Рожденный туманом. Книга 3. Герой Веков | Страница: 96

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

Благословение Силы. Он украл эти два штыря, забрал из тела Ор-Сьера. Без них Тен-Сун не смог бы угнаться за Вин в тот год, который они провели вместе. Благословение делало каждую мышцу в два с лишним раза сильнее. Невозможно было управлять этой заемной силой, которая по природе являлась не ферухимической или алломантической, а совсем другой. Гемалургической.

Ради каждого из штырей кто-то умер. Тен-Сун гнал подобную мысль прочь, как и то, что он заполучил Благословение, убив своего собрата по поколению. Вседержитель всякий раз выдавал им необходимое количество штырей, чтобы кандра могли создать новое поколение.

Теперь у него было четыре штыря и два Благословения, и он стал одним из самых сильных кандра. Тен-Сун уверенно спрыгнул со скалы, пролетел двадцать футов и спокойно приземлился на усыпанную пеплом землю. Потом рванулся с места и побежал намного быстрее, чем раньше. Благословение Силы было похоже на эффект горения пьютера, но лишь отчасти. Тен-Сун не смог бы бежать бесконечно долго, и еще он не мог увеличить свою силу. С другой стороны, для ее подпитки не требовались металлы.

Он направлялся на восток. Первый договор был очень понятным. Когда вернется Разрушитель, кандра должны первым делом отыскать Отца. К несчастью, Отец умер. Первый договор на этот случай ничего не предусматривал. Не имея возможности встретиться с Отцом, Тен-Сун решил сделать единственно возможное – отправиться на поиски Вин.

* * *

Изначально мы предполагали, что колосс комбинировался из двух людей. Мы ошибались. Людей оказалось не двое, а пятеро, потому что для создания колосса нужны четыре штыря. Речь не о пяти телах, конечно, но о пяти душах.

Каждая пара штырей давала то, что кандра назвали бы Благословением Силы. Однако каждый штырь понемногу уродовал тело колосса, делая его все более нечеловеческим. Такова цена гемалургии.

40

Рожденный туманом. Книга 3. Герой Веков

– Никто точно не знает, как делают инквизиторов, – произнес Эленд, обращаясь к собравшимся в палатке Хэму, Сетту, Нурдену и Дему, который уже почти пришел в себя.

Вин сидела в дальнем углу, все еще пытаясь осознать свое открытие. Человек… и все колоссы… когда-то были людьми.

– Однако по этому поводу имеется много предположений, – продолжал он. – После гибели Вседержителя мы с Сэйзедом занялись исследованиями и, опрашивая поручителей, узнали кое-что интересное. К примеру, инквизиторов делают из обычных людей, и те помнят, кем были раньше, но получают новые алломантические способности.

– Случай с Маршем это доказывает, – подтвердил Хэм. – Он ничего не забыл даже после того, как его проткнули этими штырями. И, став инквизитором, приобрел силу рожденного туманом.

– Прошу прощения, – вмешался Сетт. – Но не мог бы кто-нибудь объяснить, как все это связано с осадой, будь она неладна? Здесь же нет инквизиторов.

Эленд скрестил на груди руки:

– Это важно, Сетт, потому что мы воюем с кем-то более сильным, чем Йомен. С кем-то, кого мы даже понять не можем, и его не стоит сравнивать с защитниками Фадрекса.

– Ты все еще веришь в эти сказки про злой рок, богов и прочее? – фыркнул Сетт.

– Нурден, – попросил Эленд писца, – пожалуйста, расскажи лорду Сетту то, что рассказал чуть раньше мне.

* * *

– Да, мой господин. – Бывший поручитель с готовностью кивнул. – Дело в том, – повернулся он к Сетту, – что количество людей, которых сразил туманный недуг, в процентном отношении выглядит слишком противоестественно. Природе свойствен упорядоченный хаос, и то, что при ближайшем рассмотрении кажется случайным, обычно часть определенной тенденции. Именно поэтому я не в силах поверить, что полученные нами результаты могут быть следствием воздействия природных сил.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Сетт.

– Мой господин, представьте себе, что где-то за пределами палатки раздается постукивание. Если оно беспорядочное, неритмичное, то, возможно, это ветер треплет развязавшийся полог. Но если оно повторяется в определенной последовательности, вы поймете, что какой-то человек стучит по одному из шестов. Вы бы с легкостью отличили одно от другого, поскольку вам известно, что естественные звуки могут быть ритмичными, но ритм не может повторяться в точности. Та же история и с числами, мой господин. Они слишком упорядоченны, я бы сказал, противоестественно упорядоченны.

– Хочешь сказать, будто какой-то человек стал причиной того, что заболели солдаты? – хмыкнул Сетт.

– Человек?.. Нет, не человек, как мне кажется, – возразил Нурден. – К этому причастно нечто разумное. Вот единственное умозаключение, которое я могу сделать. Нечто, преследующее определенные цели и заботящееся о точности.

В комнате стало тихо.

– И это связано с инквизиторами, мой господин? – повернувшись, к Эленду, осторожно спросил Дему.

– Связано. По крайней мере, я вижу связь, хотя стоит признать, что немногие способны уследить за моими мыслями.

– Не уверен, хорошо это или плохо… – улыбнулся Хэм.

– Нурден, что ты знаешь о том, как делали инквизиторов? – спросил Эленд.

Писцу стало явно не по себе:

– Я служил в Ортодоксальном кантоне, а не в Кантоне инквизиции.

– Но ведь слухи-то должны были быть, – не отступался Эленд.

– Разумеется. И не только слухи, вообще-то. Высшие поручители всегда пытались разузнать, каким образом инквизиторы получают свои силы. Видите ли, между кантонами шло вечное противоборство и… впрочем, не думаю, что вас это заинтересует. Так или иначе, слухи и впрямь были.

– И?

– Люди говорили… – Нурден чуть помедлил. – Говорили, что инквизитор – это несколько людей, сплавленных вместе. Чтобы создать инквизитора, Кантону инквизиции требовалась целая группа алломантов, чьи силы потом как-то объединяли.

Снова наступила тишина. Вин обняла руками колени. Ей не нравились разговоры об инквизиторах.

– Вседержитель! – негромко выругался Хэм. – Так вот в чем дело! Вот почему они так рьяно выслеживали туманщиков-скаа! Разве вы не понимаете? Дело не в том, что Вседержитель хотел перебить всех полукровок, а в том, что инквизиторы должны были как-то размножаться! Им нужно было убивать алломантов, чтобы пополнить свои ряды!

– Именно, – кивнул Эленд, – каким-то образом эти штыри в теле наделяют инквизиторов алломантическими способностями. Убив восемь туманщиков, можно передать их таланты другому человеку – такому, например, как Марш. Сэйзед рассказывал мне, что Марш ничего не хотел говорить о том дне, когда его сделали инквизитором, но как-то обмолвился, что дело было… «грязное».

– Точно-точно, когда Кельсер и Вин побывали в его комнате в тот день, когда его забрали, чтобы превратить в инквизитора, они обнаружили там тело, – начал припоминать Хэм. – И решили, что это и был Марш!