– Как проходит ваше расследование, брат Шардлейк? – прохладным тоном спросил Паулит. – Сколько вы уже провели здесь… кажется, неделю?
– Пять дней, сэр Вильям.
Ричард скупо улыбнулся:
– Ах, мастер Шардлейк всегда был таким упорным… Он не привык считаться с тем, куда может привести его подобная привычка.
– Я действую исключительно в рамках закона, – ответил я ровным тоном.
– Как и подобает всякому добродетельному человеку, – заметил Рич.
– Насколько я понимаю, вы встречались с сэром Квинтином Приддисом? – спросил Вильям.
– Встречались, сэр, – не стал я отрицать.
– С Квинтином Приддисом, так? – В серых глазах сэра Ричарда зажегся огонек интереса.
– Он – хэмпширский феодарий, – пояснил Паулит.
– Я познакомился с сэром Квинтином, когда тридцать лет назад учился юридическому делу, – объяснил его спутник. – Он познакомил меня с рядом интересных моментов применения закона на практике. Ну, мир верхушки общества очень тесен! A теперь все важные персоны съезжаются в Портсмут. Так что вам не стоило бы так удивляться, увидев меня, мастер Шардлейк.
– Я знал о вашем приезде, сэр Ричард. На прошлой неделе вы проехали мимо нас по дороге, – ответил я.
– Я вас не заметил.
– Я путешествовал с целой ротой солдат.
– Солдат, говорите? Ну а я ведаю финансами и поставками для армии, как и во Франции в прошлом году. Слежу за тем, чтобы торговцы не надували короля. – Острый подбородок этого придворного, наслаждающегося демонстрацией собственной власти, укрылся в меховом воротнике. – Губернатор Паулит интересовался моим мнением по вопросам безопасности, – продолжил он. – Каждый вечер между пробравшимися в город солдатами и матросами завязываются драки. И если можно было бы повесить еще нескольких…
– У нас и так не хватает людей, – резко бросил Вильям. – Мы не можем вешать тех, что у нас есть. Я поговорю с офицерами. А теперь, сэр Ричард, нас ждет мэр…
– Минуту, сэр, – негромко проговорил Рич. – Мне нужно переговорить с моим другом Шардлейком. – Он махнул рукой в сторону нашей группы. – Вы, остальные, можете идти.
Мой клерк помедлил, и Ричард отрезал:
– И ты тоже иди, Джек Барак! Вечно что-то вынюхиваешь по привычке тех лет, когда ты служил потерявшему свою голову лорду Кромвелю.
Неохотно повернувшись, Барак присоединился ко всем остальным.
– Вот что, Мэтью Шардлейк. – Рич стоял рядом со мной, и я не только видел тяжелые золотые звенья его цепи и гладкие щеки, но и ощущал чесночный дух его дыхания. – Слушайте меня, внимательно и старательно. Пора вам завершать свое дело и возвращаться назад в Лондон. Король и королева находятся в Годалминге, они прибудут сюда в середине будущей недели. По моим сведениям, король не знает, что вы являетесь другом королевы Екатерины. И если он узнает об этом и увидит вас здесь, то будет снова недоволен вами. – Наклонившись вперед, он ткнул в мою грудь тонким пальцем. – Пора уезжать.
– Сэр Ричард, – проговорил я негромко, – какая вам разница в том, где я нахожусь и что делаю?
Рич наклонил голову и улыбнулся:
– Потому что вы неприятны мне. Мне не нравится вид вашей согбенной спины, ваш длинный нос и ваши крохотные мышиные глазки с их цензорским выражением. И поскольку я член Тайного совета его величества, то раз я говорю вам: «Проваливайте!», значит, ваше дело – проваливать.
Он отвернулся, шелестя длинными полами своего одеяния, и направился к Паулиту, наблюдавшему за ним из дверей. Я вернулся к своей компании, ощущая, что желудок мой свернулся в тугой клубок. Дирик с любопытством поглядел на меня:
– Это был сэр Ричард Рич?
– Он самый.
Мой оппонент расхохотался:
– Вижу, он не любит вас, брат!
– Не любит, – согласился я невозмутимо. – Еще бы ему меня любить.
Конюх подвел лошадей. Садиться в седло на людной улице было неудобно – одна из лошадей, попятившись, едва не сбила с ног водоноса, согнувшегося под тяжестью огромной конической корзины.
– Чего добивалась от тебя эта злобная мелкая задница? – шепнул Барак.
– Не сейчас. Скажу потом, когда будем вдвоем, – так же шепотом отозвался я.
Хоббей-старший посмотрел на Дэвида и Хью:
– Мы доедем до конца Устричной улицы. Оттуда мы сумеем увидеть большие корабли, стоящие на якоре у Спитхеда. А потом оставим мастера Шардлейка в обществе его друга и поедем домой.
– А нельзя ли нам съездить к Саутси? – спросил его сын. – Посмотреть на новый замок?
На лице его все еще лежала печаль. Я подумал, что он хочет отвлечься.
– Я еще не завершил все приготовления к охоте, – покачал головой Николас. – И я хочу, чтобы вы, мальчики, вернулись домой. Не говоря уже обо всем прочем, эти неопрятные толпы наверняка так и кишат вшами.
Я подумал было, что мальчики станут возражать, но Хью только пожал плечами. Дэвид помрачнел.
Мы проехали по Хай-стрит и миновали церковь – солидное норманнское сооружение с тяжеловесными башнями. Чуть поодаль я заметил стены здания, похожего на бывший монастырь: высокие узкие здания и круглая башня большой церкви выглядывали из-за стены.
– Это старый Божедом, – заметил старший Хоббей. – Монашеский госпиталь и приют для путешественников. Теперь он используется в качестве места собраний и склада для военного снаряжения. Здесь надо свернуть.
Мы остановились на просторной площади, к которой сходилось несколько улиц. Напротив нас стены заканчивались возле крупной квадратной башни. Бронзовые и железные орудия смотрели на море, солнце поблескивало на бронзовых стволах. На широкой платформе учили солдат. Хью и Дэвид смотрели на них, не скрывая восхищения. Мы свернули на мощеную улочку, выходившую на небольшой мелкий залив, почти окруженный невысоким серповидным участком земли.
– Эта маленькая бухта называется Камбер, – сказал мастер Николас. – Смерть господня, как же от нее сегодня разит!
– Болотная грязь, вот что это за место, – добавил Кертис.
– Если мы доедем до противоположного конца, то сможем увидеть корабли, они тут недалеко, – проговорил его опекун. – Так что поехали.
На поездку по Устричной улице ушло несколько минут. Городская стена продолжалась вдоль находившейся напротив нас восточной половины и заканчивалась в высокой округлой башне, усаженной тяжелыми орудиями. Устричная улица была полна лавок и таверн. Возле них стояли работники, пившие пиво. Мы аккуратно проехали мимо солдат и матросов, а также возчиков и работников и многочисленных торговцев, занятых оживленным спором. В дальнем конце улицы округлая полоска земли заканчивалась узким выходом в море. Напротив него, в конце Устричной улицы находилась широкая каменная пристань, окруженная складами. Подъехавшие снаружи телеги немедленно разгружали, а затем другие грузчики выносили эти припасы и складывали их на небольшие шлюпки.