Вдалеке рядом с дорогой возвышалась постройка. Каменная стена, заросшая лозой настолько, что ее почти не было видно. Дым поднимался оттуда.
Надежда придала мальчику сил, и он захромал дальше. Он добрался до строения и принялся искать вход, то и дело опираясь о стену. Камень был выщербленный и потрескавшийся; ползучие травы пробрались во все углы и закоулки. Если бы не лоза, древняя постройка могла бы попросту рухнуть – точно так же Арлен опирался о стену.
Наконец он нашел в ней арку. Створки металлических ворот давно упали с проржавевших петель и лежали среди сорняков. От них почти ничего не осталось. За аркой оказался широкий двор, задушенный лозой и сорняками. Во дворе – сломанный фонтан с мутной дождевой водой и низкое здание, сплошь заросшее плющом и не сразу заметное.
Арлен в благоговении обошел двор. Под травами скрывался потрескавшийся камень. Сквозь него пробились деревья, вывернув огромные блоки, поросшие мхом. На камне виднелись глубокие следы когтей.
«Здесь нет меток, – изумленно понял мальчик. – Этот дом построен до Возвращения». Выходит, он заброшен больше трех сотен лет.
Дверь дома сгнила, как и ворота. За небольшой каменной прихожей была просторная комната. Со стен свисала спутанная проволока: что бы она ни скрепляла, это давно развалилось. Слой слизи на полу – все, что осталось от толстого ковра. Древние борозды на стенах и мебели напоминали о катастрофе.
– Ау! – крикнул Арлен. – Есть кто живой?
Ответа не последовало.
Лицо мальчика горело, но он дрожал, несмотря на теплый воздух. Вряд ли ему хватит сил продолжить поиски, но он видел дым, а дым это жизнь. Он ощутил прилив сил, нашел крошащуюся лестницу и поднялся на второй этаж.
Бо́льшую часть верхнего этажа заливал солнечный свет. Крыша зияла трещинами и провалами; ржавые металлические полосы торчали из раскрошенного камня.
– Есть кто живой? – крикнул Арлен.
Он осмотрел пол, но нашел только гниль и мусор. Уже теряя надежду, он заметил дым через окно в дальнем конце коридора. Он подбежал к окну и увидел в заднем дворе отломанную ветку дерева. Она была ободрана когтями и обуглена, кое-где еще трещали огоньки, и от них поднимался дымок.
Арлен пал духом и поморщился, но от слез удержался. Быть может, просто сесть и ждать прихода демонов в надежде на более скорую смерть, чем от болезни? Но он поклялся ничего им не давать, и к тому же смерть Мариа не была скорой. Мальчик выглянул в окно на каменный двор.
«А здесь высоко», – прикинул он.
Накатила тошнота, и ему показалось, что упасть будет легко и правильно.
«Как Чоли?» – спросил голос в голове.
Перед глазами сверкнула петля, и Арлен, придя в себя, отшатнулся от окна.
«Нет, – подумал он. – Выбор Чоли ничем не лучше папиного. Я умру оттого, что меня убьют, а не оттого, что я сдался».
Из окна верхнего этажа просматривалась дорога за стеной. Вдали кто-то двигался. Сюда.
Раген.
Арлен собрал остатки сил, скатился по лестнице почти с былым проворством и пересек двор.
Однако на дороге у него перехватило дыхание, и он упал, держась за бок. В грудь словно вонзилась тысяча заноз.
Арлен поднял взгляд и увидел людей. Они были еще далеко, но достаточно близко, чтобы его заметить. Раздался крик, и мир почернел.
* * *
Арлен очнулся днем, лежа на животе. Он глубоко вдохнул и почувствовал тугие бинты. Спина еще болела, но ее больше не пекло, и лицо впервые за несколько дней было прохладным. Мальчик оперся на руки, чтобы встать, но его пронзил приступ боли.
– Не спеши, – посоветовал Раген. – Чудо, что ты выжил.
– Что случилось? – Арлен взглянул на сидевшего рядом вестника.
– Мы нашли тебя на дороге. Без сознания. Раны на твоей спине воспалились. Пришлось их вскрыть, выпустить яд и зашить.
– Где Кирин? – спросил Арлен.
Раген засмеялся.
– В доме, – ответил он. – Последние пару дней Кирин держится в сторонке. Он не выносит вида крови, и его вырвало, когда мы тебя нашли.
– Дней? – Арлен огляделся и увидел, что лежит в старинном дворе. Раген разбил в нем лагерь, оградив скатки и лошадей переносными кругами.
– Мы нашли тебя около полудня в третьяк, – ответил Раген. – Сегодня пятак. Все это время ты бился в бреду. Отрава выходила с потом.
– Ты вылечил меня от подземной лихорадки? – поразился Арлен.
– Это местное название? – Раген пожал плечами. – Не хуже любого другого, но это не магическая напасть, мальчик, просто грязь попала в рану. Я нашел у дороги свиной корень и поставил припарки. Позже заварю чай. Пей, и пойдешь на поправку.
– Свиной корень?
Раген показал сорняк, который рос под каждым забором.
– Любимая травка всех вестников. Лучше, конечно, свежий. От него немного кружится голова, зато подземная гниль бежит без оглядки.
Арлен заплакал. Его мать мог спасти сорняк, который душил поля Джефа? Это уж слишком.
Раген молча ждал. Он отодвинулся, когда Арлен заплакал. Через целую вечность слезы иссякли, рыдания утихли. Раген протянул платок, и Арлен вытер щеки.
– Арлен, – наконец спросил вестник, – как ты здесь оказался?
Арлен долго смотрел на него, прикидывая, что рассказать. Он открыл рот, и слова полились рекой. Он выложил вестнику все – начиная с той ночи, когда демоны поранили его мать, и заканчивая бегством от отца.
Раген молча слушал.
– Арлен, я скорблю о твоей утрате, – наконец произнес он.
Мальчик шмыгнул носом и кивнул.
Кирин явился, когда Арлен перешел к тому, как пытался найти дорогу в Солнечный Выгон, но случайно свернул к Свободным городам. Жонглер жадно слушал историю о первой ночи в одиночестве, огромном скальном демоне и смазанной метке. Юноша побледнел, когда Арлен рассказал, как поспешно исправил метку, спасаясь от лютой смерти.
– Так это ты отрубил лапу тому демону? – недоверчиво спросил Раген. Кирину, похоже, опять стало дурно.
– В первый и последний раз, – ответил Арлен.
– Да уж, конечно. И все же ты искалечил пятнадцатифутового демона! Кирин, не хочешь сложить парочку песен?
Он ткнул жонглера в бок, и это послужило последней каплей. Кирин зажал рот ладонью и убежал. Раген покачал головой и вздохнул.
– Гигантский однорукий скальный демон преследует нас с тех пор, как мы тебя нашли, – пояснил он. – В жизни не видел, чтобы подземник так бросался на метки.
– Что-то ему худо, – заметил Арлен, глядя, как выворачивает Кирина.
– Пройдет, – хмыкнул Раген. – Тебе пора перекусить.
Он помог Арлену сесть, привалившись к седлу. Мальчика пронзила боль, и Раген заметил, что он поморщился.