– Я поговорю с друзьями с глазу на глаз?
Фелис кивнул лешему, мол, не возражаю, пожалуйста.
Зил отвел Траста и Лариссу в сторону на несколько шагов, но так, чтобы разговор – приглушенный, чуть ли не шепотом – был слышен полукровкам сквозь шум дождя.
– Если случится заваруха, полукровки отвлекут на себя внимание Сыча и ратников. Пока зог и свора будут рвать их в клочья, мы тихонько свалим. Так что союз с котенком и его парнями нам на руку. Да и мало ли, что нас ждет впереди? У тебя, Траст, есть оружие? А у тебя, Ларисса? То-то же. А у рептилуса хотя бы нож. Да и у тайгера когти и шип на хвосте. И пирос прикроет, если что, крылышками помашет, – Зил говорил так убедительно, что сам себе почти что поверил.
– Братец, ты хочешь сказать, что мне нельзя свернуть котенку шею и заставить его сожрать свой хвост?
– Можно, дружище, и свернуть, и сожрать. И нужно. Но потом. Не сейчас.
Ларисса молча скрестила руки на груди.
– Нужно найти укрытие. Здесь оставаться нельзя, – тайгер дал понять, что чистякам хватит уже болтать, пора действовать.
Он двинул первым, и союзники поспешили вслед за ним через густые высокие заросли подсолнуха. Колонну замыкал Хэби, Зил топал предпоследним и потому постоянно чувствовал упершийся между лопаток взгляд рептилуса. Как же небось бедолаге хотелось воткнуть нож в спину чистяку!..
В небе сверкало и грохотало, и лило сверху вовсе не с робостью слепого дождя, так что конца и края этому не предвиделось. От избытка влаги разбухла плетенка Зила, в ботинках чвякало, и, казалось, вода напитала собой кожу и даже кости. К тому же в животе бурчало от голода. Поэтому, заметив среди жестких высоких стеблей нечто вроде кустика дикого чеснока, леший всего-то на полшажка сдвинулся с протоптанной тропы – и случайно увидел, как тайгер впереди наклонился за чем-то и быстро спрятал находку в карман набедренной повязки. В груди все так и оборвалось, ведь лешему показалось, что…
– Эй, Фелис, погоди! – окликнул он командира полукровок.
Тайгер то ли не услышал, то ли сделал вид.
– Стой, котяра, кому говорю?! – Зил догнал его и, схватив за меховое плечо, удивительно легко развернул полукровку к себе полосатой мордой. – Что в карманах? Покажи, что там.
Клацнув клыками, Фелис зарычал. По его морде струями стекала вода.
– Покажи, что прячешь, – лешего было не напугать щербатой челюстью.
Поднялся сильный ветер. Туч нагнало столько, что стало темно, вон даже подсолнухи закрыли соцветия, а скоро будет хоть глаз выколи. Гром грохотал уже без перерывов, молнии сверкали одна за другой и по несколько штук сразу.
Прямо над Зилом сверкнуло и бахнуло так ярко и так громко, что он, непроизвольно обхватив голову руками, присел и закрыл глаза. А что уж говорить о Лариссе? Наверняка у нее штаны враз помокрели вовсе не из-за дождя.
Отвлекся Зил совсем ненадолго, но этого хватило, чтобы потерять из виду тайгера. Когда леший размежил веки, рептилуса с пиросом рядом тоже не оказалось.
– Где полукровки?! – из-за ливня видимость ухудшилась настолько, что он с трудом различал Траста и Лариссу, до которых было рукой подать.
Неужели полукровки бросили чистяков? Если так, Зил ошибся, решив, что он и его спутники зачем-то понадобились ублюдкам. Он метнулся по проходу вперед, но уже через десяток шагов понял, что самого прохода больше нет, что заросли подсолнуха повалило ветром, и тропу, проложенную тайгером, теперь не отличить от прочих «троп», образованных непогодой. И следов в темноте он не увидит, даже если дождь их не смоет.
– Братец, брось. Ушли – и ладно. И нам пора. Да хотя бы туда, – Траст махнул рукой, и точно по его велению в землю там, куда он указал, в паре сотен мер впереди, ударила молния.
Вспышка осветила троицу диверсантов, и в тот же миг вздрогнула вся долина, будто топнул по ней великан ростом до небес. Тотчас Зил почувствовал, как натянулись незримые нити, связывающие его дар с окружающим миром. Это подсолнухи позвали лешего, хотя сам он не пытался больше с ними связаться, и зов их был такими сильным, что он сразу понял: растения опасаются за своего брата и умоляют его побыстрее покинуть здешние места. В чем же причина их тревоги, Зил так и не понял. Да он и не вникал. Его сейчас занимала исключительно находка Фелиса. Спасибо молнии, он узнал, куда ушли полукровки и куда ему бежать.
И он побежал.
Стебли и корни цеплялись за ноги, будто специально мешая. Он трижды упал и трижды вскочил, ведь ничто не могло остановить лешего, тайгеру не уйти от него! Полосатый полукровка нашел нечто важное, и Зилу надо хорошенько рассмотреть эту вещицу, а потом пусть старый кот катится на все четыре стороны.
Траст и Ларисса немного отстали, но они вот-вот догонят Зила, потому что его лодыжка угодила в силок из стеблей, которые настолько крепко опутали ее, что он не смог дальше ступить и шага. Зил наклонился, чтобы высвободить ногу, и вскрикнул.
Вовсе не сочные стебли задержали его.
Чья-то рука торчала из земли.
Чьи-то пальцы с грязными обломанными ногтями крепко обхватили его лодыжку.
Очередная молния врезалась в землю неподалеку, осветив все вокруг. В этот миг даже слепой увидел бы, что тут и там среди подсолнухов торчали обломки бетонных надгробий-столбов, частично рассыпавшихся под гнетом столетий. На некоторых до сих пор виднелись отметки: кресты и знаки радиационной и биологической опасности. Это означало, что заросли подсолнухов поднялись на древнем могильнике. В самом начале Третьей мировой сюда свозили мертвецов. Тогда трупов было очень много, их хоронили в вырытых бульдозерами котлованах. Давно уже так не поступают – на Разведанных Территориях тела сжигают, а пепел отдают на подкормку деревьям.
Потому что мертвецам в могилах не лежится.
День, месяц, год, десять, сто, а то и тысяча лет пройдет, а все равно однажды каждый мертвец разроет землю над собой, сорвет дерн и, сломав корни выросших над ним берез и сосен, выберется на поверхность. Каждый!
Вот почему следопыт и его воинство отказались от дальнейшего преследования. Сыч знал, что беглецы сами себя загнали в смертельную ловушку.
…Зилу было лет восемь, когда на следующий день после грозы он повстречал мертвеца в лесовнике у хутора. Спасаясь от него, малыш Зил залез на дерево, где полдня просидел на самой верхушке, пока его не нашел батя Лих. Тому пришлось изрядно потрудиться, чтобы расправиться с мертвяком. Батя сказал тогда, что это гроза – электричество! – поднимает древних мертвецов. В конце Третьей мировой, когда воинов почти что не осталось, генералы стали использовать наноботов – существ столь крохотных, что человеку их ни за что не увидеть. Наноботы поселялись в мертвецах и, не давая им разлагаться, заставляли их двигаться, будто живых, и нападать на противника. Но наноботам постоянно нужна была подзарядка электричеством… И вот спустя века после той войны наноботы никуда не исчезли, они все так же обитают в трупах, и ненадолго становятся активными во время и после грозы.