От Каве не укрылось, что все присутствующие заметили этот жест, – перестали есть-пить, отложили приборы и теперь смотрели только на предводителя диких.
И тогда Лютогор Мариус поднялся.
– Уверен, что эта экспедиция завершится очень интересно, – произнес он, одарив окружающих широкой ухмылкой. – И, надеюсь, три карпатских символа найдут своего единого хозяина в честном поединке. Я пью за возрожденного Карпатского Князя, кем бы он ни был!
И залпом выпил бокал водки. Его жест повторили только два «близнеца», правда, выпив по небольшой рюмке.
Воцарилась напряженная, звенящая тишина. Конечно, никто из остальных гостей не поддержал тост честной рюмкой. Краем глаза Каве заметила, как зашевелились вокруг стола черные тени – это охрана президента заволновалась, готовая выступить из-за невидимой завесы, скрывавшей фигуры телохранителей, чтобы не беспокоить гостей излишним надзором.
Карпатский президент молчал. Некоторое время они с Лютогором играли в гляделки. Каве передалось общее волнение, и она, заерзав на стуле, нечаянно задела локтем своего соседа в черном.
– Осторожнее, леди, – прошипел парень, поворачивая к Каве лицо.
Девушка тут же узнала эти водянисто-серые глаза и тонкие поджатые губы. Она готова была поспорить на свой браслет, что перед ней либо сын, либо племянник Лютогора. Но уж в родстве с главным диким этот парень точно состоял.
– Извините, – пробурчала она.
Тот смерил ее надменным взглядом и отвернулся.
«Эх, – подумала Каве, – вот бы дать ему подзатыльник!» Она терпеть не могла таких заносчивых дураков. Полудух тут же надавил ей на ногу, уберегая от неосторожного шага.
Внезапно девушка заметила, что Алексей Вордак снова смотрит в их сторону – в этот раз на ее соседа. Который, кстати, отвечал не менее пристальным взором. Каве перевела взгляд на Шелла – крепыш не улыбался, наоборот, тоже смотрел в их сторону, и весьма сурово.
– Прошу извинить нас, – вдруг глухо сказал Лютогор, сбивая им же созданное напряжение. – Мы устали с дороги и хотим отдохнуть. Путь был неблизким.
Он встал, слегка поклонился Вордаку, и вся его «черная» свита, включая «близнецов» и старую Олешу, разом поднялась с кресел и удалилась из зала.
Столь неожиданный уход диких моментально взбодрил остальных. Когда принесли какую-то особенную жареную форель под шпинатным соусом, все чаще стал раздаваться смех, завязались шутливые разговоры.
И тогда вновь поднялся карпатский президент.
– Ну а теперь, когда остались только свои… – Он сделал намеренную паузу. Гости заулыбались, и старшему Вордаку даже немножко поаплодировали. – Теперь, – продолжил он, – можно поговорить о делах.
Президент сообщил, что пробную вылазку в горы решено сделать завтра, в девять часов. Первая гора с возможным отрицательным пространством – Синеглазая гора или, как называют ее местные – Синеглазка. Маршрут довольно простой, поэтому особых хлопот не предвидится. Достаточно, если пойдет всего лишь несколько человек.
Шелл снова заскучал. Заметив, что Каве опять на него смотрит, он снисходительно подмигнул ей, наверняка надеясь вогнать «серую мышку» в стеснительную краску. Старший Вордак продолжал говорить, и все взгляды по-прежнему были устремлены на него. Шелл сложил губы трубочкой, посылая Каве воздушный поцелуй, и девушка не выдержала: показала ему из-под кружевной салфетки очень неприличный жест.
Секунду она наслаждалась растерянным выражением лица поляка, игнорируя толчки в бок от Рика. Однако Шелл быстро справился с собой: громко хмыкнул, чем мгновенно привлек внимание Лешки, – тому тоже надоело слушать официальную отцовскую речь.
Каве быстро отвернулась.
К счастью, старший Вордак наконец уселся на свое место под самые восторженные аплодисменты. Зато вновь встала Ружена Мильтова и, раскинув руки в приглашающем жесте, позвала всех в библиотеку, где подадут коньяк, чай-кофе и десерт под хорошую, неторопливую беседу.
Все начали вставать с мест – официальный ужин завершился. Наверняка в библиотеке пойдут один за другим долгие благожелательные споры за бокалом коньяка, под сигару или сигаретку; разморенные обильной едой колдуны будут обсуждать предстоящую экспедицию на Горганский хребет.
Не успела Каве оглянуться, как полудух куда-то смылся. А ведь у нее появилось несколько важных вопросов. Например, что это за «близнецы» такие в черных мундирах…
Зато к ней уже протискивалась сквозь толпу Эрис. Девушка немного раскраснелась от шампанского и выглядела весьма довольной.
– Пойдем, – прошептала она. – Нас ждут.
И верно, Криста, Даша, невероятно смущенный Патрик и Шелл поджидали их у зеркальной стены.
– Алексей ушел первым, – произнес поляк, улыбаясь одновременно Даше и Эрис. – Хочет подготовиться. Наверняка задумал что-то спрятать от чужих глаз. – Он подмигнул Кристе. – Поэтому сопровождать вас буду я.
Шелл галантно взял Эрис и Дарью под руки, Криста ухватилась за локоть Патрика, и они все прошли через зеркальный проход. Каве, чуть было не оставшись одна, торопливо шагнула вслед за ними.
Как же странно было вновь очутиться в этой комнате. На девушку нахлынули приятные – и не очень – воспоминания, в глазах опасно защипало. Поэтому она сделала несколько глубоких расслабляющих вдохов, словно собиралась выйти в субастрал… Помогло.
Ей надо как можно быстрее смириться с тем фактом, что у младшего Вордака теперь своя жизнь. И вообще, теперь они находятся по разные стороны баррикад.
Каве не удержалась и все-таки взглянула украдкой на Кристу. После – на бывшую подругу Дашу. Та не сводила глаз с Шелла. Неужели поляк-крепыш – новая жертва любвеобильной Кошкиной? При взгляде на Дашку Каве вновь обозлилась. Желание отомстить крепло с каждой минутой пребывания в родных краях.
– Какая красивая комната! – с восхищением проговорила Эрис, отпуская руку Шелла. – А этот мягкий зеленый коврик… Потрясающе!
Лешкина комната ничуть не изменилась. Книжный шкаф, идущий по кругу вдоль стены, небольшой камин, а наверху, над полками, – кольцо матовых светильников. Ну и балки с травами и зельями на конусном чердаке – даже беглого взгляда хватило, чтобы заметить – мешочков и неизвестных предметов заметно прибавилось.
На овальном столике стояли кофейник и чайник. Маленькие золотые чашечки, столь знакомые Каве, теснились вперемешку с белыми чайными.
Засеребрился овал старого пыльного зеркала, и перед гостями появился хозяин. Алексей Вордак был мрачен как никогда, и, кажется, не собирался этого скрывать. Криста тут же подскочила к нему, обнимая, и Каве моментально опустила глаза.
Стала рассматривать коврик с длинным зеленым ворсом, похожий на лесную полянку. Такой знакомый коврик… Который, надо сказать, долго являлся ей в снах.