– Я не могу отдалить его. Он – моя единственная любовь. Я не могу отправить его домой, к жене. Надо иметь каменное сердце, чтобы предлагать мне такое. Я не могу расстаться с ним. Слышишь?
– Слышу и могу лишь повторить, что этим вы подписываете ему смертный приговор.
– Мне совсем плохо, – прошептала Елизавета, трясясь. – Позови Кэт.
Сесил довел ее до конца галереи и велел пажу бежать в покои королевы и привести Кэт Эшли.
Та прибежала, увидела смертельно бледное лицо королевы, непроницаемую физиономию Сесила, тихо ойкнула и спросила:
– Что случилось?
– Самое худшее, Кэт, – прошептала Елизавета.
Эшли заслонила ее собой, чтобы не видели придворные, и увела в покои. Кое-кто, заметив странность в поведении королевы, вопросительно поглядывал на Сесила. Тот лишь улыбался так же любезно, как и всегда.
Серые капли вечернего дождя катились по толстым стеклам Виндзорского замка, напоминая поток слез. Елизавета послала за Робертом и велела фрейлинам посидеть у камина, пока она будет говорить с ним возле окна. Когда Дадли, одетый в темно-красный бархатный камзол, стремительно вошел в покои королевы, она сидела у окна, похожая на одинокую девочку, у которой нет друзей.
– Любовь моя, что случилось? – прошептал Роберт, подойдя к ней.
Лицо Елизаветы было бледным, веки покраснели и опухли от слез.
– Роберт, – протяжно вздохнула она.
Ему захотелось ее обнять, но он сдержался, вспомнив, что они не одни.
– Что случилось? – снова спросил Дадли. – Все думают, что ты вдруг заболела. Я несколько раз пытался увидеться с тобой, но меня не пускали. Скажи мне, что произошло? Утром вы с Сесилом беседовали, потом он тебя куда-то увел. Каких еще страхов он наговорил?
Она повернулась к окну, коснулась пальцами холодного зеленоватого стекла и ответила:
– Он предостерегал меня.
– О чем, любовь моя?
– Против меня готовят заговор.
Рука Роберта инстинктивно потянулась к мечу, которого при нем не было. Никому не дозволялось входить в покои королевы при оружии.
– Любовь моя, не надо так пугаться. Каким бы коварным ни был заговор, я сумею тебя защитить.
– Заговор направлен не только против меня, – всхлипнула Елизавета. – Я бы так не испугалась. Мне не привыкать.
– Против кого еще? – спросил Роберт, сдвигая брови.
– Заговорщики намерены убить и тебя, – шепотом произнесла Елизавета. – Сесил считает, что ты должен на время покинуть двор. Для твоей же безопасности.
«Хитер, старый лис, – с неприязнью подумал Роберт. – Блестящий ход против меня. Более убедительной причины не придумаешь».
– Да, мы с тобой в опасности, – согласился он. – Но есть надежный способ обезопасить нас. Я тебе уже говорил. Елизавета, позволь мне развестись с Эми и жениться на тебе. Как только ты станешь моей супругой и у нас появится ребенок, все опасности исчезнут.
– Ах, Роберт, твои предчувствия оказались верными. Наши противники уничтожат тебя. Что же мне делать? Расстаться с тобой?
– Нет! – крикнул он, забыв о предосторожности.
Фрейлины, сидевшие у огня, сразу же повернулись в сторону окна. Не обращая на них внимания, Дадли подошел к Елизавете почти вплотную.
– Этого нельзя допустить. Ты не можешь расстаться со мною. Ты же любишь меня, а я – тебя. Расставаться, когда к нам пришло счастье, которого мы ждали столько лет?
Елизавета держала себя на железных канатах воли, кусала губы, чтобы не разрыдаться.
– Я должна это сделать. Любовь моя, не усугубляй моих страданий. У меня и так сердце разрывается.
– Ты говоришь мне это здесь? На глазах у своих фрейлин? Не хватало еще созвать весь двор!
– Роберт, а где еще я могу тебе это сказать? Наедине у меня не хватило бы сил. Ты и сам знаешь. Да, я говорю тебе это в присутствии других, где ты не можешь меня обнять, а я не забуду обо всем на свете. Обещай, что не станешь пытаться меня переубедить. Тебе нужно оставить меня и забыть мечтания о нашей женитьбе. Я должна отказаться от тебя и выйти за герцога Арранского, если он победит французов. А если нет – тогда за эрцгерцога.
Роберт мотнул головой, собрался возразить, но Елизавета опередила его:
– Это единственный способ остановить французов. Либо герцог Арранский, либо Карл. Нам нужны союзники в Шотландии.
– Ты готова променять нашу любовь на безопасность королевства?
– На меньшее я не согласилась бы. Хочу попросить тебя еще кое о чем.
– Ты же знаешь, мое сердце целиком принадлежит тебе. Что я могу для тебя сделать?
В глазах Елизаветы блестели слезы. Она протянула ему дрожащую руку.
– Роберт, ты останешься моим другом, даже если мы никогда уже не будем любовниками, даже если я выйду замуж за другого мужчину?
Дадли, равнодушный к взглядам фрейлин, медленно взял ее холодную руку, наклонился и поцеловал. Затем он встал на колени и поднял руки, как испокон веков делали люди, приносящие клятву верности. Елизавета наклонилась и приняла его ладони в свои.
– Я был и останусь твоим, – сказал Роберт. – Сердцем и душой. Ты была и останешься моей королевой. Ты единственная женщина, которую я любил по-настоящему. Если ты захочешь, чтобы я танцевал на твоей свадьбе, я сделаю это со всем блеском и изяществом. Если ты вызволишь меня из нынешнего плачевного состояния, я мгновенно верну радость нам обоим. Я – твой друг, возлюбленный на всю жизнь и супруг перед очами Господа. Только прикажи мне, Елизавета, и я буду рядом всегда, до самой смерти.
Они дрожали, не в силах отвести глаза друг от друга.
Выждав несколько тягостных минут, Кэт Эшли набралась смелости, подошла к ним.
– Ваше величество, люди будут говорить об этом.
Елизавета вздрогнула и выпустила руки Роберта. Он встал.
– Ваше величество, вам сейчас лучше отдохнуть, – сказала Кэт, затем перевела взгляд на бледное, застывшее от потрясения лицо Роберта. – Королеве нездоровится. Сэр, не усугубляйте ее состояние.
– Да принесет Бог здоровье и счастье вашему величеству, – порывисто произнес Дадли и поспешил уйти, чтобы королева не видела его лица, перекошенного отчаянием.
Отец мистера Хайеса родился в семье, арендовавшей земли Дадли. Поначалу он торговал шерстью, но сумел подняться выше и стать мэром Чизлхерста, отдал своего сына в школу, а потом отправил изучать законы и право. Когда отец умер, молодой Джон Хайес обладал небольшим состоянием и имел доходную профессию. Отношения с семейством Дадли он сохранил и был одним из немногих, кто не отвернулся от них в тяжелые годы правления Марии. Джон Хайес помогал матери Роберта составлять прошения о возвращении титула и имущества. Потом, когда на трон воссела Елизавета и звезда Дадли вновь начала подниматься, Хайес взялся управлять деловыми интересами Роберта в Лондоне и провинции. Заботами Джона все, во что вкладывал деньги сэр Роберт, приносило ощутимые, постоянно возрастающие доходы.