– Проще говоря, хороший муж должен быть сутенером?

– Если сутенер – это мужчина, который так любит женщину, что желает, чтобы она всегда была полностью удовлетворена, – то да. Хороший муж хочет, чтобы мужчины и женщины всего мира протягивали руки к его возлюбленной, касались ее и доставляли ей наслаждение.

– Это смешно. Нельзя заниматься любовью со всеми.

– Знаю, что со всеми нельзя. И это прискорбно. Но, по крайней мере, можно заниматься любовью со многими! Поэтому я хочу, чтобы мой муж не просто дарил меня своим друзьям, но рекламировал меня, выставлял меня напоказ, торговал мною, продавал меня с молотка. Продать меня – не значит потерять, но напротив, обрести. Я люблю его и горжусь тем, что я для него – богатство.

– Значит, общество должно состоять из сутенеров и проституток, а единственным законодательным органом пристало быть половому органу.

– В нашем обществе проституция порицается. Удивительно ли, что сутенеры считаются мерзавцами, а проститутки – шлюхами?

– Теперь вы представите мне проект республики, где все будет подчинено вашим принципам?

– Нет, после разговора с вами я уже не хочу иметь дело со светской властью.

– Вы можете обратиться к власти божественной…

– Именно.

– То есть?

– Я создам новые законы.

– Неплохо! Не терпится их получить!

– Вспомните, что случилось с Моисеем.

– Ваш Бог не столь ревнив!

– Вы и вправду хотите узреть землю обетованную?

– Перестаньте! Я составлю мнение по ходу дела: изложите свои десять заповедей.

Девушка уходит за папкой для бумаг, возвращается, показывает собеседнице листок, испещренный округлыми буковками, написанными рукой Эммануэль.

– Женщина, – читает она, – вот закон твой, такой, каким ты сама его представляешь и благодаря которому на земле, как и на небе, среди звезд, воцарится любовь:

Десять законов искусства любви

I

Лишь Эроса ты почитай —

В его сужденьях, в его образе, в его делах.

II

Любить саму себя не забывай —

И днем, и ночью – и во снах.

III

Возможность показать себя не упускай —

И грудь, и ноги – всей души размах.

IV

На публике свои красоты непременно обнажай —

Не овладевшего тобой ждет крах.

V

В себя любовника впускай —

Любым путем, в ответ кричи лишь – ах!

VI

Ты сперму сладкую глотай —

Не оставляй ни капли на губах.

VII

И женщин, и мужчин ты ублажай —

Не думай об одних ты женихах.

VIII

С готовностью себя дари и продавай —

Кто ни подступится: девчонка, дед, монах.

IX

Свое ты тело позволяй —

Передавать в любые руки. Забудь про страх.

X

Будь проституткой, Эрос воспевай,

Закон людской отринь. Он просто прах.

Обе девушки расхохотались. Затем Анна Мария произнесла:

– Да, об эротизме здесь много. Но где любовь?

– Любовь – это другое. Но вне моих заповедей любовь – зло.

12
…Ее голые ноги на ваших горячих пляжах

– Это твоя жена рядом с тобой?

– Она не рядом со мной. Она во мне. Она – это я.

Если вам кажется, что она существует

отдельно от меня, вы слепы.

Жан Жироду. «Гракхи». I. 3

Брак – так называю я волю двоих создать одного,

который больше создавших его.

Ницше

Я иду,

Не желая Прийти.

Вечность —

Мой путь.

Алессандро Русполи. «Пульсация Тишины»

Дорога, ведущая к морю, идет вдоль судоходного канала, покрытого лотосами: весельные лодки и парусники раздвигают цветы, но те снова по кусочкам собирают неподвижную акварель. Большие нории с деревянными крыльями зачерпывают илистую воду, поливают ею высохшие от жары рисовые поля и фруктовые сады. Четырехугольные сети, подвешенные на высокие, как деревья, балансиры, поднимаются, когда подплывают лодки, и гребцы криком предупреждают детей, ответственных за механизм, о подходе.

Машина проезжает мимо буддийских монахов, которые идут гуськом по земле, кишащей насекомыми: каждый несет медное ведерко с едой, которую на рассвете пожертвовали набожные женщины, и тяжелый, явно неудобный зонтик от солнца.

– Почему они так нагружены? – удивляется Эммануэль. – Ведь они даже не пользуются зонтиками, а солнце уже высоко.

– Это не зонтики, – объясняет Жан. – Это палатки. Ночью каждый монах разбивает палатку там, где оказывается, в палатке он может раздеться, прикрыться своим одеянием и спокойно спать, тщательно укрыв мужское достоинство.

– А если пойдет дождь?

– Он вымокнет.

– Не лучше ли для паломничества дождаться сухого времени года?

– Сейчас как раз сухо. Сегодня праздник. Вечером при полной луне тысячи маленьких корабликов, сделанных из кокосовой скорлупы и листьев банановой пальмы, с горящей свечой вместо паруса и мачты, поплывут по рекам и каналам. Они приносят счастье. Это подарок Воде-Матери в честь Лой Кратонг [48] , торжественного радостного дня, когда по традиции люди влюбляются, влюбленные обручаются, а обрученные женятся.

– Значит, у этих людей не каждый день может случиться праздник любви? – притворно возмущается Анна Мария. – Бедная Эммануэль! Что бы с ней было, если бы приходилось каждый год ждать окончания сезона дождей?

– Я бы перестала жить по календарю.

– Те, кто ждет, делают это по собственному желанию, – уточняет Жан. – Но ждут ли они? Когда речь идет о любви, люди так часто обманывают.

– Вот-вот, – присоединяется Эммануэль. Я люблю любовь не больше других. Но меня отличает то, что я люблю еще и правду.

Все трое сидят впереди, Анна Мария – между Эммануэль и Жаном. Накануне Жан сообщил, что у него дела на границе. Путь лежит через город Паттайя.