Заглушив мотоцикл, он соскочил с седла.
– Рен! Вот так встреча! Как тебе жилось у охотников за головами?
Я потянулась за оружием, хотя мы оба были в шлемах. У меня не возникло никакого желания разговаривать с ним. Когда он схватился за свой пистолет, я тут же выстрелила ему в руку. Пистолет вылетел и брякнулся в нескольких шагах. Михей бросился на меня, я прицелилась снова, но слишком быстро нажала на спуск. Пуля просвистела рядом с его ухом, и он прыгнул.
Мы оба упали на землю, и я выронила пистолет. Михей попытался схватить меня за горло, я сшибла его, перекатилась в пыли и вскочила на ноги.
Сверля меня яростным взглядом и плотно сжав губы, он тоже встал. А когда бросился снова, я врезала ему по колену. Он хватанул ртом воздух, пошатнулся, и тогда я ударила его в челюсть.
Михей дал сдачи так быстро, что я не заметила замаха и лишь ощутила удары в живот и скулу. Тяжело дыша, я увернулась от следующего и двинула ему в грудь обоими кулаками.
Сдавленно вскрикнув, он грохнулся на землю.
– Постыдилась бы! – сказал он, опершись на одну ногу.
– Чего? Я из челнока рибутов не выталкивала.
– Ты обрекла всех нас на смерть.
Я рассмеялась и передвинула пальцы ближе к ножу, висевшему на ремне.
– По-моему, ты что-то путаешь. Это по твоей вине в филиалах истребили сотни рибутов.
Его глаза сузились, кулаки сжались, и в следующую секунду он с воплем помчался на меня, прихрамывая на левую ногу.
Я выхватила нож. Рассекла им воздух.
Тело Михея рухнуло на землю. Голова откатилась в противоположную сторону.
Отвернувшись, я поморщилась и вытерла о штаны окровавленное лезвие. Примерно в квартале от меня, рядом с другим поверженным телом, стоял Рили. Посмотрев в мою сторону, он вскинул руки в победном жесте.
Но у меня не было чувства победы. Однажды Каллум сказал, что убивать можно только ради самообороны. Так и вышло, однако мне все равно было не по себе, и это ощущение оказалось непривычным и неприятным.
Убрав нож в карман, я подняла с земли оба пистолета и со вздохом пошла на грохот выстрелов.
Часом позже от Остина мало что осталось. Почти все дома были разрушены. Я все еще стояла на широкой дороге в центре города, глядя на зияющие дыры в магазинах и жилых зданиях.
Зачехлив пистолет, я посмотрела на Рили, который вместе с Адди тащил труп Михея к другим телам убитых. Мы решили не хоронить их, а собрать в одном месте, чтобы потом отвезти на городскую окраину и кремировать.
Рили вздохнул и грязной рукой вытер лоб. Час был поздний, небо потемнело, и я чувствовала сильную усталость. Когда все трупы отчистили и сложили, Адди сказала, что собирается к Тони. Мы пошли с ней.
Дороги были забиты людьми, все направлялись к зданию школы. Один из прохожих покосился на меня, и я уже приготовилась к крику или свирепому взгляду, но край его рта дрогнул в улыбке. Я удивленно заморгала и недоуменно посмотрела на Рили и Адди, но тут моим вниманием завладела высокая фигура в конце улицы.
Я ускорила шаг и увидела, как просветлело лицо Каллума при виде меня. На его плечах сидел какой-то мальчишка, крепко обхватив его за шею.
– Привет, – воскликнул Каллум, целуя меня. – Ты цела?
Я кивнула, глядя на вереницу людей позади него и мальчика.
– Кто это?
– Не знаю. Вытащил из-под завала, но он молчит.
Мальчик угрюмо взглянул на меня и уткнулся Каллуму в плечо.
– Иду в школу, – может, кто-нибудь признает его. Сегодня много людей будет ночевать там. Ты со мной?
Я кивнула и стерла грязь с его лба. Он был весь в пыли – от шеи и до брюк, где зияли две огромные дыры на коленях.
– С братом все хорошо? – спросила я.
– Ага. Другой конец города пострадал меньше, и он пошел домой. Он был молодцом. Помогал мне разгребать завалы и вытаскивать людей.
Я погладила его руку, и мы пошли к школе. На лужайке перед входом толпились люди, и какая-то женщина, едва заметив нас, издала странный, сдавленный звук, от которого мне сразу захотелось спрятаться.
Каллум опустился на колени, осторожно снял мальчика с плеч, и женщина с плачем заключила того в объятия и расцеловала в обе щеки.
– Спасибо, спасибо, – твердила она и одной рукой обняла Каллума, бормоча дальше что-то невнятное.
– Пожалуйста, – неуверенно ответил Каллум и огорошенно взглянул на меня, когда женщина его выпустила.
Тони стал следующим. Он облапил и стиснул Каллума, благодаря его чуть надтреснутым голосом, после чего быстро ушел.
– Чего это все тебя обнимают? – спросила я.
– Не знаю. Может, симпатичный?
Я ухмыльнулась, потому что точно знала причину – как и он. Женщина перехватила его взгляд, улыбнулась, и он кивнул на нее. Каллум говорил, что я обожаю спасать людей, но нужно это было как раз ему – это он обладал состраданием к людям, которых едва ли знал.
– Гуляет слух, что филиал КРВЧ не затронули, – сказал он. – Я могу воспользоваться передышкой, пока не решим, что делать.
– И я.
Сплетя наши пальцы, я подтянула его ближе, и мы пошли прочь от школы. Вокруг стояла приятная тишина, палец Каллума чертил круги на моей ладони. Сначала я хотела признаться ему в убийстве Михея, но потом передумала. Да, я была рада, что Михея больше нет, но ни ликовать, ни хвастаться, ни даже говорить об этом желания у меня не возникло.
Однако, судя по его взгляду, Каллум вообще не думал о Михее. Должно быть, он очень устал, хотя глаза его, встречаясь с моими, сияли.
У входа в филиал я остановилась и встала на цыпочки, чтобы поцеловать Каллума. Он крепко обнял меня за талию и привлек к себе. Наши губы встретились, я провела пальцами по его щеке. Он порывисто прижал меня еще сильнее, но потом сразу отстранился, чуть отступил и смущенно взглянул на свою одежду.
– Наверное, лучше сначала в душ… – Он не договорил, предоставив думать о дальнейшем мне.
– Я тоже пойду. – Щеки у меня вспыхнули, но я выдержала жгучий взгляд его черных глаз.
Мы зашли в нашу комнату за сменой одежды и отправились в душевую. Там я распахнула дверь в женское отделение и с улыбкой оглянулась на Каллума.
Вернулась я первой, села на кровать и внезапно поняла, что вся дрожу. Как мне себя вести? Сказать напрямик: «Эй, давай займемся сексом!»? Или он уже сам все понял? Мне казалось, что слова в такой ситуации были излишними, каждый из нас думал об одном и том же, но, возможно, это были лишь мои фантазии.
Я посмотрела на стеклянную стену. Другие рибуты были за углом, вне поля зрения, но мне совершенно не хотелось обнажаться у всех на виду.
Вторая кровать была застелена, я встала и сняла белье. Затем придвинула к двери тумбочку, забралась на нее и затолкала в щель между стеклом и стеной край простыни. Та повисла чуть ли не до пола, спрятав полкомнаты. Я приспособила рядом вторую и полностью перекрыла обзор. Было ясно, чем мы займемся, но это могло пойти мне во благо. Мне ничего не придется говорить Каллуму. Сам сообразит.