Когда Рен заметили остальные, наступила тишина, и Десмонд со вздохом взъерошил волосы.
– Привет, Сто семьдесят восемь, – сказал он. – Рад встрече.
Она весело взглянула на него, так как его тон выдавал обратное.
– И я. Что у вас творится?
– Напали на Ричардса и Бонито, – ответил Тони, скрестив на груди руки. – Рибуты. А еще они попытались выпустить из филиалов своих, не щадя людей. Говорят, почти все города разрушены, а многие люди мертвы.
Рен быстро оглянулась на меня, и я мотнул головой.
– Это не мы, – сказал я Тони. – Наши все здесь. Это, наверное, Михей и те немногие, что с ним остались.
– Вот и Адди так думает, – скривил рот Тони. – Их было мало, и налет закончился плохо. КРВЧ перебила всех рибутов в тех филиалах. А заодно и в Нью-Далласе.
Рен в ужасе посмотрела на меня, потом снова на Тони:
– Всех?
– Так говорят.
– А в Розе?
– Филиал еще работает, и весь оставшийся персонал перевели туда. Нью-Даллас держался дольше, но там, должно быть, из-за атаки решили ликвидировать всех рибутов. Но… – Тони поморщился и посмотрел на Десмонда.
– Но в Розе, наверное, произойдет то же самое, – закончил тот. – КРВЧ не захочет повторения таких случаев и постарается избежать новых побегов.
– Прошел слух, что они сворачивают программу, – сообщил Тони. – Больше других к экспериментам над рибутами призывала Сюзанна, но она, очевидно, мертва.
– Ага, когда мы расстались, она точно была мертва, – отозвалась Рен.
– У нее оставались единомышленники, – продолжил Тони. – Но после всего, что случилось, они вряд ли захотят продолжения. Слишком опасно.
Я выступил вперед:
– Тогда нам придется поторопиться и выработать план атаки.
Внезапно стало очень тихо. Люди избегали моего взгляда, чему я совсем не удивился.
– Вы хотите их смерти, – тихо сказала Рен.
– Этот план куда умнее, – обронил Рили.
– После того, что рибуты натворили в Ричардсе и Бонито, у нас нет другого выхода, – возразил Десмонд.
– Мы не имеем к этому отношения. – Голос Рен оставался спокойным, но я расслышал первые гневные нотки. – Мы с самого начала действовали против Михея. Каллум рисковал жизнью, чтобы сообщить вам о его планах!
– И мы это ценим, – негромко ответил Тони.
– Настолько цените, что собираетесь обречь на смерть сотни наших товарищей, – вмешалась Адди.
Молчание продлилось еще несколько секунд, пока не взял слово я.
– В одиночку нам не справиться. Мы попытались в Нью-Далласе и проиграли. КРВЧ усилила меры безопасности. Нам нужна помощь людей – тогда, возможно, появится хоть какой-то шанс.
Тони взглянул на Десмонда:
– Они могут помочь нам свалить КРВЧ.
Десмонд вскинул руки:
– Проехали уже! Я не…
Вновь поднялся гам, и Рен озабоченно повернулась ко мне.
– Подождите! – неожиданно закричал Рили, заглушая остальных. – Тихо! – Люди примолкли, а он вскочил с дивана и приложил ладонь к сидевшему в ухе коммуникатору. – К оградам приближаются челноки! Некоторые уже взяли курс на трущобы! – Его взгляд скользнул по находившимся в комнате рибутам. – Наши считают, что ими управляют рибуты.
«Михей». Я сжал кулаки.
– Нам нужно…
Голос Рили потонул в оглушительном взрыве, сотрясшем землю. Я бросился к Дэвиду, чтобы прикрыть его, и в эту секунду дом обрушился.
Я закашлялась, сбрасывая с ног деревяшки и мусор, и кое-как встала посреди того, что осталось от гостиной.
Сохранилось немногое. Дом был почти полностью разрушен. Уцелело лишь полкухни и фрагмент задней стены, сквозь дыру в потолке гостиной виднелось небо. Я заметила несколько мертвых людей, другие кричали и стонали под обломками.
– Рен? Рен!
Я перепрыгнула через остатки кухонного стола и рванулась туда, откуда донесся голос Каллума. Он держал за руку брата, вытаскивая того из завала. Увидев меня, Каллум не мог скрыть радости.
Дэвид почти не пострадал, только на руках было несколько порезов. Похоже, основной удар Каллум принял на себя. Одна его рука была рассечена до кости, рубашка разорвана спереди, на груди пятна крови, смешанной с грязью.
– Цел? – спросил Каллум у брата, быстро оглядев его.
Дэвид кивнул, в ужасе таращась на раны Каллума.
Сзади послышался треск. Я обернулась и увидела, что из дома, прихрамывая, выходят Рили, Адди и Гейб. Рили что-то крикнул в свой микрофон.
Я схватила Каллума за руку:
– Где оружие?
– В челноке, он у школы стоит. – Он взъерошил волосы и огляделся. – Под завалами еще остались живые. Нужно их вытащить.
– Я помогу, – сказал Дэвид.
Я встала на цыпочки и поцеловала Каллума в губы. Что бы он ни говорил об уходе и отказе от сотрудничества с людьми, его первым порывом было спасти их, и мне это нравилось. Поначалу я даже не осознавала этого, но мне ужасно нравилось, как чутко он понимает, где добро и где зло, как твердо отстаивает свои убеждения.
– Будь осторожна, – произнес он тихо.
– Ты тоже. – Я сжала его руку и пошла на улицу следом за Рили.
Со всех сторон, обгоняя меня, неслись вооруженные рибуты. Я видела только два челнока; один завис над скоплением домов на другой стороне улицы, открыл огонь и палил, пока от них не осталась лишь груда мусора.
Рили первым добежал до стоявших перед школой челноков и бросил мне пистолет и огромный нож, а заодно и шлем.
– Осталось немного! – крикнул он, вооружаясь сам.
– Этого хватит, – бросила я через плечо, надела шлем и рванула дальше по улице. Обернувшись на рев мотоциклов, я увидела Михея, Кайла и Джулс, которые мчались в самое сердце трущоб. Еще примерно десять или пятнадцать рибутов из резервации неслись в противоположном направлении, размахивая оружием.
Я перешла на бег и устремилась за Михеем. За спиной слышались тяжелые шаги Рили и еще нескольких рибутов. Челнок, который я видела раньше, вдруг завертелся на месте и вскоре с громким ударом врезался в землю.
В центре остинских трущоб размещались продуктовые лавки и другие магазинчики; несколько деревянных зданий уже дымилось, когда я приблизилась к ним. Метнувшись в проем между двумя лавчонками, я выбежала на широкую грунтовую дорогу, проходившую через центр города.
Михей остановился в нескольких ярдах от меня. Не сходя с мотоцикла, он прицелился в ближайший магазин из противотанкового ружья. Потом, поразив цель, издал победный возглас, оглянулся и, увидев меня, невольно замер, словно не веря своим глазам. Однако удивление он быстро скрыл за широкой ухмылкой, которая была какой угодно, только не радостной.