Сюзанна набрала в грудь воздуха, обернулась на Джерико, убеждаясь, что он готов следовать за ней, затем прошла по коридору и толкнула дверь.
Комната была большая и полностью забитая народом. Кто-то сидел, кто-то стоял, некоторые даже влезли на стулья, чтобы лучше видеть главных спорщиков. В центре внимания находилось пять человек. Одна из них — женщина с растрепанными волосами и диким взглядом, Иоланда Дор, как сообщил Джерико. Сторонники Иоланды сбились в кучу у нее за спиной и настойчиво подстрекали ее к продолжению спора. Она наступала на двух мужчин: длинноносого типа со свекольно-красным от крика лицом и его пожилого товарища. Второй пытался успокоить длинноносого, удерживая его за руку. Они явно составляли оппозицию. Между враждующими сторонами находились еще двое: негритянка, страстно увещевавшая спорщиков, и человек восточной внешности, одетый с иголочки. Судя по всему, он был председателем собрания и явно не справлялся со своими обязанностями. Еще несколько мгновений, и в ход пойдут кулаки.
Присутствие новых людей было замечено несколькими участниками совета, однако главные оппоненты продолжали неистовствовать, не слушая доводов друг друга.
— Как зовут мужчину посередине? — спросила у Джерико Сюзанна.
— Танг, — ответил Джерико.
— Спасибо.
Не говоря больше ни слова, Сюзанна шагнула навстречу участникам дискуссии.
— Мистер Танг, — произнесла она.
Человек поглядел на нее, и раздражение на его лице сменилось паникой.
— Кто ты такая? — спросил он.
— Сюзанна Пэрриш.
Одного этого имени оказалось довольно, чтобы все споры тотчас же прекратились. Все поспешно оборачивались и смотрели на Сюзанну.
— Чокнутая! — возвестил старик. — В Доме Капры!
— Заткнись, — велел Танг.
— Так это ты! — изумилась негритянка. — Ты!
— Да?
— Ты понимаешь, что ты сделала?
Этот вопрос вызвал новый всплеск эмоций, отвлекший присутствующих от спора людей в центре комнаты. Вопили все.
Танг, чьи призывы держать себя в руках не были слышны, выдвинул стул, забрался на него и заорал:
— Тихо!
Это подействовало, шум постепенно стих. Танг был трогательно доволен самим собой.
— Ха, — произнес он с чуть заметным самодовольством. — Вот так-то лучше. А теперь… — Он повернулся к старику. — У тебя есть какие-то возражения, Мессимериз?
— Разумеется, есть. — Он ткнул скрюченным от артрита пальцем в сторону Сюзанны. — Ее присутствие противоречит закону. Я требую, чтобы ее удалили отсюда!
Танг хотел что-то ответить, но его опередила Иоланда.
— Сейчас не время соблюдать законодательные тонкости, — сказала она. — Хотим мы того или нет, мы уже проснулись. — Она посмотрела на Сюзанну. — И виновата в этом она.
— Ах так! Я не собираюсь оставаться в одной комнате с чокнутой! — произнес Мессимериз с таким презрением, словно надеялся уничтожить Сюзанну этими словами. — После того, что они с нами сделали! — Он взглянул на своего краснолицего товарища. — Ты идешь, Долфин?
— Конечно иду, — отозвался тот.
— Погодите, — призвала Сюзанна. — Я не хочу нарушать никакие законы…
— Ты уже их нарушила, — заметила Иоланда, — однако стены от этого не рухнули.
— Но долго ли они простоят? — вмешалась негритянка.
— Дом Капры — священное место, — пробормотал Мессимериз.
Без сомнений, он говорил искренне и был до глубины души оскорблен присутствием Сюзанны.
— Я все понимаю, — заверила Сюзанна. — И уважаю ваши правила. Но я несу ответственность…
— Вот именно! — воскликнул Долфин, заново распаляясь. — Только в этом мало толку, верно? Мы проснулись, черт тебя побери! И мы в опасности!
— Я знаю, — сказала Сюзанна. — То, что вы говорите, совершенно справедливо.
Эти слова обезоружили его, ожидавшего возражений.
— Ты согласна со мной? — переспросил Долфин.
— Конечно согласна. Все мы в данный момент в опасности.
— По крайней мере, теперь мы можем защищаться, раз мы проснулись, — вставила Иоланда. — Вместо того чтобы лежать и спать.
— Но у нас были хранители! — напомнил Долфин. — Куда они подевались?
— Они умерли, — ответила Сюзанна.
— Все до единого?
— Откуда ей знать? — усмехнулся Мессимериз. — Не слушайте ее.
— Мими Лащенски была моей бабушкой, — сказала Сюзанна.
В первый раз с того момента, как Сюзанна вмешалась в спор, Мессимериз посмотрел ей прямо в глаза. Он хорошо знал, что такое горе, поняла Сюзанна.
— И что? — спросил он.
— А то, что ее убили, — продолжала Сюзанна, выдержав его взгляд. — Это сделала одна из ваших.
— Не может быть! — возразил Мессимериз безапелляционным тоном.
— Кто? — спросила Иоланда.
— Иммаколата.
— Она не наша! — запротестовал Мессимериз. — Она не из наших!
— Ну, знаете, и не из чокнутых тоже! — возмутилась Сюзанна.
Ее терпение истощалось. Она сделала шаг к Мессимеризу, и тот крепче вцепился в руку Долфина, как будто собирался использовать своего товарища в качестве щита.
— Все мы в опасности, — повторила Сюзанна, — может быть, вы не понимаете, что все ваши священные места — не только Дом Капры, но все без исключения — могут быть уничтожены. Ладно, пусть у вас нет причин доверять мне. Но хотя бы выслушайте!
В комнате воцарилась гробовая тишина.
— Расскажи нам, что тебе известно, — произнес Танг.
— На самом деле мне известно не много, — призналась Сюзанна. — Однако я знаю, что здесь, в Фуге, у вас есть враги, и бог знает сколько их за ее пределами.
— И что ты предлагаешь? — спросил новый голос из толпы сторонников Долфина.
— Мы будем бороться, — провозгласила Иоланда.
— Вы проиграете, — ответила Сюзанна.
Тонкие черты лица ее собеседницы застыли.
— У тебя тоже пораженческое настроение? — спросила она.
— Но это правда. Вы беззащитны перед Королевством.
— У нас есть наши чары, — возразила Иоланда.
— Так вы хотите сделать магию оружием? — изумилась Сюзанна. — Как Иммаколата? Если вы пойдете на это, то можете и самих себя именовать чокнутыми!