– Никогда, нет.
– Он классный. Вик?
– Что?
Молчание.
– Элис?
* * *
Поли де Раад поднимался на колени, бормоча что-то по своей линии. Вик подошел к нему.
– Элис мертва, и виноват в этом, Поли, ты.
После стычки с ассистенткой Эшманна у Поли обе руки выдернуло из плеч. Теперь ему было еще труднее сохранять равновесие – при каждом шаге он норовил завалиться вперед и до последнего момента таки заваливался, прежде чем странно-грациозным движением изогнуть торс и удержаться на ногах, – но, как ни забавно, это его не беспокоило и не злило. Руки болтались, как рукава плаща. Лицо у Поли было серым, но в местах старых радиационных ожогов пробегали яркие цветастые вспышки.
– У меня скверный стоматит, – прохрипел он. – Хочешь оттянуть нижнюю губу? Я покажу.
– Господи, Поли!..
– Этот гребаный коп меня в покое не оставит. Куда ни кинь, везде он первый. Он задает вопросы, он вынюхивает имена. Помнишь Сердце Карла, Вик? Перестрелка K-раблей через половину системы? Помнишь, как Венди дель Муэрте попыталась приземлиться на корабле Алькубьерре, не выключив двигателя? Таких, как Венди, больше не будет.
– Меня там не было, – ответил Вик.
– Правда? А мне нравится! – сказал Поли и захохотал, словно Вик ответил какой-то остротой из их общего прошлого. Глаза его просияли, но тут же затуманились. Поли начинал забывать, кто он такой.
– Мне все это нравится. – Он согнулся пополам, слабо блеванул и упал на бок. Убедившись, что он жив, Вик оставил его.
– Настоящим уведомляю, Поли, что больше не хочу иметь с тобой дел, – бросил он через плечо.
С Поли было, считай, покончено; в сравнении с ним Лэнс Эшманн, распростертый на заднем сиденье машины, мог показаться здоровяком, хотя голова сыщика откинулась назад, а рот безвольно раскрылся. Он пришел в себя и ковырялся в ухе мокрым носовым платком. Глаза его следили за тем, что двигалось в поле зрения, но ясно было, что Эшманн в таком же скверном состоянии, как и его коричневый костюм, и слишком устал, чтобы говорить. Поли пробил ему барабанную перепонку и сломал несколько ребер.
– Рад тебя видеть, Вик, – произнес детектив наконец, – и рад, что ты цел. За меня не переживай. Я с этого всего просто в шоке, и не больше. Ну, может, туговат на ухо стану. Вик, это хорошо, что ты не сбежал.
При этих словах ассистентка улыбнулась.
– Вик от нас не сбежит, – заметила она.
На высоте восемнадцати тысяч миль над их головами один из «связных» де Раада активировал свой фреймодвигатель на 7.02 миллисекунды, лениво повернулся и взял курс на восток; первые метелки перемещенной атмосферы уже бились о его корпус полярным сиянием. Так Поли узнал, что его персону до сих пор считают удачной инвестицией. Небо разверзлось. Ровный гул разорвал облака. Клиновидный матово-серый объект, весь утыканный какими-то трубами, аэродинамическими тормозными плоскостями да шишками энергоустановок, устремился к Окраине на четырнадцатикратной скорости звука и остановился, пролетев расстояние, равное собственной длине, футах в тридцати над зданием Балтийской биржи. Часть крыши рухнула, но здание осталось стоять. K-рабль «Poule de Luxe», [35] покинувший для довольно темных делишек базу в Радиозаливе, мгновение висел неподвижно, излучая корпусом все подряд, от гамма-лучей до микроволн, затем выполнил аккуратный стовосьмидесятиградусный маневр и нырнул носом к эшманновскому «кадиллаку».
Поли вскочил и затанцевал на бетонном поле. Он кричал, вопил и пытался махать руками.
– Ой, бля-а! – орал он. – Ой, бля, вы только гляньте!
K-рабль осторожно, как живое существо, опустился перед ним. Откинулась дверца грузового отсека. Поли, хромая, устремился к ней; руки его вихляли из стороны в сторону.
– Эй, Вик! – кричал он. – Ну как она тебе? Старая добрая цыпочка! Цыпленочек мой! Уродина, скажешь?
Слезы текли по его лицу. С трудом взобравшись по трапу, он обернулся.
– И знаешь что, Вик? – добавил он. – Так, на прощание. На этом корыте даже краска ядовитая.
Тут его резко втянули внутрь, и люк захлопнулся.
K-рабль слегка приподнялся над бетоном и плавно полетел вперед, пока не завис над самым капотом «кадиллака». Манипуляторы его втягивались и выдвигались, следуя приказаниям, поступавшим с базы в пятидесяти световых годах вниз по Пляжу; при этом они издавали жаркий шелест, словно сам воздух поджаривался. В «кадиллаке» Эшманн и его ассистентка ощутили тепло и пристальный неподвижный взгляд. K-питан, укрытый в надежном белковом баке у самого сердца машины, слышал каждый их вдох. И хотел донести до них, что слышит. Минута растянулась до двух, затем до трех. Пока те сидели, думая, что делать, K-питан проанализировал каждую спираль их ДНК; одновременно его математичка подсчитывала вакуумные флуктуации планковского уровня снаружи фотосферы местного солнца, где затаилось остальное звено «De Luxe». Они дали им полностью проникнуться осознанием этих возможностей и прочих капризов корабля. Затем, медленно повернувшись вокруг вертикальной оси, K-рабль включил хвостовые двигатели и отчалил из гравитационного колодца на скорости в сорок две звуковых, оставляя по себе бледный, но видимый плюмаж ионизированного газа.
Лэнс Эшманн вздохнул.
– Кто избавит нас от сих машин, Вик? [36] – произнес он.
Ответа не было. Дверь с водительской стороны распахнуло ветром.
* * *
Рикша Поли де Раада наблюдала за всем этим с расстояния двухсот ярдов, стоя на ближней к городу стороне Окраины.
Она не знала, что думать. Она даже не бралась назвать эти впечатления самыми ценными или самыми интересными в ее жизни, поскольку в 2444 году каждый день случалось что-то новенькое.
– А если зарабатываешь на жизнь извозом, – заметила она своему пассажиру, – то всякого навидаешься.
В ее случае под «всяким» понимались раскиданные по Окраине тела, плотный удушливый белый дым, который продолжал подниматься с места крушения полицейского судна, пара маленьких фигурок – почти детских, сказала бы она, – помогавших друг дружке отползти прочь. Рикше трудно было судить, что случилось с Поли де Раадом, но в последний раз, когда она его видела, выглядел Поли хреново.
Ага, вот: ветер сменил направление, так что, возможно, видимость улучшится. И еще вот: пока K-рабль возносился на белом пламенном стержне, подобном разлому в постоянной структуре вещей, от «кадиллака» метнулась фигура в черной флотской фуражке. Это и был тот парень, Вик, с которым она заводила разговор.
– А он классно бегает, этот чувак, – признала рикша. – Если немного потренируется, будет бегать еще лучше. Или сможет груз на себе нести.