Михей умел держать удары, и даже разбитая губа и саднящий подбородок не вывели его из равновесия. Однако на очередной захват Скоблика отреагировал в своем стиле. Как только руки Скоблика вытянулись, он захватил его правую руку своей левой и пропустил правую руку над его левой. Вместе с этим он отвел левую ногу Скоблика по дуге назад. Согнув колени, используя исходную движущую силу противника, Михей поворотом бросил его вперед. Такая подсечка могла закончиться для Скоблика сломанной шеей, поэтому Михей инстинктивно опустился на левое колено, чтобы провести его руку как можно ближе к земле.
Михей встал с достоинством спортсмена, одетого в хакаму. Скоблик оказался на ногах мгновениями позже и принял оборонительную стойку.
Дикарка без интереса смотрела, как дерутся парни. Дело для нее, в общем-то, привычное, и подобную картину она наблюдала десятки раз. Ей даже было неинтересно, кто выйдет победителем. Но если бы рядом сидел букмекер, она бы все деньги поставила на Михея. Имея черный пояс, он еще был закален в уличных потасовках. Только давно, очень давно не практиковался ни на улице, ни в спортзале. И все равно он был на порядок сильнее любого курсанта в «Инкубаторе», и Скоблик не мог устоять перед ним. Хотя...
Вот сейчас про него этого сказать было нельзя. Дикарка не могла вспомнить, был ли у него стиль вообще. Скорее, был. Просто она забыла. Но чуть позже поняла: Скоблик знал, как вести бой против искушенного Михея (настучал же он ему по роже). Он хорошо изучил его тактику и приемы. Казалось, он вернулся с необитаемого острова, где оттачивал свое мастерство с единственной целью: уработать Михея при первой же встрече.
Михей принял вызов и ринулся в атаку. У него был богатый набор атакующих приемов, но любимый – это отточенный до совершенства и всегда неожиданный круговой удар рукой в голову или шею. Он же не заметил детали, которая не ускользнула от Дикарки. Против Михея выступал совсем другой человек; и передвигался он, используя одну ногу как центральную точку опоры, в то время как другая скользила вокруг первой.
Скоблик не мог пропустить момент атаки, и как только Михей «завел» свою руку для кругового удара, он шагнул правой ногой внутрь его линии движения, вытянув обе руки вперед и в сторону перед собой, и поворачивался на выставленной вперед правой ноге, отводя левую ногу по дуге назад. Дальше он захватил запястье Михея сверху и отвел его вокруг себя и вниз. Другая его рука скользнула вверх и, зацепив шею противника, увеличила центробежный эффект разворота. Михей уже был вовлечен в этот круговорот приема и ничего поделать с этим не мог. Скоблик был хозяином положения и продолжал вращаться, описывая спираль. И Михей вращался вокруг своей собственной потерявшей равновесие оси. Ноги его взметнулись вверх, и он спиной вперед полетел на бетонные обломки.
Скобликов не собирался как-то смягчить его падение. Отпустив руки, он с прямой спиной (он всегда завидовал осанке Михея) стоял над поверженным противником.
Михей не сразу смог подняться на ноги. Пару раз руки его скользнули по камням, один раз поехала нога. Он покачивался, ища опору, пока наконец не прислонился к стене.
Скоблик отряхнул ладони так, как будто сам побывал на пыльном полу.
– Надеюсь, ты сохранил мой номер телефона, – сказал он, надевая куртку. – Без нужды не звони. Я сам свяжусь с вами. – С этими словами он одарил взглядом Дикарку. – Без меня вы два трупа.
* * *
Дикарка выбежала из «Дома мебели» и огляделась. Скоблика и след простыл. Как будто его и не было. Во второй раз она боялась обернуться, поскольку была уверена: Скоблик затаился и наблюдает за ней. «Ушлый сукин сын!» – выругалась она.
Тамире снова пришлось выполнять наказ-приказ Михаила Наймушина. Что делает сейчас лихой командир? Да ни хрена! Как будто Скоблик напрочь сломил его дух. Причем одним-единственным приемом айкидо, использовав против Михея его же оружие. Так дело не пойдет.
Тамира повернулась и пошла назад. На входе в «Дом мебели», заваленном мусором, она вполголоса – больше для Скоблика, чем для Михея, доложила:
– Как сквозь землю провалился. Прыткий парень.
– Поднимайся.
«Поднимайся». Очередное распоряжение. Дикарка не собиралась выполнять его. Она уже приняла решение, которое шло вразрез с задумками Михея. Она намеренно нашумела, пробираясь по развалу к захламленному лестничному пролету. Пять, шесть, семь шагов, и она повернула назад, на этот раз бесшумно, как привидение. И увидела Скоблика. Он скрывался в приваленном к стене железобетонном паттерне, в положении полулежа. Он встал из него, как вампир из гроба. Дикарка не смогла унять дрожь и зябко повела плечами. Поборов страх, она медленно пошла вслед за Скобликом.
Тот действовал грамотно. Остановил машину, перейдя на другую сторону дороги, стоя лицом к «Дому мебели», точнее, его левому крылу, видневшемуся с проезжей части. И в этом случае ему незачем было оглядываться и привлекать чье-то внимание.
Дикарке пришлось приостановить шаг и наблюдать за Виктором из-за угла жилого дома. Дистанция не позволила ей рассмотреть номер подобравшей Скоблика машины, но она определила марку и цвет: «Пежо» синего цвета. Когда иномарка, включив сигнал поворота, повернула на перекрестке направо, Тамира подбежала к краю дороги. Ей не пришлось перебегать на другую сторону. «Водитель белой «Волги» отлично читал дорогу и чужие мысли», – подумала Тамира, когда вслед за скрипом тормозов услышала молодой голос:
– Такси на Дубровку...
Она села на заднее сиденье.
– Разворачивайся. На перекрестке – направо. Я плачу за скорость и сообразительность. Поехали.
Водитель лет двадцати семи без лишних раздумий развернулся и повторил маневр «Пежо». Дикарка вся превратилась в зрение. И призвала на помощь водителя:
– Ищи синий «Пежо».
– Ты забыла сказать «фас»!
– Скажу, когда догоним машину.
– Ух ты! – Парень хотел было пуститься в привычный треп с пассажиркой, но передумал.
Он притопил педаль газа, всматриваясь в огни мчавшихся впереди машин. По задним фонарям он мог распознать большинство марок автомобилей.
– Впереди нет «Пежо».
– Точно?
– Точнее не бывает. Он мог повернуть направо. – Водитель указал рукой на малозаметный проезд во двор.
– Сворачивай.
Он совершил этот маневр на приличной скорости. Еще один поворот – на этот раз при выезде со двора, и водитель очередным жестом привлек внимание пассажирки. – Вот твой «Пежо». Ты за своим парнем гонишься или за угонщиком?
– За парнем-угонщиком.
Эти слова Тамира произнесла едва ли не разочарованно. Ей с трудом верилось, что она так быстро настигла Скоблика. А дальше на нее обрушилось откровение: в машине Скоблика уже нет. Он же не полный идиот и просто обязан был сменить машину. «Иначе никакой он не шпион. Шпион, которого я никогда не любила».
Потом случилось то, о чем Тамира даже подумать не могла. Спина у нее покрылась инеем, когда в сноп света шагнул из темноты человек. Это был Скоблик. Стоя на бордюрном камне, он поднял руку. Скорее по привычке водитель спросил: