– Итан Бёрк.
Они пожали друг другу руки.
– Вы работали с моей женой много лет тому назад.
– Да, так и есть.
– Мне бы хотелось когда-нибудь об этом послушать.
Когда они сели, Итан задался вопросом – рассказывала ли Кейт своему мужу о времени, которое они провели вместе. Он не улавливал говорящих об этом флюидов.
Какой-то человек устанавливал факелы полукругом на передней части сцены. Он шагнул вниз, и женщина в платье без бретелек заняла его место в свете огня.
Ее выдавали только светлые прядки – то была барменша из кафе. Она улыбалась, держа бокал для мартини в одной руке и сигарету-самокрутку – в другой.
Микрофона тут не было.
– Становится поздно, – сказала она. – Думаю, нынче ночью осталось время только для одного.
– Ничего, если выйду я? – спросил, поднявшись, один из мужчин.
– Конечно. Давайте сюда.
Человек в темном костюме, который был ему не совсем впору (коротковатые обшлага, туговат в груди), добрался до сцены и шагнул на освещенное место. Когда свечи озарили его лицо, Итан понял, что это Брэд Фишер. Они с Терезой обедали в доме этого человека всего два вечера тому назад.
Итан окинул взглядом толпу, но не увидел миссис Фишер.
Брэд откашлялся. В его улыбке сквозила нервозность.
– Я здесь третий раз, – сказал он. – Некоторые из вас меня знают. Большинство – нет. Пока. Я – Брэд Фишер.
Комната отозвалась, как на встрече АА [37] :
– Привет, Брэд.
– Прежде всего, где Гарольд? – спросил он.
– Здесь, сзади! – прокричал Гарольд.
Брэд слегка повернулся, чтобы оказаться лицом к столику Итана.
– Гарольд пришел в мой офис два месяца тому назад и, не вдаваясь в детали, сделал так, чтобы я смог сюда прийти. Я не знаю, как тебя благодарить, Гарольд. Я не уверен, что когда-нибудь смогу это сделать.
Гарольд отмахнулся и крикнул:
– Сделай добро другому!
По комнате пронесся смех.
Брэд продолжал:
– Я родился в Сакраменто, штат Калифорния, в тысяча девятьсот шестьдесят шестом году. Забавно, что за неделю до того, как очнулся в Заплутавших Соснах, я подумал, что моя жизнь наконец-то достигла расцвета. Честно говоря, я припоминаю, что подумал именно такими словами. У меня была отличная новая работа в Силиконовой долине [38] , и я только что женился на своей лучшей подруге. Ее звали Нэнси. Мы познакомились в Парке Золотых Ворот. Не знаю, знаком ли кто-нибудь из вас с Сан-Франциско. Это его японский чайный сад. Мы повстречались на лунном мосту. Он был…
Лицо Брэда смягчилось под наплывом воспоминаний.
– Такой безвкусный. Один из мостов с высокими арками. Я имею в виду – он был как будто из фильма. Мы всегда смеялись над ним. В наш медовый месяц мы выбрали поездку в машине вместо путешествия в тропики. Мы были знакомы всего шесть месяцев, и казалось правильным просто быть вместе в дороге. Проехать Запад из конца в конец. Мы ехали, куда хотели. Не строили планов. Это было лучшее время в моей жизни.
Даже из задней части комнаты Итан видел, как Брэд собирается с духом, чтобы продолжить.
– Мы с Нэнси были в дороге около недели, когда попали в Айдахо. В первую ночь остановились в Бойсе, и я до сих пор помню то утро, когда Нэнси после завтрака выбрала на карте Заплутавшие Сосны. Город находился в горах. Ей это понравилось. Мы взяли номер в отеле «Заплутавшие Сосны». Пообедали в «Осиновом доме». Мы ели в патио, и над нами с осин свисали на шнурах белые лампы. Это была одна из тех самых ночей. Вы понимаете, что я имею в виду, правда? Вы разговариваете за бутылкой вина о будущем, и все кажется возможным, только руку протяни. Мы вернулись в номер, и занимались любовью, и уснули. А когда проснулись, были здесь, и ничто больше не было таким, как прежде. Нэнси продержалась два месяца, а после лишила себя жизни. Теперь я живу с незнакомкой, с которой никогда не делил ни единого искреннего момента. После того, как я очнулся в Заплутавших Соснах, я провел одинокую пару лет, вот почему встреча с Гарольдом, а теперь и со всеми вами… С людьми, с которыми я могу делить настоящие мгновения… Это лучшее, что случилось со мной за очень долгое время.
Он отхлебнул мартини, вздрогнул.
– А к нему привыкаешь, верно?
Кто-то закричал:
– Никогда!
Снова смех.
Брэд сказал:
– Я знаю, что очень скоро все мы должны начать холодный путь домой, но я надеюсь, что смогу еще постоять здесь и рассказать о своей жене. Настоящей жене.
Теперь он поднял бокал.
– Ее зовут Нэнси, и я люблю ее, я скучаю по ней…
Теперь он не скрывал своих чувств.
– И я думаю о ней каждый божий день.
Все в комнате встали.
Поднялись бокалы, мерцая в свете огня.
Все сказали:
– За Нэнси.
Люди выпили, а потом Брэд шагнул с возвышения.
Итан смотрел, как он выходит в коридор. Там Брэд соскользнул на пол и заплакал.
Итан посмотрел на Кейт, гадая, что думает ее группа о разительной несовместимости времен. Брэд Фишер сказал, что родился в 1966‑м, но ему не могло быть больше двадцати девяти – тридцати, а это означало, что он явился в Заплутавшие Сосны, Айдахо, в середине 1990‑х, когда Билл Клинтон был президентом, а до одиннадцатого сентября [39] оставалось еще шесть лет. Остальные в этой комнате, без сомнения, появились в городе до него и после него. Что они из этого извлекают? Сравнивают ли, сопоставляют ли контраст собственного взгляда на прежний мир с опытом других, ищут ли смысл в своем нынешнем существовании? Те, кто появился примерно в одно и то же время, – ищут ли они друг у друга утешения в общем знании истории?
– Подумай только, – сказала Кейт, – впервые за два года он смог открыто говорить о своей настоящей жене.
Люди выстроились в очередь к раздевалке.
– А что насчет его жены в Заплутавших Соснах, Меган? – спросил Итан. – Он не смог ее сюда привести?
– Она учительница.
– И что с того?
– Они искренне верующие. Кое-кто дал ему дозу того, что он, наверное, подсыпал в воду жены за ужином. Вырубил ее на всю ночь, чтобы получить возможность ускользнуть.