— Надя! — застонал Яша. — Я порядочный человек, но сил сохранять спокойствие у меня уже нет.
— Значит, непорядочный. Совесть — не консервы. Храню — вскрываю. Яша, как тебе не стыдно? У тебя уже все видно, — обиделась я.
И почему мои мужья никогда не принимали меня всерьез? Я уже почти обезвредила наводчицу, оправдала невиновного и поймала зловещего Федора, а дуралей Яша, вместо того чтобы вместе со мной разработать план захвата, держится руками за штаны и неприлично стонет.
— Не ходила, говоришь? — Я намотала на палец прядь волос и аккуратно заложила ее за ухо. — И не переписывалась. Так как же они поддерживали связь? А, что скажешь?
— С кем?
Яша начал усердно мыть руки.
— С Федором! Федором Кривенцовым, который вернулся. Ну?
— Так. Все, хватит. У меня есть мама, пусть она морочит мне голову. Иди отсюда, Надя. Если я тут живу, это еще не значит, что буду мальчиком для битья. Давай!
Он накинул на меня банный халат и вытолкал взашей. Прямо в объятия Аглаиды Карповны, которая подглядывала и подслушивала.
Я смотрела на бабушку и мечтала о коммунальной квартире. Если бы она была моей соседкой, я бы выкручивала лампочки, бросала ей в суп мыло и завела бы ручную крысу. Но за счастье иметь родственников приходилось платить по самому высокому тарифу. Меня в который раз, наверное, вычеркнули из претендентов на Патриаршие пруды.
— Ты замерзнешь, — дипломатично заявила бабушка, не отрывая взгляда от моих длинных ног.
— Яша, выходи быстрее! — крикнула я. — Аглаиде Карповне тоже надо помыться. Она пострадала на авральной уборке. Я не знала Федора. Честное комсомольское!
Может, стоило поклясться Анной? Но моя дочь была выше этого. А с учетом всеобщего знания всех всеми, я могла когда-то где-то с ним пересечься. Но не так, как предполагала бабушка. И, судя по фотографии, мне не выпала честь сидеть с этим зловещим Федором за одним столом.
— Постой. — Бабушка схватила меня за руку. — Ты тоже думаешь, что он вернулся?
В молодости у нее, наверное, были красивые глаза — властные, дерзкие и в то же время спокойные. Сейчас они были полны тревоги. И кажется, материнской…
— Но вы же все слышали! Я думаю, что вы его стукачка, наводчица!
Помирать, так с музыкой. Нужно только подробно описать всю логику моих изысканий и направить письмо в адрес собственного мужа. Неохота уходить неотмщенной.
— Я — нет. — Она покачала головой и при этом так задумалась, что забыла на меня обидеться. — Но источник информации у него есть. За восемь лет многое изменилось.
И она мне будет рассказывать? Да за восемь лет одна моя знакомая страна успела выиграть гражданскую войну, проиграть мировую революцию и даже похоронить вождя.
— Я, кажется, знаю, — сказала Аглаида Карповна.
— Я, кажется, тоже.
— Что происходит? — спросил Тошкин, явившийся с работы. — Надя, ты пыталась бежать? А где Яша? Ага, я вовремя — ты уже успела показать характер! Немедленно выпусти Яшу из ванной! Ладно, я сам!
Дима рванул на себя ручку, и мы услыхали, как недовольный Яша прокричал:
— Надя, это уже слишком! Если ты хочешь, чтобы я тебя изнасиловал, давай хотя бы дождемся мужа!
— Я уже здесь! — радостно прокричал Тошкин и тут же сник. — Что происходит, дамы? Что вы делали в ванной с Яшей?
В моей жизни бывали вопросы и глупее. Но этот мог претендовать на топ-десятку. Что две посторонние женщины могут делать с мужчиной, который одной из них был когда-то мужем, а другой — сносным партнером в преферанс? Только купать. Тереть спину и подавать полотенце.
— А ты что подумал? — ехидно спросила бабушка. — Распутник.
— Согласна, — сказала я. — А что по поводу моего ареста? Когда свобода нас встретит радостно у входа?
— Яша, они тебе угрожали? — спросил Тошкин, усугубляя свое и так уже очень пошатнувшееся положение. — Признайся, не бойся. Я же твой друг…
Идиллия, настоящая семейная идиллия, в которой я стержень, автор проекта и главная героиня. Еще немного — и мои мужья объединятся в министерство по чрезвычайным ситуациям. Но месть моя будет страшна — я сделаю Тошкина посаженым отцом на свадьбе Яши. Пусть поплачет.
— Нам надо уйти, Дима, — строго сказала бабушка, никак не соизмеряя свой внешний, очень масляный вид с тоном не терпящим возражения. — Через несколько минут. Иначе будет темно и страшно. Надя свободна?
— Как ветер, — неосторожно объявил мой муж, оправдывая тем самым мой запланированный визит к Мише. — В руке у Луизианы Федоровны оказался обрывок не из того журнала, пачку которых уничтожила наша Надя-Герострат. Это был не «Плейбой». Это был «Космополит».
— «Космополитен», — автоматически поправила я.
— Какая разница! Не «Плейбой», что главное. И официанта мы нашли. Ты, как всегда, отличилась. Слава Создателю, не по месту убийства, — вздохнул он.
— Я буду готова через пятнадцать минут. — Аглаида Карповна горделиво сменила Яшу, а тот, пряча голову в плечи, извиняющимся тоном произнес:
— Девочки пролили масло.
— Аннушка? Где? — встрепенулся Тошкин, припоминая классику и возможные следственные мероприятия, которые он должен будет производить по этому поводу.
— Я уже все убрал.
Яша виновато вздохнул и скрылся в кабинете. Мы с Тошкиным остались в одиночестве. И я подумала, что наша семейная жизнь могла быть унылой, скучной и слишком правильной, если бы не…
— А дедушек у тебя нет? — спросила я.
— Нет, отрезал он. — Куда собрались на ночь глядя?
— Не знаю, там посмотрим. Не забудьте покормить Анну.
Меж нами образовалась стена. То ли мой муж расстроился из-за Яши, то ли из-за Гены, то ли из-за неправильно выбранного жизненного пути. Мне не было места в его мыслях, и я отложила халатно-прачечный стриптиз до лучших времен.
Когда мы вышли из подъезда, уже совсем стемнело. Я внутренне посетовала на вторую смену и порадовалась наличию соглашения, заключенного между мафией, милицией и властными структурами несколько лет назад. В соответствии с этим устным документом дети и женщины не являлись объектами нападения киллеров, псевдоманьяков и рэкетиров. Нас снова отодвигали на второй план, но за эту роль тоже можно было получить Оскара. Первое время сильно возмущались феминистки: «Погром, так погром!», но кто их слушал, если решение было принято и обжалованию не подлежало. За долгие годы клановых войн только две дамы попали под шальную пулю — одна была третьей женой известного политика-мафиози, другая уличной проституткой. Профессиональный риск являлся неотъемлемой частью их существования. Но с тех пор киллеры стали гораздо осторожнее. Один проворовавшийся банкир, зная о соглашении сторон, пытался прикрыться своей молодой любовницей. Бригада наемников еле оттащила женщину, чтобы исполнить акцию возмездия. Поговаривали даже, что несчастная девица, оправившись от утраты, вышла замуж за одного из своих спасителей.