– Поколотила бы, если бы она сама такое придумала. Но служанка лишь пересказала то, что нынче услышишь на каждом углу. Люди чешут языками. Сам понимаешь, всем их не вырвешь. Говорят очень уж постыдные вещи. Про тебя. Про королеву. Вчера в конюшне на твоего пажа напали. Ты слышал?
Роберт покачал головой и спросил:
– Что он им сделал?
– Ничего. На нем была ливрея с гербом Дадли. Я слышала, теперь слуги снимают их, прежде чем идти в город. Они стыдятся нашего герба.
– Честное слово, я не знал, что все так скверно, – сказал Роберт, хмуря брови.
– Моя горничная говорила, будто бы среди знати есть люди, которые поклялись, что убьют тебя раньше, чем ты женишься на королеве.
– Они бы хоть задумались, что за чушь порют! Как я могу это сделать, если уже женат?
Сестра Роберта удивленно вскинула голову и промямлила:
– Я думала, ты и она… Считала, что у вас есть замыслы.
– Ах, сестра! И ты туда же! – Дадли грустно улыбнулся. – Решила, что я вынашиваю замыслы развестись с Эми или, хуже того, убить ее, потом жениться на королеве? А дальше что? Спихнуть Елизавету с трона и самому стать королем? Все куда проще и прозаичнее. У нас с королевой был летний любовный роман. Танцы, турниры, охота, цветущие луга. Но лето прошло. Мне нужно ехать к Джону Хайесу навестить Эми. Англия должна готовиться к войне с французами на шотландской земле. Сесил предсказал, что нам придется драться, и он прав. А королева остается королевой. Летом она правила прекрасным сказочным Камелотом, теперь вернулась в неприглядную и опасную реальность. Ей позволили погулять и порезвиться. Теперь, в интересах безопасности Англии, она должна вступить в брак. Выбор у нее невелик. Если герцог Арранский пробьется на шотландский трон, она выйдет за него. Если нет, ее мужем станет эрцгерцог Фердинанд. А может, и Карл. Все это делается не от большой любви к ним, а ради безопасности страны. Ее июльские чувства ко мне – не в счет. Она знает, что к Рождеству должна выйти замуж.
– Елизавета сделает это? – спросила изумленная Мэри.
Роберт кивнул.
– Тогда ничего удивительного, что она молча сидит и смотрит в одну точку. А сердце у нее разрывается на кусочки.
– Да, – тихо согласился Роберт. – Сердце у нее, возможно, и разрывается, но долг перед страной – превыше всего. Елизавета не допустит, чтобы Англия оказалась под французами. Она пойдет на любые жертвы. Она уже пожертвовала мною и своей любовью ко мне.
– А как ты это выдерживаешь?
Таким мрачным Мэри видела брата лишь в день его освобождения из Тауэра, когда он узнал, что потерял все и не имеет никаких прав.
– Как и подобает мужчине. Если Елизавета нашла в себе силы и мужество, я тем более обязан это сделать. В общем-то, мы по-прежнему вместе. Наши сердца разрываются. Слабое утешение, но лучше, чем никакого.
– Ты вернешься к Эми?
– Что значит «вернешься»? – Роберт передернул плечами. – Я ведь и не бросал ее. В прошлую встречу мы наговорили друг другу резкостей. Возможно, эти сплетни отравляют ей жизнь. Тогда она больно задела мою гордость. Я сгоряча пообещал ей, что покину ее. Думаешь, это испугало Эми? Считаешь, она мне поверила? Нет, заявила, что наш брак заключен перед очами Господа, а потому ни о каком расставании не может быть и речи. Как я ни злился тогда, но в глубине сердца понимал, что она права, знал, что не разведусь с нею. Уходят от жен, которые позорят и бесчестят своих мужей. А Эми куда добродетельнее меня. Не знаю, в чьих куриных мозгах могла возникнуть мысль о том, что Роберт Дадли способен отравить свою жену или сбросить ее в колодец! Неужели людям больше нечем жить, если их так задело это лето, полное флирта и поцелуев?.. Не стану скрывать, мы с Елизаветой целовались. И не только, – добавил он с усмешкой. – Это было очень приятно. Сладостно, как вино с тончайшим букетом. Но мы ни на минуту не забывали, что продолжения нет и быть не может. Она – королева Англии, я – не иноземный принц, а всего лишь ее шталмейстер, к тому же женатый. Теперь и ей предстоит выйти замуж во имя спасения королевства.
Повернувшись к Мэри, он увидел, что лицо сестры блестит от слез.
– Роберт, я же знаю, что ты переменился к Эми. Ты любишь Елизавету и никогда не испытаешь ничего подобного ни к какой другой женщине. Я очень боюсь, что ты всю жизнь проживешь с этим чувством.
Дадли криво улыбнулся и подтвердил:
– Ты права. Я люблю ее с детства, но только за эти считаные месяцы понял, насколько глубоко и сильно. Сам не думал, что такое возможно. Я считал себя черствым, привыкшим думать только о себе, и вдруг понял: она для меня – все. Я так люблю ее, что не стану отягчать ей жизнь своими просьбами, вздохами и упреками. Если она выйдет за герцога Арранского или одного из австрийцев, я с радостью возьмусь за устройство свадьбы. Для нее это единственный способ обезопасить свою жизнь.
– Ты отступишься ради ее спокойствия?
– Да, чего бы это мне ни стоило.
– Боже милостивый! Роберт, я и не подозревала, что ты можешь быть таким…
– Каким?
– Таким бескорыстным!
– Спасибо, сестра! – сказал он, пытаясь обратить это в шутку.
– Я серьезно. Не знаю, какой мужчина согласится помогать любимой женщине выйти замуж за другого. – Она помолчала, затем все-таки решилась задать вопрос, вертящийся у нее на языке: – А как ты сам это выдержишь?
– У меня остается сокровище, которое никому не отнять, драгоценнейшая память о прекрасной молодой королеве, любившей меня в первый год своего правления. Она взошла на трон своевольной, неопытной принцессой. Первые месяцы правления вскружили ей голову. Елизавете казалось, что золотое лето растянется на долгие годы и она сможет делать все, что пожелает. Даже выйти замуж за такого, как я. После устройства ее свадьбы я, скорее всего, удалюсь от двора, вернусь домой, к жене, и постараюсь наполнить детскую наследниками и наследницами. Всем своим дочерям я дам одно и то же имя – Елизавета.
– Брат мой… самый любимый! – всхлипывала Мэри, вытирая глаза рукавом.
– Ты мне в этом поможешь? – спросил Роберт, касаясь ее руки.
– Конечно, – прошептала она. – Обязательно сделаю все, что в моих силах.
– В таком случае отправляйся к испанскому послу де Квадра и скажи, что королева нуждается в его помощи по части завершения переговоров с эрцгерцогом.
– Я? К послу? Но я почти не знакома с ним.
– Это не важно. Он достаточно хорошо знает семейство Дадли. – Отправляйся к нему так, будто тебя послал не я, а непосредственно королева. Скажешь ему, что ее величество не отваживается встречаться с ним после лета, когда она стремительно меняла свои замыслы по поводу обоих эрцгерцогов. Объясни, что Елизавета незамедлительно ответит согласием, если он обратится к ней с официальным предложением.
– Это желание самой королевы? – спросила Мэри.