Все ясно.
– Хорошо. – Я не давал женщинам передышки. Все-таки особенности женского ума не дают им сразу несколькими делами заниматься… уж если начали думать, так на ссору энергии не хватает. – Значит, с этим понятно. Сдавать Маркуса уже поздно, все равно нас прикончат.
– Не в этом дело, – чуть напыщенно сказала Луиза. – Будь то ко благу Державы и Церкви – то и жизнь не дорога. Но что случится, если Слово Исконное употребят в злых целях? Захотят над миром возвыситься? Среди святых братьев и сестер тоже всякие люди случаются… прости их, Господи…
Хелен промолчала, и я счел, что она подобное самопожертвование не разделяет.
– Что тогда нам остается? Я говорю нам – потому что мы теперь все в одной упряжке. И ссориться – только себя карать. Луиза, Хелен, Марк?
Летунья вздохнула:
– Не знаю. Я даже не думала, что так все повернется. Наверное, бежать, Ильмар. Куда угодно. В Колонии, в Африку, в Китай. Чем дальше уйдем, тем больше проживем.
– Нельзя нам убегать! – радостно возразила Луиза. – Книга не зря на державной земле хранилась, тут ее место! Судьба нас свела, чтобы мы святую книгу берегли, хранили… ждали, пока сердца людские смягчатся, и станем мы достойны подлинного Слова. Тогда… тогда и подарим ее Церкви, Дому, людям. Каждый бедный крестьянин Словом Божьим владеть станет! Все в мире станет общим, кому что понадобится – тот в Холод потянется и возьмет, сколько нужно! Вот тогда и настанет Железный Век, воцарится на земле Царство Божие, уверуют язычники, просветлеют грешники…
– А потом в программе должен быть Страшный Суд, – пробормотала Хелен. К счастью, увлеченная своей речью, настоятельница ее не услышала, а то пришлось бы мне разнимать двух дерущихся баб, а в этом деле всегда страдают посторонние.
– Так, – сказал я, пытаясь собраться с мыслями. – Значит, святая сестра, вы предлагаете где-то в Державе укрыться и жить тихонечко…
– Да!
Что в лоб, что по лбу. Можно, конечно… неизвестно, где нас раньше схватят. Только все равно ведь схватят и не помилуют.
– А доживем ли мы, настоятельница, до всеобщего просветления и умиротворения? Уж сколько веков люди по заветам Божьим живут, а зло все не кончается…
– Не мы – так дети наши доживут.
Еще веселее. Значит, нам должно маленькой общиной обосноваться да и начать семейную жизнь. Мне, видно, Хелен в жены предназначена, ну а для себя сестра Луиза Марка вырастит…
– Маркус?
Я заметил, что взгляд принца быстро обежал всех – и Хелен, и Луизу, – прежде чем на мне остановился.
– Да, надо скрываться, – решил мальчик наконец. – А где… это вам виднее.
– Ильмар. – Луиза вдруг заговорила со мной удивительно любезно, даже с теплотой в голосе. – Не зря, не зря тебя Сестра с Маркусом свела! Всегда среди святых были раскаявшиеся грешники, в напоминание людям, что никогда не поздно прощение получить! А твой опыт в делах… тайных нам поможет от Стражи укрыться…
Вот она чего к нам пришла. Опыт мой ей требуется. Да за кого она меня принимает – я же простой вор, а не карбонарий, не государственный преступник. От сонной Стражи укрываться – одно, от всей Державы, включая Церковь, – совсем другое.
– Вначале нам надо уйти с острова, – решил я. – Хелен, скажи, кто знает про твое задание?
– Никто, кроме нескольких людей в Версале, – твердо сказала летунья. – Моя миссия маленькая, вряд ли кто верил, что я тебя найду, а еще меньше – что ты знаешь что-нибудь полезное. Но таких, как я, одиночек, много могло быть послано. И по той ниточке, что от епископа Ульбрихта тянулась, и по прочим.
– Могут здесь искать Маркуса?
Летунья только покачала головой:
– Не знаю. Его везде ищут… а какие места решат проверить особо тщательно… не мне судить. В общем-то, по уму, могут и взяться за Капри. Марк, где тебе еще приходилось бывать?
– В Лондоне, в Варшаве, на Ривьере… – Он задумался. – Ну, в Риме и Париже, конечно. И все. Я редко выезжал из Версаля.
– Здесь не стоит долго оставаться, – твердо сказала Хелен. – Сестра Луиза…
По ее тону я заключил, что летунья согласилась с необходимостью примирения.
– Да, Хелен?
Видимо, и бывшая баронесса пришла к тому же решению.
– Никто в вашем монастыре не знает о… личности Маркуса?
– Нет, – твердо сказала Луиза. – Мы порой принимаем девочек-сирот, это долг любого монастыря. Решение принимаю я лично, и это не первый случай.
– Сестра-настоятельница, а вы уверены, что никто не заподозрил… ну, что это не совсем сиротка?
Луиза помолчала, вопрос был явно болезненный.
– Не знаю. Мне кажется, что некоторые сестры поглядывали на мальчика… с удивлением, быть может. Ему не всегда удавалось вести себя адекватно. Но даже если подозрения и возникли, то полной уверенности ни у кого быть не может. Я выделила Маркусу отдельную келью и назначила одиночное покаяние. Пустила слух, что… что девочка согрешила с родным братом, пришла к нам замаливать грехи, и до полного раскаяния ее не стоит тревожить.
– Ну и затейницы вы, святые сестры, – вздохнула Хелен. – Луиза, можно было придумать не столь интригующую историю?
– Прятать большой скандал надо в скандале мелком! – отрезала настоятельница. – Пусть лучше сестры полночи перешептываются о всяких гадостях, чем зададутся вопросом, девочка ли пришла в монастырь!
Спорить тут было бесполезно. Я был вполне солидарен с Хелен, тут стоило придумать историю простую и незатейливую, но что уж теперь?
– Ладно. Этого не изменить, – решила летунья. – Пока нас не ищут, это уже прекрасно. Завтра утром мы сядем в планёр… и отбудем на материк.
– Вчетвером?
Хелен вздохнула.
– Да, сестра. Я не в восторге, скажу прямо, в планёре лишь два кресла. Но есть грузовой отсек, а перелет небольшой, дотянем на одних толкачах.
Луиза молча обдумывала сказанное.
– Почему не морем, паромом?
– Потому что в небе мне никто не указ, настоятельница. Там не бывает ретивых чиновников, солдат, любящих притиснуть девочку в угол, и прочих ненужных проблем. Довезу я всех, Маркус и Ильмар подтвердят.
– Она довезет, – немедленно согласился Марк.
Видимо, сестра Луиза сочла разговор законченным. Набросила платок, укрывая голову, кивнула Марку:
– Пойдем, сестренка…
Молодец, уже входит в роль. Только куда они собрались?