– Пошли вон, оба! – с отвращением бросила я и вышла из комнаты.
В кухне прислонилась лбом к оконной раме. По стеклу, смешиваясь друг с другом, как слезы, текли дождевые струи.
Итак, Мышка оказалась крысой. Вернее, гадюкой, которую я пригрела на груди. Забавно: считала, что обманываю лучшую подругу с ее парнем, а все это время другая подруга крутила шашни с моим. Вот он, закон бумеранга!
За бывшим женихом и бывшей подругой давно закрылась дверь, а я все никак не могла прийти в себя. Несмотря на дождь, я распахнула окно в спальне. Казалось, что в комнате все еще витает запах Мышкиного парфюма. Свежий аромат с нотками грейпфрута. Я и сама хотела купить эти духи, но теперь они вызывали стойкую тошноту.
Содрала с постели белье, выбежала на лестничную площадку и с остервенением запихала в мусоропровод. Потом вернулась домой и, тяжело дыша, окинула взглядом комнату. Злость клокотала в груди и требовала выхода. Швырнула о стену глиняную статуэтку, подаренную Максом, и она разлетелась на куски. Не помогло. Здесь нужны радикальные меры.
Оранжевые зайцы, фиолетовые драконы, зеленые киты, подаренные когда-то женихом, шлепались в пластиковый пакет. Набив его под завязку, я отнесла пакет к мусоропроводу – кто-нибудь наверняка заберет. Плюшевые уродцы расплодились в доме в таком количестве, что пришлось сделать несколько ходок. В конце концов, я так увлеклась, что не заметила: игрушки давно кончились, а я все бегаю к мусорке и выбрасываю ненужные бумаги, фантики от конфет, засохшие огрызки от яблок и забытые коробки из-под обуви. Вытерла пыль, помыла полы и угрожающе загудела пылесосом. Видимо, нервное потрясение было так велико, что я занялась совершенно нетипичным для себя занятием – уборкой.
Нашла целую кучу вещей, которые считала потерянными навсегда: свистульку, расписанную под хохлому, половник и пару совершенно новых зимних сапог. В общем, уборка оказалась весьма полезной штукой. Во всех смыслах. Рискну дать совет. Если вам плюнули в душу, помойте полы. В квартире и на лестнице. На душе не посветлеет, зато сил на жалось к себе уж точно не останется.
Глубокой ночью я упала на кровать с мобильным в руке, намереваясь позвонить Алексу. Металлический голос сообщил, что абонент недоступен, но я этого уже не слышала – спала сном младенца.
Алекс был вне зоны доступа и на следующее утро, и я решила поехать без звонка. Машина подкатила к знакомому подъезду. Лифт, который я ждала целую вечность, распахнул двери на нужном этаже. На ватных ногах я подошла к заветной квартире и нажала на кнопку звонка. Дверь открылась почти сразу. На пороге стояла девушка в престранном черном пеньюаре. Миниатюрная и изящная, как фарфоровая статуэтка, с разметавшимися по плечам русыми волосами и широко распахнутыми карими глазами, в которых застыло недоумение.
– Вам кого?
Все. Это конец. Я облизала внезапно пересохшие губы.
– Простите, я м-м-м… кажется, ошиблась этажом.
Ноги словно налились свинцом, я едва могла их переставлять, но поплелась обратно к лифтам.
– Девушка! – окликнула статуэтка. – Если вам нужен лифт, то он в другой стороне. Постой-ка, ты ведь Маша?!
Я обернулась и удивленно взглянула на нее.
– Видела тебя в «Женских штучках», и Алекс о тебе рассказывал. А я Ева – его двоюродная сестра!
Кузина Алекса – та самая хозяйка ретро-салона, в который мы наведались в первый день знакомства – рассказала, что Алекс уехал из города по делам, и любезно предложила мне чашечку кофе.
Восседая на своем любимом высоченном табурете, я наблюдала, как она вальсировала по кухне – в одной руке полупустая банка растворимого кофе, а в другой почему-то кетчуп. Престранное черное одеяние, которое я сначала приняла за пеньюар, оказалось нарядом в стиле ретро. Кое-где побитым молью.
– М-м-м… Интересное платье, – заметила я.
– Находишь? – обрадовалась Ева. – К нему еще есть шляпка. Нашла ее на одной помойке, конечно, пришлось немного повозиться, переделать… Зато получилось прелесть что такое!
– На помойке? – Я смотрела на нее во все глаза.
– А что тебя так удивляет? Между прочим, на помойке можно найти настоящие шедевры, – заявила Ева, покусывая свой локон. – Представляешь, недавно раздобыла там ноги Зингера!
– К-какого Зингера?
– Это такая старинная швейная машинка с очень красивыми коваными ножками. Я положила на них мраморную столешницу, и вышел роскошный столик! В тот раз удалось найти еще и полскрипки, хотела использовать ее в одной инсталляции, но потом решила подарить Алексу. Сейчас покажу!
Ева метнулась в коридор, через мгновение вернулась и водрузила на барную стойку невероятно стильную лампу, сделанную из корпуса скрипки.
– Класс! – ахнула я.
– Он же сыщик, как Шерлок Холмс, поэтому скрипка.
– По-моему, ты его балуешь.
– Он это заслужил, Алекс – самый лучший на свете старший брат!
Ее слова отчего-то были ужасно приятны, я даже немного смутилась и принялась с интересом рассматривать диван. Взгляд зацепился за мягкую игрушку ядовито-зеленого цвета, сидящую на подлокотнике. Вязаный уродец! Тот самый, которого я видела у Алекса в машине! Теперь понятно, что Лизка не имеет к этой самоделке никакого отношения, а кто тогда имеет?
– Симпатичный зайчик. Тоже ты подарила? – осторожно поинтересовалась я.
– Да уж. – Ева передернула плечами так, как будто увидела жабу. – Но это не от меня.
– Наверняка от одной из его многочисленных подружек, – подчеркнуто небрежно хмыкнула я.
– Подружки? Ну, не знаю…
Ева поставила передо мной кофейную чашку и небольшое блюдце с аппетитными эклерами:
– Угощайся! Сейчас он, кажется, всерьез увлечен тобой.
Я отхлебнула из своей чашки кофе, по телу растеклось приятное тепло.
– Этого жуткого зайца Алексу подарила одна благодарная клиентка, – продолжала Ева. – Я как раз сидела в его офисе, когда эта девушка приходила. Она так плакала…
– Плакала? Почему?
– От радости. Алекс нашел ее пропавшего жениха – врача, то ли гинеколога, то ли неонатолога. Эта девочка, Аня, думала, что парень покончил с собой, а тот запил с горя по-черному у друга. Где-то в Керчи или не в Керчи…
– В Курске?!
– Ну, не знаю, я не слишком сильна в географии… Маш, ты что?! Прекрати меня целовать! Учти, я не разделяю всех этих новомодных розовых тенденций!
– Но почему он ничего не сказал?! – Я так разволновалась, что чуть не рухнула с табурета.
Ева пожала плечами:
– Современные мужчины болтливы, как девчонки, а Алекс – не такой. Не любит хвастаться. Он очень хороший, но немного стесняется этого, сама знаешь.
– Кажется, я совсем его не знаю, – потрясенно прошептала я.