Да и мальчишка, по всей видимости, ничего не выдумывает. Я смотрю на него и лишний раз убеждаюсь в этом. Он на самом деле взволнован и сильно испуган, хотя и прилагает немало усилий для того, чтобы скрыть это от нас.
Мы просим волонтера накормить Агизура, дать ему отдохнуть, остаемся втроем и задумчиво переглядываемся.
— Что делать-то будем? — прерываю я молчание.
— Хороший вопрос, — понуро говорит Карский. — Вариантов у нас немного. Но не думаю, что нам нужно идти навстречу колонне военной техники. Ни с хлебом-солью, ни для того, чтобы преградить своими телами путь в оазис. То и другое, как вы наверняка понимаете, бессмысленно.
Если эти вояки идут сюда выполнять приказ, то любое препятствие на своем пути они попросту уничтожат, а затем возьмутся за главное.
— Но мы ведь знаем, что всем жителям оазиса грозит гибель. Нельзя просто сидеть и бездействовать, — не совсем соглашаюсь с ним я.
— Да, это было бы неправильно, — поддерживает меня Йордан.
— Полностью бездействовать мы, безусловно, не будем, — говорит нам академик. — Этого я и сам не приемлю. Ты, Артем, мой ученик, хорошо меня знаешь. Однако я считаю, что нам нельзя выходить за пределы своей компетенции. Мы врачи, а не участники здешней гражданской войны. Нам не пристало принимать в ней чью-то сторону. Мы должны спасать людей от страшной болезни.
— Так что же получается, Аркадий Федорович? — Я не выдерживаю тона моего наставника и немного завожусь. — Вы предлагаете продолжать спасать одних в то самое время, когда другим будет угрожать смертельная опасность?! Всем, кто находится в оазисе! Не важно, в какой его части! Как в палаточном городке, так и вне его. Из слов этого парнишки следует одно: на Эль-Башар движутся не просто военные, а каратели! Судя по всему, они не намерены разбираться в ситуации и вникать в детали. Им приказано зачистить территорию. Вы осознаете смысл этого слова?
Карский одаривает меня пронзительным испытывающим взглядом. Он часто делал так еще в те времена, когда я был его студентом и аспирантом.
— Ой, Артем, порой мне кажется, что ты совсем не меняешься, — говорит Аркадий Федорович. — Ты можешь хотя бы выслушать меня до конца? Я ведь не все еще сказал, а ты меня уже прерываешь.
— Извините, — несколько смущенно говорю. — Просто от всего этого кошмара у меня начинают сдавать нервы.
— Побереги их, — спокойным тоном советует академик. — Ты нужен больным, как и все мы. Пусть нам удастся продлить жизни многих из них всего на несколько часов, но делать это все равно необходимо. Невзирая ни на карателей, ни даже на марсиан, если бы те вдруг здесь объявились. Естественно, все то, что нам рассказал Агизур, мы должны сообщить здешним властям. Худо-бедно, но администрация в Эль-Башаре продолжает существовать. Пусть не в полном составе — кто-то умер, кто-то убежал. Здесь нет достаточного количества силовиков. Но даже в этом хаосе остаются люди, которые выполняют свои обязанности до конца. То же горячее питание, душ и вполне сносный ночлег с крышей над головой для нас с вами — это заслуга не только мисс Раст, но и представителей здешних властей. Сообщим им об угрозе, и пусть думают, какие меры можно принять.
В резонности его слов трудно усомниться. Мы сообщаем властям Эль-Башара о всех подробностях ночной трагедии, предупреждаем о подходе карателей.
После этого мы продолжаем делать то, что является нашим призванием, — помогаем больным людям. Делаем новые прививки. Следим за самочувствием наших давних пациентов.
Кахина, мать Агизура, практически выздоровела. Наконец-то мы можем разрешить им встречу. Они не скрывают своих чувств. Им есть что сказать друг другу. Мы хотим оставить их наедине, чтобы они смогли поговорить без помех. Однако парнишка просит нас не уходить.
Я говорю ему, что у нас много дел, надо идти к больным. Тогда он просит остаться только меня и волонтера, который выступает в роли переводчика. Коллеги понимающе кивают и дают знать, что не возражают.
Юноша рассказывает матери обо всем том, что ему пришлось пережить после смерти отца. Он с нескрываемым восторгом произносит наши имена. Видно, что парень проникся к нам небывалым уважением. Мне немного неловко это слышать.
А он тем временем озвучивает идею бегства из Эль-Башара. Агизур твердо уверен в том, что через несколько часов оазис будет подвергнут атаке военных. Он предлагает нам — всем врачам — собраться и вместе покинуть его пределы.
Я не успеваю отреагировать на это. Парень упреждает все вопросы, готовые последовать с моей стороны, просит не беспокоиться о том, куда отправляться и где жить. Он туманно намекает на влиятельность своего рода.
— Есть хорошие люди, которые обязательно помогут нам, — заключает Агизур и ожидает моей реакции.
Мне понятно его вполне естественное стремление спасти свою семью. Но в том, что паренек пытается вытащить из Эль-Башара и нас, я усматриваю лишь юношеский максимализм и желание непременно отплатить за нашу помощь.
Я не хочу его обидеть, поэтому говорю, что без обсуждения вопроса с коллегами однозначно ответить не могу. Вместе с тем мне уже сейчас очевидно, как именно они, особенно Карский, отреагируют на это предложение.
Проходят еще одни сутки. Мы по-прежнему трудимся в палаточном лагере. Карскому удается понемногу восстанавливать запас вакцины. Я помогаю ему в этом, насколько могу. Йордан почти безвылазно находится среди пациентов.
Предложение Агизура, как я и догадывался, коллеги дружно отмели. Вестей от Джулии никаких. Военные в районе Эль-Башара так и не появляются, хотя, по всем прикидкам, они давно должны были прибыть сюда.
У нас возникает робкая надежда на то, что вторжение не состоится. Нам некогда следить за новостями. Поэтому мы можем лишь предполагать, что командование срочно перебросило этих военных в какой-нибудь другой район страны, охваченной гражданской войной.
Да и вообще мало ли что могло произойти за это время. Колонну вполне могли разгромить фундаменталисты или еще кто-то. Ведь при таком развитии событий здешний конфликт стремительно превращается в войну всех против всех.
Ближе к вечеру выясняется, что мы заблуждались. С колонной военной техники ничего не произошло. Никуда ее не перебросили, и никто на нее не нападал. По крайней мере, об этом свидетельствует появление солдат в десяти милях на восток от оазиса.
Весть о том, что к Эль-Башару приближаются войска, верные новому правительству, разлетается по оазису мгновенно. Танки, бронетранспортеры, грузовики с солдатами — все в точности так, как несколькими днями ранее сообщали своим собратьям берберы.
Власти пытаются собрать остатки полиции для организации хоть какой-то обороны. Одновременно они призывают жителей оазиса и беженцев сохранять спокойствие и не создавать панических настроений.
Это заявление оказывает неоднозначное воздействие на людей. Одни действительно надеются, что все может обойтись. Другие спешат собрать свои вещи и срочно выехать отсюда. Третьи же требуют вооружить добровольцев, чтобы в случае чего оказать сопротивление карателям.