– Непосредственно – звучит достаточно неопределенно, – слегка нахмурился Постнов. Слово «достаточно» он произнес с убедительной ленцой: достатошно.

– За день, – поправился Эйдинов.

– Лучше за два, – внес коррективы Николай Григорьевич, ловивший все на лету. – Скандал с побегом Марковцева вызовет интерес в прессе, тем паче что в нем присутствуют головокружительные моменты, – но явно совпадет с началом диверсионной акции на территории Азербайджана. А это тень, брошенная на силовые структуры России. У нас же с вами задача подставить под удар чеченскую криминальную структуру – в этом и заключается политический смысл операции: междоусобные раздоры в среде чеченских полевых командиров и чеченской диаспоры в Москве. Ведь диверсанты – люди Вахи Бараева, который и представляет эту диаспору. Это раскол, причем полный. Бараева в этом случае уберут свои же, а мы постараемся, чтобы его место занял нужный нам человек. Бараева можно убрать обычным способом, но этот вариант – обратный расколу, и нам невыгоден. Теперь вернемся к проблемному вопросу о территории соседнего государства. В случае неудачи есть общие «смягчающие вину» обстоятельства, ведь нападение было на преступную базу. Момент важный, и обе стороны – и азербайджанская и наша – постараются это дело замять.

Полковник терпеливо выслушал Постнова, которому словно доставляло удовольствие высказываться по-чиновничьи вычурно и длинно.

– За два дня не получится, Николай Григорьевич. Как вы правильно заметили – это скандал, и он не минует ушей самого Марковцева. Вот тогда вся операция полетит к черту. Наш с вами главный черт скроется, а группа диверсантов самораспустится.

«Господи, – подумал Эйдинов, – откуда я выкопал это слово? Сбиваюсь на Постнова?»

– В этом случае, – продолжил он, – нам придется не то что отлавливать, а обезвреживать преступников. А каждый из тринадцати – диверсант не по паспорту, а по стилю жизни. Еще нужно учесть факт, что к тому времени, не исключаю, они получат полный комплект вооружения: автоматы и по десять рожков к ним, гранаты и мины направленного действия. Я уж не говорю о пистолетах и ножах. Они Кремль возьмут с таким вооружением! Так что максимальный срок раскрутки – двадцать четыре часа.

– А без Марковцева операцию провести нельзя, – Постнов кивнул, соглашаясь. – Он человек Бараева и должен быть впоследствии опознан.

– Не только, – уточнил Эйдинов. – Марк единственный человек, способный контролировать бойцов, хотя в данной ситуации говорить о контроле глупо. Другой вопрос, доверяю ли я ему полностью.

– Что он собой представляет? – спросил Постнов. – Я изучил досье, но расскажите своими словами.

Прежде чем ответить, полковник немного помолчал.

– Сергей – странный человек, но, несомненно, способный и талантливый. Он натаскан и очень умен. Можно опасаться лишь его откровенного перехода на азербайджанскую либо на чеченскую сторону – в подобном случае операция, конечно, сорвется. Но в это я мало верю. Еще он авантюрист по натуре, – Эйдинов вернулся к характеристике своего агента, – человек азартный, у него свои счеты с чеченцами, из-за которых он угодил за решетку.

– Теоретически кто-то из диверсантов может остаться в живых? – поинтересовался посредник.

Полковник покачал головой:

– Вряд ли, но надежда выбраться будет жить в каждом. Когда они поймут, что не могут рассчитывать на поисково-спасательный транспорт, что мы их бросили, они будут биться насмерть. Не останется среди них и раненых. На боевых операциях у диверсантов существует жесткий закон, на плечах никого с собой не попрут. Мне рассказывали, как это делается, со словами: «Для меня ты бы сделал то же самое».

– А как обстоят дела с майором Казначеевым? – спросил Постнов.

– У Казначеева не будет возможности связаться с Давлатовым, поскольку тот отправится в это время в Азербайджан. Ротный может связаться лишь с майором Тавровым. Но из-за того, что разведгруппа не отвечает на вызов по радио, отменять «съезд» на чеченской базе никто не будет.

– Вы проинструктировали Скумбатова?

– Да, Николай Григорьевич, через своего агента.

17 декабря – это будет воскресенье – расчет Скумбатова по распорядку идет в рейд – как обычно, на два-три дня. Лейтенант доложит майору Казначееву, что постоянно идет сбой на связи и он не может выявить причину. Поскольку рейд носит плановый характер и в него не включена встреча с Давлатовым, беспокоиться Казначееву нечего. А диверсантов тем временем мы перебросим вертолетом в Дагестан. И уже непосредственно на границе с Азербайджаном они начнут рейд. Спустя сутки мы возьмем и Казначеева, и Таврова.

Покивав головой, Постнов похвалил и себя, и Эйдинова, и генерала Прохоренко, который не проронил ни слова и находился в кабинете полковника в качестве наблюдателя:

– Я бы сказал, что к работе все мы подошли творчески и грамотно.

И самодовольно подумал: «Большая политика требует больших жертв. А тут можно обойтись малой кровью».

Глава 12 Вынужденные меры

37

16 декабря, суббота

Марк вернулся из командировки усталым. Тягостное впечатление от увиденного незримо присутствовало и при встрече с Катей Скворцовой. Больше всего бередили душу воспоминания о лейтенанте Скумбатове, человеке незаурядном, принявшем сильное решение. Также, как и Витя Заплетин, который не выходил у Марка из головы.

– Привет, Катя. Как там Шмуклер?

Скворцова дольше обычного задержала взгляд на Сергее:

– С ним все в порядке, ведет себя смирно, не пристает.

– А почему таким загробным голосом?

Она помедлила, прежде чем сама задала вопрос Сергею.

– Помнишь, на этом самом месте я говорила тебе, что хочу остаться в списках живых?

– Помню.

– Теперь я желаю этого и тебе. Несмотря ни на что, – раздельно произнесла она.

«Несмотря ни на что». А ее печальные и в то же время обеспокоенные глаза дополняли: «Я знаю что-то важное, но не могу сказать». Глаза призывали Сергея прочесть ее мысли.

– Ты вернешься, и мы...

Она запнулась, дав возможность Марковцеву перебить ее. Он не хотел ее обидеть, но ему нужно было все выяснить до конца. После его слов она повернется и уйдет, но если она была искренна, то все же окликнет его. В противном случае он сам добьется продолжения разговора.

– А ты кто, королева Марго, чтобы ставить мне условия? Во-первых, я еще подумаю...

– Идиот! – она оттолкнула его и пошла прочь. Потом обернулась.

«Ну вот и хорошо, – подумал Марк, – я оказался прав».

– Скотина! – донеслось до него.

Вариант номер два.