Однако тот накидал на плот подушки с пола своей классной комнаты, и когда я на них уселась, то подумала, что здесь не так уж и плохо. Куда хуже было бы, если бы пришлось идти пешком. Как ослики, вспоминаю я. Как грузовые корабли. Как вагоны на Трассах Посольства. Как разбившийся «шевро» или вертолет. Иной раз дюжина-другая бамбуковых палок бесконечно лучше любой альтернативы.
– Эти подушки – отличная идея, – бормочет Фортис.
– Они не для твоего удобства, они для маскировки, – говорит Биби. Я замечаю наконец под подушками пестрые коврики. – При первом тревожном знаке ты исчезнешь под ними. Хотя я не ожидаю каких-то особых проблем, – добавляет монах.
– Да и с чего бы тебе их ожидать? – улыбается Фортис.
Вода колышется перед нами, широкая, плоская, глубокая. Воздух настолько насыщен влагой, что мы как будто вернулись домой. Над поверхностью трепещут стрекозы.
Лежа рядом с Лукасом, глядя в облака, я вдруг осознаю, что мы по-настоящему не разговаривали уже много дней, с того самого момента, когда прятались под причалом.
Но мы ведь и нечасто остаемся наедине. Ро об этом в особенности заботится.
Я смотрю туда, где на краю плота сидят Ро и Тима, свесив ноги в воду. Потом, переведя взгляд снова на облака, протягиваю руку к руке Лукаса.
Всего одно прикосновение. Всего одно, думаю я, когда мой мизинец цепляется за мизинец Лукаса.
И в тот момент, когда наши пальцы соприкасаются, я ощущаю себя так, словно погружаюсь в него.
– Стоп, – произносит Лукас, улыбаясь солнцу и яркому небу. Его голос звучит так тихо, что я едва разбираю слова. – Я знаю, что ты делаешь.
– Знаешь? – повторяю я, поворачивая голову так, чтобы видеть его лицо.
Теперь я слышу, как вода плещется о бамбук подо мной.
– Знаю.
– Это относится к нам обоим, – говорю я, – потому что я тоже знаю, что ты делаешь.
– И что же? – спрашивает Лукас, всматриваясь в меня.
– Скучаешь по мне, – отвечаю я.
А потом чуть придвигаюсь к Лукасу и кладу голову ему на грудь.
Мне кажется, Лукас улыбается в ответ, хотя я и не могу сказать наверняка, но его дыхание становится ровнее, и он кладет ладонь мне на спину, чтобы чуть крепче привлечь меня к себе.
И я засыпаю. И Лукас тоже. Хотя я и стараюсь не спать слишком крепко из страха перед тем, что нас ждет.
Думаю, и Лукас тоже.
Но даже когда наступает рассвет и я просыпаюсь, заваленная подушками, даже когда от моего дыхания в холодном утреннем воздухе возникают облачка пара, Лукас все так же рядом со мной, согревает меня.
Я слышу голос Тимы, доносящийся с берега. Она уже давно проснулась и шлепает рядом со слонами. Предпочла пешую прогулку путешествию на плоту. Тима что-то шепчет слонихам, возможно, рассказывает им какие-то свои тайны и при этом внимательно посматривает по сторонам. И еще она потихоньку достает стебли сахарного тростника из большой сумки, что висит на ее плече, а слонихи вознаграждают ее смелость шумным чавканьем.
Ро шагает рядом с Тимой по мокрому илистому берегу. Они в последнее время постоянно рядом, и я гадаю, многим ли он с ней делится.
Многим ли из того, что он знает. Что он видел.
Я сажусь, чтобы посмотреть, насколько мы продвинулись за ночь. Фортис и Биби уже проснулись и молча всматриваются в речные берега. Лукас перевернулся на другой бок.
Со всех сторон я вижу холмы, покрытые зелеными круглыми рощицами, укутанными еще более густым туманом, чем тот, что висит над рекой.
– Дыхание дракона. Влага с рисовых полей. Особенно ее много зимой, – поясняет Биби, но я не нуждаюсь в его объяснениях. Дома, в Портхоуле, точно так же.
А вот рисовые поля не похожи на что-либо из виденного мной прежде. В реальной жизни. Они нарезаны на квадраты, напоминающие низкие стены грязи, и окружены пальмами, отражающимися в водяном небе под небом настоящим.
Именно это отраженное небо пробуждает мою память.
– Я это видела во сне. Мне это снилось. Не в точности это. Но рисовые поля, похожие на эти. Во сне.
В полях, согнувшись, работают люди в поблекших синих куртках и штанах, в соломенных шляпах и с соломенными корзинами, висящими на их плечах, – корзины большие, круглые. Один мужчина несет сразу две такие корзины, подвешенные на концах какой-то палки, которую он положил себе на плечо.
– А… – Биби кивает. – Предзнаменование. Хорошее. Будда ведет нас в правильном направлении. Мы доверились Пути.
– Мне казалось, ты говорил, что это монахи в храме сказали тебе, будто мы должны двигаться в эту сторону. – Лукас сонно садится.
– Доверься Пути, но и монахам верь тоже. В особенности тем, кто хорошо разбирается в картах.
– А эти рисовые поля вдоль всей реки расположены?
– Местные фермеры зарабатывают на жизнь, выращивая чай, овощи, но в основном рис. Кто-то ведь должен кормить несчастных на стройках. – Биби показывает вперед. – Вон там ферма, где растут ананасы. Вы любите ананасы? Клубнику? Семечки подсолнуха? – Никто из нас не отвечает. Биби пожимает плечами. – Ладно, отлично. Не будем останавливаться из-за клубники. Будем двигаться прямиком в Пинг.
– А я думал, мы плывем по Пингу, – говорю я, поглядывая на огромное пространство воды.
– Я не о реке. Новый Пинг-Сити. Чиангмай. Город. – Биби улыбается. – Здесь вокруг все – Пинг. Счастливая река. Счастливое имя. Приносит удачу.
В эти дни удача случается не часто. Так что нечего удивляться, что имена и названия должны меняться снова и снова.
Немного времени прошло, прежде чем мы услышали какой-то свист. Похоже, он не понравился Пинг, потому что она пятится, толкая Чанг, а та налетает на Чинг, как будто все три слонихи готовы взбунтоваться.
– Змеи и мыши свистят. Но они очень не любят кошек. Так говорят монахи… – Биби мрачно всматривается куда-то мимо слонов. – Но у нас, похоже, проблема посерьезнее.
Я тоже окидываю взглядом берег, но не вижу никаких признаков движения или волнения.
– А в чем дело?
– Контрольно-пропускной пункт, – вздыхает Биби.
– И что они там проверяют или ищут? – Я произношу эти слова, хотя и сама уже знаю ответ.
– Вас, наверное. Или какие-то проблемы вроде вас. Спрячьтесь.
Мы забираемся под ковры и подушки и замираем, прижавшись к мокрым бамбуковым шестам.
Симпа в мундире – в мундире и при оружии – появляется на берегу и внимательно всматривается в плот. Биби салютует ему.
– Мы здесь мимоходом! – Он кричит что-то на диалекте Колоний. А потом ругается себе под нос. – Я ему сказал, что везу продукты в храм вверх по реке. Посмотрим, насколько глуп этот парень. Не шевелитесь.