Взгляды, бросаемые на нее толстыми и не перестающими жевать и пить мужиками, были красноречивее всяких слов. Передернувшись от отвращения, Анника позволила ярости и отчаянию, всегда таящимся на дне ее души, подняться и вскипеть. Заполнившись до предела горьким, беспомощным гневом, она трансформировала его в зажигательную страсть исполняемого танца. Крик ее души потонул в восторженно-пьяном реве вскочивших со своих мест и бросившихся в пляс пьяных и пресыщенных, но вечно голодных до развлечений людей.
Звуки музыки, крики публики, звон бьющейся посуды и стук собственного сердца смешались и превратились в калейдоскоп разноцветных огней, закружившихся вокруг танцующей Анники с бешеной скоростью. Закричав в порыве сопротивления, она все же полетела головой вперед в разверзшийся перед ней цветовой водоворот, утянутая непреодолимой и неведомой силой. И с размаха влетела в собственное тело, в тот самый миг пинком открывающее тяжелую дверь в приемную Шалкара.
— А-А-А-А-А-А-А-А! — завопила в полный голос Анника, вложив всю силу переживания, вынесенного ею из предыдущего жизненного опыта, в опыт нынешний. Удар хрупкой девичьей ноги едва не раскрошил дверной деревянный массив, и Анника с грохотом ворвалась в полумрак продюсерского покоя. Самозабвенно полирующий ногти Эрик выронил усыпанную бриллиантовой крошкой пилочку и подскочил в кресле, пребольно ударившись коленями о столешницу.
— Я на такое не подписывалась! — дурным голосом орала взбешенная девица, стремительно внеся свое тщедушное тело в подавляющую безразмерность приемной.
— Еще как подписывалась! — уверенно изрек проскользнувший за ней след в след спокойный как удав Геннадий. — Эрик, покажи ее контракт. Освежи девичью память.
Секретарь с испугом глянул на расплывшегося в елейной ухмылке Дамбаллу и лихорадочно застучал холеными пальцами по серебристой клавиатуре. Замер над ней, внимательно вчитываясь в высветившийся перед ним текст, затем удовлетворенно кивнул и уставился на заместителя босса.
— Покажи! — сухо скомандовал Геннадий. Эрик послушно развернул широкий, усыпанный блестящими стразами монитор к вызывающе молчащей Аннике.
— Вот. Пожалуйста, — индифферентным тоном подытожил Эрик и с невозмутимым видом продолжил обрабатывать и без того безукоризненные ногти.
— Иди сюда! — властным голосом бросил Дамбалла, вытянув длинную хищную руку в сторону настороженно глядящей на него девушки.
— Сам иди на…! Никуда я не пойду! Я так больше не могу! Уже с двумя! Сам трахайся, с кем хочешь, урод, я выхожу из игры! — выпучив на Геннадия густо накрашенные глаза с перьевидными накладными ресницами, злобно заорала Анника.
— Нет, пойдешь… — прошипел Дамбалла, скользящим движением схватив Аннику за руку, цепко обвив ее запястье длинными тонкими пальцами. — Ты подписывала этот договор? Ты? — подтащив упирающуюся девицу к столу, он чуть ли не ткнул ее лицом в тускло светящийся компьютерный экран.
— Ну, я подписала, и что?!! Плевать мне на вашу чертову контору и на долбанный договор. Пошли вы все! Ублюдок, пусти!!! — завизжала Анника, пытаясь высвободиться из нечеловечески сильных рук Дамбаллы.
— А-А-А-А!!! Получай! — со всей силы она врезала ногой, обутой в остроносый ботфорт, по голени схватившего ее мужчины. Бесстрастно улыбнувшись, Дамбалла продолжал держать Аннику, словно и не почувствовав ее удара. — Вот тебе! Вот!!! ВОТ!!!
С проклятиями она сыпала на Геннадия град пинков и ударов свободной рукой, не преминув расцарапать в кровь нагло улыбающееся лицо, а затем пару раз хорошенько и с явным удовольствием вмазать владельцу лица по паху.
— Ну что, довольна? — ледяным тоном изрек Дамбалла, за все время экзекуции не уступивший ни миллиметра захваченной им территории, не издавший ни стона, ни разу не поморщившийся и не утративший бесстрастного выражения взгляда. В ужасе Анника беззвучно таращилась на абсолютно нечувствительного к боли мужчину и, задержав дыхание, потрясенно смотрела, как рваные царапины на его лице исчезают, унося с собой в небытие кровавые потеки и синяки.
— Ты все выразила, сказала, сделала, что хотела донести до меня? — равнодушно глядя куда-то сквозь Аннику, переспросил Геннадий.
— Не все! — бойцовский характер вкупе с отчаянием и страхом заставил девушку продолжить эту очевидно проигрышную битву.
— Извини, но большего я тебе позволить не могу, — уголком рта усмехнулся Дамбалла. — Шеф сильно против чрезмерного сближения персонала.
— Но я так больше не могу! Эти мерзкие пьяные рожи… — почувствовав, что земля уходит из-под ног, жалобным тоненьким голосом заверещала Анника и тут же снова закипела. — Ты начал подсовывать меня сразу двоим!!! Я тебе что, проститутка?! Я певица!!! — затрясшись всем телом от негодования и ярости, Анника вдруг осознала отсутствие мертвого захвата руки Дамбаллы на своей руке и заметалась по огромной приемной как зверь в чересчур тесной клетке. Беспокойный взгляд Эрика сопровождал каждое ее движение.
— Интерьер не попорти… — напряженно пытаясь предугадать ее очередной бросок, пробубнил секретарь.
— Какая ты к черту певица! Ты, деточка, будь честна с собой и четче в определениях. Шлюха, она и есть шлюха. А твоя, так сказать, певческая карьера — не более чем прикрытие для известных тебе дел, — скрестив руки на груди, издевательским тоном произнес Геннадий и искоса глянул на одобрительно хмыкнувшего секретаря.
— Не-е-е-е-ет!!! — остановившись как вкопанная посреди комнаты, изо всех сил закричала Анника. — Я певица!!! Я буду петь!!! Это мое призвание!
— Твое призвание, сладкая моя, — медовым тон сообщил ей Геннадий. — Заключается в отрабатывании вбуханных в тебя денег! — металл, с внезапной безжалостностью зазвеневший в его голосе, заставил девушку вздрогнуть. — А как иначе ты собиралась отдавать свои долги? Своим куриным кудахтаньем? И на хрен ты кому сдалась со своими песенками! Клиент платит не за них, а за шоу и тело вместе! Ты поняла?!
— Я отказываюсь у тебя работать! Где мой контракт? Я хочу разорвать его!!! — сжав кулаки и покрывшись красными пятнами, прокричала прямо в лицо Дамбалле подскочившая к нему вплотную Анника.
— Эрик, где оригинал контракта? Дама желает расторгнуть его, — обернувшись к секретарю, вновь погрузившемуся в увлекательный процесс маникюра, безукоризненно вежливым тоном вопросил Геннадий.
— В сейфе у босса, — казенным тоном ответил Эрик и взял в руки висящий у него на шее крупный круглый медальон, на котором в вечной битве схватились два дракона, искусно изображенных в белом и желтом золоте. Поднеся к глазам тыльную сторону украшения, он принялся изучающее всматриваться в оказавшееся там зеркальце. Достав из нагрудного кармана пиджака золотой пинцет, он начал ловко, не обращая никакого внимания на окружающих, выщипывать аккуратно подведенные брови.
— Прошу вас, пройдемте в кабинет господина Шалкара, — без предупреждения перейдя на «вы», обратился Геннадий к гневно молчащей девушке и слегка поклонился. — Хотя шефа сейчас нет на месте, я уполномочен к доступу к его сейфу по особо важным вопросам. Думаю, этот вопрос особенно важен для нас обоих, — холодно улыбнувшись Аннике, он сделал приглашающий жест рукой. Готовясь к продолжению сражения и опешив от нежданной уступчивости и вежливости, она послушно прошла в распахнутую перед ней дверь.