— Догадываюсь, — проговорила она нежно. — По тому, как ведет себя Корли, я поняла, что сегодня вечером это дело должно завершиться. Я буду грустить и поплачу немного. Дэнни…
— Что?
— Ты не будешь возражать, если я пойду сегодня вечером к тебе? Вдруг тебе удастся освободиться пораньше…
— Замечательная идея! Договорились.
— Только не делай глупостей. Постарайся избежать пули, и вообще…
— Ты что, издеваешься? Или считаешь, я позволю испортить мой профиль?
Я вернулся к себе и пару часов поспал. Потом принял душ, надел поношенную рубашку, старые штаны и черные туфли. Кобура прекрасно уместилась под спортивной курткой. В карман я засунул дополнительную горсть патронов. В семь часов, уже собираясь уходить из дому, я вдруг вспомнил, что мне может понадобиться фонарь. Потом быстро перекусил и отправился к Абдулу Мюраду.
Джулиус, Фрэнк Ломакс и Лейла Зента должны прибыть на лонг-айлендскую виллу в половине девятого и, что бы ни случилось, оставаться там до десяти. В девять часов мы с Мюрадом попытаемся проникнуть туда со стороны пляжа.
Мы приехали на пляж в восемь. Черные сплошные тучи, нависавшие над нами, закрыли солнце, и стало почти темно.
— Может пойти дождь, — предположил я. — Думаю, нам следует двигаться сейчас же.
— Хорошо, — согласился Мюрад. — А вы занимались альпинизмом, мистер Бойд?
— Никогда не занимался, — сознался я.
— А я совершил несколько восхождений в Швейцарии, — сообщил он. — Может, в таком случае мне попробовать подняться на гору первым?
— Великолепно! — откровенно обрадовался я. — Но будьте осторожны: наверху электрические провода.
Первые сто футов не составили для нас никакого труда. Но потом все осложнилось. Я подолгу светил фонариком Мюраду, пока тот руками и ногами методично ощупывал камни, прежде чем на них наступал.
А в заключительной части нашего подъема я совершил ошибку — глянул вниз, чтобы полюбоваться пройденным путем. И на мгновение был совершенно парализован: в нескольких дюймах за моими ступнями начиналась бездна. Я изо всех сил вцепился в камни и с трудом успокоился. Примерно в двадцати футах от вершины гора пошла вертикально вверх, а мы уже начали слабеть. Однако мое упорство оставалось безграничным.
Внезапно стало совсем темно. Весь мир ограничивался теперь крохотными участками, на которые моя рука или нога могли опереться вслед за Мюрадом. Я уже почти начал привыкать к этому ограниченному мирку, когда Мюрад вдруг исчез. Мгновением раньше он был прямо надо мной, по крайней мере в шести футах, а сейчас испарился. Что могло с ним случиться, черт возьми? Я пытался понять это изо всех сил. Он никак не мог упасть. Я услышал бы и даже увидел бы, как он летел в бездну. Голова моя ничего не соображала: что же могло случиться с Мюрадом?
— Мюрад, — произнес я, — где вы?
Его лицо неожиданно появилось над моим.
— Что вы делаете? — спросил я дрожащим от страха голосом. — Спускаетесь, что ли?
Это показалось ему таким забавным, что он рассмеялся.
— Мне бы не хотелось вас прерывать. — добавил я не без горечи, — но мои пальцы уже начали неметь.
— Мистер Бойд, я думал, вы поняли.
— Что именно?
— То, что вы в шести футах от вершины. Вам достаточно протянуть руку…
Последнее усилие, и, оказавшись на траве рядом с Мюрадом, я немедленно дал себе клятву такими упражнениями больше не заниматься никогда в жизни.
Мы отдохнули минут пять. Прежде чем подняться, я взглянул на часы. Было половина десятого.
— Если позволите, мистер Бойд, — прошептал Мюрад, — до псарни я пойду первым, а потом вы будете показывать дорогу. Сейчас нам придется продвигаться ползком, чтобы пройти под электрическими проводами.
Мы преодолели три линии проводов, которые тянулись один над другим, наконец добрались до псарни и остановились.
— А теперь я пойду за вами, — вежливо сказал Мюрад.
Полностью освещенная вилла находилась в пятнадцати футах от нас. Я подумал о том, как выкручиваются остальные и почувствовала ли Беатрис конкуренцию, которую ей могла составить Лейла по отношению к парнишке.
Приблизившись к псарне, мы услышали внутри рычание. Что ж, по крайней мере, Корли удалось запереть их и не выпустить во двор.
Но едва мы дошли до двери, как все пять чудовищ принялись лаять что есть мочи. Это заставило меня задуматься: заперты ли они в клетках или свободно бегают по псарне? Я с трудом подавил мою врожденную вежливость и не пригласил Мюрада войти первым.
Дверь оказалась не заперта. Я достал «магнум» и толкнул ее створку. А поскольку псы на меня не бросились, логично заключил, что они сидят в клетках. Окружающий мир сразу показался мне немного приятнее. Следом зашел Мюрад и тщательно запер дверь за собой. Я включил фонарик и осветил пол.
— Тино, ближайший помощник Беатрис, заверил меня, что их часть находится здесь, — сказал я. — По его словам, это шесть дюймов железобетона. Как вы думаете, он не шутил?
Ничего не говоря, Мюрад опустился на четвереньки и внимательно проверил каждый дюйм пола. Через несколько минут объявил:
— Здесь. — Его пальцы нарисовали на полу прямоугольник размером приблизительно шесть на три фута. — Тут люк, мистер Бойд. Он наверняка приводится в действие специальной системой.
Я с надеждой провел лучом фонарика по стенам, но, увы, результат был абсолютно отрицательным — не обнаружил ничего, за исключением какой-то металлической вешалки в углу.
— Ну ладно, — прорычал Мюрад. — Если он только солгал… если она уже…
— Подождите, — остановил я его. — Мне только что вспомнилась часть послания Мэтью Корли.
Он посмотрел на меня разинув рот:
— О чем это вы?
— В нем говорилось: «…пока он будет искать, где повесить свое пальто…»
Я бросился к стене, ухватился за вешалку и потянул изо всех сил. Она медленно отделилась от стены. Послышался легкий скрип хорошо смазанного механизма. И в несколько секунд громадная бетонная плита повернулась.
Мы с Мюрадом бросились к яме. И как только я осветил фонариком открывшийся люк, Мюрад спрыгнул туда первым.
— Здесь проход, и дальше — свет, — сообщил он голосом, дрожащим от нетерпения. — Я посмотрю, что там.
— Хорошо, а я посторожу.
Мюрад исчез. Мне оставалось только ждать. На другом конце псарни в клетках метались чудовища. Они с такой силой и с таким ревом бросались на металлическую решетку, что при каждом броске я вздрагивал. А потом вдруг раздался страшный крик, в котором прозвучали отчаяние, ужас и боль.
Мне пришлось собрать всю свою волю, чтобы не повиноваться рефлексу, который толкал меня бежать. Обеими руками я закрыл уши, чтобы приглушить этот ужасный вой. И далее действовал уже вопреки инстинкту.