Мало того, оказалось, что моя гид еще и несколько созвездий знает, и даже некое подобие нашей Полярной звезды показала. Только здесь она ориентирована на юг и называлась Световодной.
На нас никто не обращал внимания: идут себе люди да идут. И что с того, что парень девушке и до плеча головой чуть достает? Нет, мне этот сказочный мир однозначно начинал нравиться все больше и больше. У нас бы уже свистели и ржали вслед, а здесь даже насмешливых взглядов в нашу сторону не заметил. Хотя, может, они меня принимают за младшего братишку этой симпатяшки? Все равно – неплохо, у нас бы, и такими знаниями обладая, засмеяли.
В тоннель пейчеры мы вошли после того, как с какой-то крыши послышался недовольный крик:
– Ну и чего ты там внизу ребенка выгуливаешь?
Мансана захихикала:
– Они сверху не различают твоей взрослости. Но все равно лучше по улицам тебе не прогуливаться. Кречи…
Пока я ждал продолжения ее фразы, она остановилась, видимо и так убежденная, что про летающих ворон я и сам все знаю.
– Ну, я пошла?..
– Не-е! – Я решительно схватил ее ладошку и потащил за собой. – Подарок! Я же обещал!
Если бы подобное сделал мужчина или нормальный по росту парень ее лет, Мансана наверняка бы вырвала руку, может, вообще бы не пошла. А так она только хихикнула и обрадовалась:
– Даже не представляю, что может быть еще что-то вкуснее.
Емлян из рода Барсов уже находился на своем месте за стойкой и даже согнул руки в локтях в знак приветствия. А когда я подошел ближе, то заметил сидящего у него за столом моего вчерашнего доброжелателя. Там же стояли две глиняные фляги, емкостью около литра каждая, пара стаканов да несколько тарелок с легкой закуской. Вот, теперь мои догадки подтвердились: лейзуенами оказались банальные бутылки со спиртным. Скорее всего, вином, потому как в стаканах я ничего рассмотреть не успел. Но ни гость, ни сам распорядитель на меня внимания больше не обращали, вернувшись к своему какому-то разговору. Не обратил родственник внимания и на кухарку из своего рода Барсов. Как и на то, что я ее веду за руку. Так, только взглядом скользнул. А ведь я как раз этого момента почему-то больше всего побаивался.
Так мы прошли в коридор, а потом и в мой номер. Как только вошли, я указал на стол и с самой максимальной торжественностью, возможной для моего якобы травмированного болезнью голоса, пригласил:
– Угощайся! Это тебе!
Сам присел на кровать и приготовился рассматривать предстоящую апробацию. Свет люмена так и остался гореть всего в треть силы, но пока этого хватало. Мансана присела за стол, подтянула к себе неведомый для нее предмет и развернула бумажку.
– Ого! Это уже совсем другое! – Затем довольно смело откусила большой кусок и, пережевывая его, стала рассматривать место укуса: – Хм! Да здесь и орехи, и фрукты, и еще что-то. А вкусно-то как!
Мои кивания головой и счастливая улыбка породили новые вопросы с ее стороны:
– Ну и как это называется?
Какая разница, как назвать, тем более что я все равно не знаю названий местных аналогичных сладостей. Поэтому сказал по слогам правду:
– Шо-ко-лад!
– Как и где делают этот шоколад?
Понятно, что рассказывать об огромной шоколадной фабрике имени Клары Цеткин смысла не было, лучше соврать, поэтому я тихонечко прошептал:
– Это наш семейный секрет.
– Расскажи о своей семье, – сразу же попросила Мансана.
Только этого мне не хватало! Пришлось пантомимой и жестами изображать, что родственников-то я люблю, да и они меня. Но они все во-о-от такие (руки вверх, пальчиками потянулись), а я вот такусенький… Мол, с этого и все конфликты жизненные, профессиональные и в том числе и любовные. Не знаю, как мне скорбным вздохом и прикладыванием руки к сердцу удалось обозначить любовные страдания, но, кажется, получилось. (Ура художественной самодеятельности, спектаклям на чердаке и ролевым играм на сеновале!) Потому что девушка вначале недоуменно нахмурилась, а потом все-таки заинтересовалась:
– У тебя была девушка? Даже невеста? О! Даже суженая? Ну и что там у вас не так? – Мои ужимки наверняка бы оценили овациями даже в «Ла Скала», а местная кухарка тем более о шоколаде забыла. – Ой! Неужели? И вам пришлось расстаться?!
Короткая пантомима в моем исполнении наверняка по трагичности превзошла сагу о Ромео и Джульетте, а мои подозрительно заблестевшие, печальные, как у коровы, глаза рассеяли последние сомнения у бедной девушки. Она и сама чуть не всплакнула от сочувствия и сопереживания, уселась возле меня на кровать и, словно ребенка, порывисто прижала к груди:
– Борей, не расстраивайся так, не гробь свое сердечко! Она недостойна такого хорошего парня, как ты. А ты… Ты еще обязательно отыщешь для себя и счастье, и любовь, и радость в семейной жизни!
Ага! Сейчас! Знаем, начитались! Да и насмотрелся и наслушался! Так любая из вас и захочет со мной создавать эту самую радость семейной жизни! Только на словах да в лучшем случае в постели вы можете утешить, посочувствовать и пожалеть. Но как только заходит разговор о замужестве, то вы закатываете глаза и начинаете мечтать о романтическом дебиле на белом коне и с длинной железякой в руках. И чем длиннее железяка и белее конь, тем больше закатываются глазки, не замечающие грубости, хамства избранника и отсутствия элементарного умения проявлять нежность и заботливость по отношению к своей принцессе. И проходит совсем чуток времени, когда закатившиеся глазки возвращаются на свои места, резкость реалий восстанавливается, но вместо рыцаря женщина обнаруживает возле себя пивную бочку в спортивных штанах и с окурком между синими губами. Крик, слезы, трагедия… А жизнь уже прошла.
И это – по отношению женщин к мужчинам вообще! Я уже не хочу вспоминать о том, что меня как физического инвалида просто до смерти засмеют, предложи я вот такой выйти за меня замуж.
Нет, я вообще-то не злой и к девочкам всегда отношусь с самыми добрыми намерениями, но для себя уже в своих фантазиях давно решил: как только мне представится ситуация наподобие этой – буду пользоваться всеми своими умениями для соблазнения! Ни одного шанса не упущу! И плевать мне на моральные и прочие устои! Тем более что я реалист, уяснил четко и давно: подобные ситуации мне только приснятся.
Ан нет! Вот оно чудо, свершилось! Прелестная девушка меня крепко обнимает, да еще и лицо мое так прижала к умопомрачительной груди, что любой ребенок дядькой станет. А ведь я уже давно не ребенок!
И я начал действовать.
Как по заказу, люмен к тому времени почти померк. А что может быть гипнотичнее для любой женщины, чем ласковый мужской шепот, прославляющий ее красоту и возвеличивающий прочие достоинства? Правильно: только голос того самого дебила на белом коне! Но в полной темноте так легко представить и коня, и железяку, и восседающего в седле кучерявого, голубоглазого, румяного… Ну, не буду повторяться. Да и не до повторений мне стало.