Вопрос: кто именно был за рулем в тот день?
Дядю Жору не оставил равнодушным не только факт вандализма по отношению к моей недвижимости, но также и то, что от его присутствия на моем участке поспешили избавиться. Угощение, опять же, судя по его словам, было шикарным. Могли бы снизойти и до приглашения. Однако его выставили, попытавшись откупиться десятидолларовой бумажкой. Это мог сотворить только человек, совершенно не знающий дядю Жору. Не то чтобы последний совершенно неподкупен, просто делать это пришлось бы в такой деликатной завуалированной форме, чтобы о подкупе не заподозрила даже синица, сидевшая в тот момент на заборе.
Опять вопрос: кто сидел за моим столом на моей даче и посмел не пригласить дядю Жору на сто граммов?..
— Орали опять же ж часа два, — продолжал фискалить между тем сторож.
— Ругались, что ли? — Все это не могло меня не заинтриговать. Хотя, если честно, верилось во все это с трудом.
Вполне могло оказаться, что дядю Жору мучает особый вид жажды и он срочно пытается хоть как-то заработать.
— Еще бы не ругались! А все больше мужик, такой противный из себя. Белый, как, прости господи, глист! Дамочку-то и видать не было. Даже как вошла, не видал. И выходила, не видал. — И предваряя мой вопрос, дядя Жора сокрушенно развел руками. — Не узнал, каюсь, Даша. Туда вошла, пока я с этим хлыстом гавкался. А оттуда только платью и видал…
— Когда все это было-то? — Открыв сумку, я достала кошелек и выплатила сторожу более чем щедрое вознаграждение, включающее в себя: честно отработанные сверхурочные, грядущий ремонт штакетника и похвальную бдительность в вопросах несения службы.
— Время не скажу, не люблю я на часы таращиться, сама знаешь. А вот число запомнил. Пятнадцатое августа! В этот день Таисья собиралась первак гнать. Забыть я бы ни за что не смог…
Такое разве забудешь! За Таискиным первачком приезжали даже крутые парни из двухэтажного особняка, расположенного через пару домов от моего, любившие попариться с девчонками в русской бане. Причина вполне понятна: никакая его доза не влияла на утреннее похмелье. Его просто-напросто не было.
— Я бы ни за что не забыл и не спутал, Даша!
— Я бы тоже, — обронила я рассеянно.
И как можно забыть, если пятнадцатого августа погиб Володя Волков. Надо же, каким оказался богатым на события тот страшный день.
Один мой друг погибает. Одна из подруг утешается на моей даче с любовником. А с кем же еще? Конечно, с любовником, иначе зачем такая конспирация. Факт, что пряталась от дяди Жоры, поскольку он всех моих девчонок и членов их семей знает наперечет.
Кто же из них троих?..
Наталья отпадает, она была на встрече в налоговой. Остаются Ирина и Нина. Кто именно? Мне было дико заподозрить как одну, так и другую в адюльтере. К тому же везти любовника туда, куда мужьям дорога не заказана, по-моему, глупо. И тут меня неожиданно осенило.
— Слушай, дядя Жора, — окликнула я сторожа, который, опустив шлагбаум, навострился к Таисье за самогоном. — Погоди минутку.
— Хошь две, Дашуня. Для тебя, чего захочешь. — Сторож приятно улыбался, дожидаясь, пока я подойду. Оно и понятно, знаем не один год друг друга, чего же не потерпеть минуту-другую.
— Ты сказал, что рассмотрел платье. Так?
— Так. Рассмотрел. — Он самодовольно улыбнулся. — У меня глаз наметанный. И машину этого поганца заприметил. Только названия не знаю.
— И?
— Большая такая машина была, бордовая! Он потому и раскорячился на ней и развернуться не мог, что большая машина-то. — Дядя Жора просто сочился желанием отработать выплаченное ему вознаграждение.
Только проку от таких сведений было мало. На больших бордовых машинах разъезжали сотни жителей нашего города.
— А платью видал, как же! Светлое такое. То ли голубое, то ли серое, не поймешь, но светлое такое и чуть блестит. И каблуки! Были каблуки, потому что по дорожке стучали, во!
— Ну, конечно… — пробормотала я потрясенно, потому что все стало мне более или менее понятно. — Спасибо, дядя Жора. Да, и еще?
Ох, как мне не хотелось задавать этот вопрос. Видит бог, не хотелось. Но не задать его я не могла. Иначе не видать мне покоя всю оставшуюся жизнь.
— Тот мужчина, что давал вам деньги, он… Он не представился?
— Чего? Как преставился?! Живой он был, как вот ты сейчас! — Дядя Жора даже обмахнул себя крестом.
— Да нет, вы не поняли! Он не сказал, как его зовут?
— А-ааа! Понял! Нет, не сказал.
— А внешность… Его глаза, они…
Что я несу?! Глаза! Еще про выражение спроси у пожилого человека и про тембр голоса, и про то, как он влияет на собеседника… Совсем башню снесло от переживаний.
— Глаза голубые, — вдруг отчеканил дядя Жора, чем удивил меня несказанно. — Волосы светлые, густые, вот так назад зализаны. Я же говорю, что белый весь, как глист. И руки белищие, да еще в веснушках. Он мне когда десятку свою совал, я заприметил.
Итак, блондин с зализанными назад густыми волосами, белыми веснушчатыми кистями рук, раскатывающий на огромной машине цвета бордо. Вот малый перечень примет человека, с которым Наталья изменяла своему Володьке. Они приехали на мою дачу безбоязненно, без страха быть застигнутыми врасплох, потому что Володя в этот момент должен был встречаться со мной. Ждал меня на платформе номер пять железнодорожного вокзала, что в Ленинском районе…
Надо же! Кто бы мог подумать, что Наталья способна на такое. Ну, случались у них и ссоры, и скандалы, и трудности бывали — а у кого их нет, — но чтобы променять Володьку на какого-то малопривлекательного хлыща… Понять теперь, почему она в такой глубокой депрессии после гибели мужа, нетрудно. В то самое время, когда она встречалась со своим любовником, его убили. И она осталась совершенно одна. Утешения ждать неоткуда. С любовником, если верить опять тому же дяде Жоре, у нее проблемы. В тот день они скандалили, причем достаточно громко, не страшась того, что их услышат.
Нет, а Наталья все ж таки молодец…
Приехала ко мне, прочла целую проповедь о моем недостойном поведении, всучила мне бандероль, тем самым заручившись моей поддержкой, чтобы, значит, Володька был при деле и на глазах. Могла ли она знать, что все так закончится?!
Я подъехала к своему забору, заглушила мотор и несколько минут рассматривала загубленный штакетник. Дыра образовалась внушительных размеров. Дядю Жору надо будет поторопить с ремонтом. Иначе мой бедный сад станет местом прогулок всех бродячих кошек и собак, а то и еще кого покрупнее. Отогнав машину на задний двор под тент, где усилиями мужей моих подруг было сооружено нечто вроде крытой стоянки, я пошла к дому.
Ключ лежал на старом месте. Открыв дверь и оставив у порога пакеты, я пошла бродить по дому. Что я хотела найти, понять сложно. Следы чужого присутствия искать глупо, потому что дача моя с некоторых пор стала достоянием общественности в лице моих друзей, их семей, а теперь, оказывается, еще и любовников. Все и правда как всегда. Все вещи на привычных местах. Посуда в шкафу. Чашки вымыты и донышками кверху стоят на чайных блюдцах. Три коробки спичек на столике слева от двухконфорочной газовой плиты. Постели все застелены. Даже мусорное ведро (представьте, я и туда заглянула) пустовало. Стало быть, голубки увезли мусор с собой. Аккуратные…