— Ну, не совсем, — мягко ответил ей приятный женский голос.
Изумление превозмогло страх, и девушка, озираясь и втягивая голову в плечи, уселась на песок.
— Кто это говорит? — заискивающе вопросила она колышащееся вокруг багровое марево.
— Я, Амелия, твой ангел-хранитель, — отчетливо, хотя и тихо, послышалось из возникшего прямо перед ее круглыми от сдерживаемого страха глазами мерцающего белого облака.
— Вы… кто?! — ошарашено переспросила девушка и подтянула к груди длинные худые ноги, тесно обтянутые запыленной ботфортной кожей.
— Анника, меня зовут Амелия, и я твой ангел-хранитель, — терпеливо, со скрытой улыбкой, повторил женский голос. — Посмотри на меня.
Подчиняясь идущей из голоса ласковой силе, Анника подняла глаза и пристально всмотрелась в сгустившийся перед ней свет. Под ее изучающим взглядом из него проступило поражающее классической античной красотой безмятежное женское лицо. Теплый ясный свет, льющийся из ее янтарных глаз, отражался в мягкой полуулыбке изящно очерченных губ. Но чем явственнее улыбался ангел, тем мрачнее становилось лицо созерцающего его человека.
— Хранитель? Значит, я умерла, — опустив голову под тяжестью постигшего ее осознания, с трудом прошептала Анника.
— Не совсем, — прикрыв смеющиеся глаза, ласково произнесла Амелия.
— Как это не совсем? Я в коме? — уставившись в багровый песок, девушка наморщила лоб, напрягая свою память.
— Не совсем, — блуждая взглядом по багровым дюнам и к чему-то прислушиваясь, отстраненно возразил ангел.
— А вы можете выражаться точнее? — отбросив ненужную сейчас вежливость, вспылила Анника. — Что со мной? И где я? И зачем…
Зловещая черно-красная тень вынырнула из-за бархана и накрыла собой половину видимого пространства вокруг. Мгновенно определив жертву, она метнулась к сидящему на песке силуэту, и кровавая неземная тьма разлилась во взоре оторопевшего человека. Жуткий грохот обрушился на вечную ночь потусторонней пустыни, и оглушенная звуковой атакой девица невольно опрокинулась навзничь, беспомощно раскинув в стороны непослушные руки и ноги. Запредельно злобный вой раскатился по барханам, рваными лоскутами черного тумана следуя за скрывшейся в них кровавой тенью.
— Нам пора идти, — отрешенно промолвила Амелия, собираясь из внушительного светящегося купола в безобидно мерцающее облако. — Иначе мы рискуем остаться здесь навсегда, — бесстрастность ее безупречного лица удивительно контрастировала с тревогой, серым туманом затаившейся в бездонном золотистом взгляде. — Я буду стараться защищать тебя от жителей полусумрака. Но, боюсь, что ото всех защитить тебя не смогу.
С несдерживаемой грустью она посмотрела на вконец перепуганную девушку. Не в силах выговорить ни слова, та поднялась с песка и, медленно переставляя ноги, двинулась за поплывшим впереди облаком света.
— Да кто они такие… Уроды… — истерично прошипела Анника, стараясь держаться поближе к мерцающему свету и нервно озираясь по сторонам.
— Тихо! — предупредительно промолвила Амелия, не сбавляя при этом хода. — Вырабатывая отрицательные энергии, ты их приманиваешь. Анника, зло невозможно насытить. Вечный голод толкает тени испытывать и накапливать негативные переживания в каждой жизненной ситуации. И неважно, чьи это переживания — их или твои…
— Какие еще энергии, какие тени? — изумленно воскликнула девушка, отчаянно сражаясь с вязким песком и собственными эмоциями.
— Энергии — это вибрации, которые порождаются душами при проживании ими любви и нежности, счастья и радости… Или же страха, гнева, ненависти, жадности, корысти, зависти… И всех других негативных чувств. А тени — это сущности, образованные из особой плотности таких энергий… Каждая душа порождает свои тени. Они — ее отражения в тонкие и материальные миры. Тени бывают разные. Их цвет обозначает степень загрязнения души. Или то, насколько несчастлива в твоем понимании твоя жизнь. Красные тени, например, приманиваются на страх. Они питаются им, и чем больше его в душе, тем они становятся сильнее. А чем больше страхов в душе, тем интенсивнее они размножаются, плодя себе подобных. И тем больше страха испытывает человек. Такой вот замкнутый круг. Души, в которых много ненависти и страха, но есть остаточный свет, пусть и в очень маленьком количестве, называются красным полусумраком. Твоя душа другая. В тебе достаточно воли к свободе выбора, а значит, и мужества. И потому тени отступают. Пока что отступают.
— А… Наверное… — интуитивно улавливая суть сказанного и вспоминая недавнее нападение, пробормотала Анника. С трудом переставляя ноги, она попыталась остановиться, но Амелия быстро летела прочь. Не желая оставаться наедине с ужасом полусумрака, Анника послушно побрела по зыбким дюнам. — Но как же быть? — задыхаясь от жаркого воздуха, спросила она. — Как разорвать этот замкнутый круг страдания?
— Воспитывать в себе привычку смотреть на все с позитивной стороны, — тут же ответила Амелия.
— Так просто? — насмешливо спросила девушка. — Насколько я знаю, это не очень-то получается у меня и у моих знакомых…
— Да, ты права, — задорно улыбнулся ангел, рассыпая белоснежные сияющие искры на багровый песок. Анника с удивлением заметила, что те песчинки, на которые упали искры, сразу же меняли цвет и начинали источать слабое белое свечение. Оно шло изнутри песчинок, впитавших коснувшееся их ангельское присутствие. Созерцая светящиеся песчинки, Анника почувствовала нарастающее в груди тепло и непроизвольно улыбнулась.
— Очень непросто научиться смотреть на события позитивно, то есть находить в них смысл и понимать, что он положительно целесообразен, — глядя сквозь подопечную и словно не замечая ее, продолжала Амелия. — Но что делать, если другого способа стать счастливой нет? Спору нет, сложно себя менять. Но, поверь мне, это вполне возможно. И под силу каждому человеку. И тебе, и всем твоим знакомым, — звонко и радостно рассмеявшись, Амелия облетела вокруг изумленно молчавшей Анники, щедро осыпая ее теплыми сверкающими искрами. — Это вопрос выбора. И тренировки.
— Допустим, — ловя руками тающие световые блики, недоверчиво пробубнила девушка. — Но что значит — смотреть на все позитивно? По-идиотски смеяться, когда кто-то умер?
— Вовсе нет! — снова рассыпалась искрами сияющего веселья Амелия. — Я повторю: это значит — стараться увидеть в каждом событии, даже очень печальном, возможность изменить себя и свою жизнь к лучшему. Стать сильнее. Мудрее. Подарить больше тепла и поддержки близкому человеку, пока он жив. С благодарностью помнить его, когда он перейдет в иной мир.
Воспользовавшись озадаченным молчанием подопечной, Амелия продолжила:
— Красно-черные тени привлекает жадность и гнев. Они питаются этими чувствами. Но аппетит им перебивают положительные качества души. В тебе много гнева, но ты щедра, и потому они не могут тебя сожрать целиком, но вполне способны серьезно покалечить. Обкусать частями, скажем так.
— Как сожрать, ведь я умерла, — передернув плечами, недоуменно возразила Анника.