос: