– Ответ засчитывается, – кивнул Городецкий. – Хотя я считал, что у них сто пятьдесят один ученик, но спорить с пророком не стану. О чем нам говорит эта диспропорция?

– О том, что плохих людей на свете больше? – тихо спросила Галина. До инициации она была учительницей русского языка и литературы старших классов в маленьком подмосковном городке. Антон полагал, что она имеет право на такое предположение.

– Не людей, а Иных! – поправил Денис. Тридцать с небольшим лет, бывший военный, уволенный из армии в ходе реформы. Как ни странно, его человеческая профессия и специализация Иного совпадали – из него обещал получиться неплохой боевой маг.

– Извините, Денис, но все-таки людей, – тихо, но твердо сказала Галина Станиславовна. – Иные не рождаются плохими или хорошими… как и люди, впрочем. Иные становятся на сторону Света или Тьмы исходя из своего душевного состояния на момент инициации…

– Одно замечание, – сказал Антон. – Кто хочет поправить?

Руки подняли несколько учеников. Антон кивнул Фархаду, бывшему менеджеру нефтяной компании из Казани. Состоявшийся в жизни человек, достигший успехов в бизнесе… такие не часто становились Светлыми Иными.

– Светлые и Темные – это не значит хорошие или плохие, добрые или злые, – сказал Фархад. – Если уж делить человеческими мерками… то это альтруисты и эгоисты. Те, кто хочет лучшего для окружающих, и те, кто хочет лучшего для себя.

– И порой во имя личного блага Темные Иные способны нести добро окружающим, а Светлые – причинять зло, – кивнул Антон. – Верно. Хотя я удивлен, что вы плаваете в самых основах… Итак, что означает пятнадцатикратный перевес в числе учеников Дневного Дозора по сравнению с нами?

– Среди людей гораздо больше эгоистов, – сказала Галина Станиславовна.

– Ночной Дозор хуже ищет будущих Иных, – предположил Денис.

– Обе версии хорошие, – сказал Антон. – Пока не будем уточнять, насколько они верны. Скажите, а почему при этом сохраняется баланс сил между Дозорами?

– Потому что вы – Высший Иной, – сказал Денис. – И еще Гесер, и Светлана… а Наденька – вообще Абсолютная волшебница!

Городецкий кивнул:

– Правильно. Численность Ночного Дозора ощутимо меньше, но при этом среди нас больше сильных магов. И, возвращаясь к предыдущему вопросу, такая ситуация является обычной на протяжении многих веков. Темных действительно больше. Светлые действительно сильнее. В целом – существует паритет. Именно поэтому не стоит, Павел, по малейшему поводу использовать магию. Там, где есть возможность довериться науке, – стоит ей доверяться.

Павел кивнул, хотя, судя по взгляду, Городецкий его до конца не убедил.

– Антон, делались попытки как-то изменить баланс сил? – спросила Галина Станиславовна.

– Конечно, – кивнул Антон. – Самая глобальная из них называлась Великой Октябрьской революцией. Коммунистическая идеология построена на альтруизме, и российским Дозорам был санкционирован этот эксперимент. По сути, это наибольшее вмешательство Иных в человеческую жизнь после Ренессанса, Великой Чумы и независимости Северо-Американских Штатов.

– И Темные позволили? – удивилась Галина.

– Конечно. Во-первых, они нам задолжали…

– За независимость США? – хмыкнул Денис.

– Нет, за Ренессанс. А во-вторых, по мнению Темных, распространение среди людей коммунистической идеологии должно было привести к росту эгоизма и темных эмоций.

– И они оказались правы? – возмутилась Галина.

– Нет. Мы все ошибались. Это никак не изменило баланс эгоистов и альтруистов, ни в мире, ни в России. После этого негласно возобладало мнение, что пропорция «один к пятнадцати», а точнее – «один к шестнадцати» является константой, отражающей соотношение альтруистов и эгоистов среди людей.

– А как, допустим, в США? – поинтересовался Давид Саакян. Семнадцатилетний старшеклассник был инициирован всего месяц назад, и его интересовало абсолютно все.

– В США, Швеции, Зимбабве, Северной Корее, Эстонии, Бразилии… да где угодно – пропорция та же самая. К сожалению, выяснилось, что ни общественный строй, ни уровень жизни, ни главенствующая идеология не имеют никакого влияния на соотношение потенциальных Светлых и Темных. Потому оно и константа. Сильные социальные потрясения, конечно, вызывают изменения в ту или иную сторону – но они рано или поздно сглаживаются. Принадлежность к христианской, мусульманской или любой другой религии тоже не меняет пропорции.

– Папа, но этого не может быть! – возмутилась Надя. – Люди везде ведут себя по-разному!

– Ведут, – кивнул Антон. – Конечно… Надежда Антоновна. От существующих в обществе моральных установок и норм зависит и поведение людей. Разумеется, красные кхмеры, террористы «Аль-Каиды», добропорядочные европейские бюргеры и, допустим, комсомольцы тридцатых годов прошлого века совершенно по-разному вели бы себя в одинаковых ситуациях. Но сути это бы не изменило. Соотношение альтруистов и эгоистов даже среди монахов-бенедиктинцев и гестаповцев – одно и то же. Просто проявляется их альтруизм и эгоизм по-разному.

– Но ведь в этом все дело! – не сдавалась Надя.

– Для людей. Для них разница, конечно, велика. Для нас, увы, нет.

– Почему? Мы ведь должны делать жизнь людей лучше!

– Как? Светлые Иные создали общество, декларирующее альтруизм и всеобщее братство. В результате – воспитали чудовищных эгоистов, которые радостно предали все, что было свято.

– Не мы предали! – Галина Станиславовна вскочила со стула. Ее губы дрожали. – Не мы! Нас предали!

– Разве? – мягко спросил Антон. – Вспомните себя в те годы, пожалуйста. Когда вожди предают свой народ, а народ не свергает их – не стоит винить одних лишь вождей.

– Любая власть развращает, – сказал Денис. – Светлым Иным стоило бы взять власть в свои руки…

– И плеткой погнать людей к счастью, – усмехнулся Антон. – Ничего, что они это счастье понимают по-разному? И вы уверены, что Светлых Иных власть не развратит? Подумайте над этим. И напишите, пожалуйста, к следующему занятию эссе на тему «Каким будет человеческий мир, если Светлые Иные решат прийти к власти».

– Тогда в чем же смысл нашего существования? – резко спросила Галина Станиславовна. – Если вы считаете, что мы не можем повлиять на человеческую жизнь, изменить ее к лучшему?

– О, правильно, – кивнул Антон. – И еще одно эссе: «В чем смысл жизни Иного?»

Класс застонал.

– Но если мы… – начала Галина Станиславовна.

– Ради всего святого, молчите! – взмолился Денис. – Нам только третьего эссе не хватало!

Глава 1

Анна Тихоновна пила чай в кабинете Гесера. Перед шефом тоже стояла чашка, но он, казалось, был целиком погружен в открытый на компьютере документ.