– Да уж, – согласилась Оля, радуясь, что он сам сгладил неловкость.
– Где же был твой зонт? – усмехнулся рыжий, скосив на нее зеленый глаз.
Она посмотрела на хмурое небо:
– Да вроде дождя не обещали.
– Ага...
О чем еще с ним говорить, она не знала. А при воспоминании, какие страсти-мордасти их связывают, вообще хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не стоять с ним рядом, тщетно пытаясь придумать тему для разговора.
Денис переминался с ноги на ногу и смотрел вслед старушке с волкодавом, пока те не скрылись из виду. Тогда он негромко обронил:
– Это все равно ничего не меняет.
У нее сердце подскочило. Не верилось, как точно он передал ее собственные мысли.
– Да, – облегченно прошептала Оля.
– Ну, я пойду. – Он еле заметно улыбнулся.
И она улыбнулась:
– Иди.
Парень медленно двинулся по дороге, но не прошел и трех метров, как обернулся.
Она замерла, боясь вздохнуть, – так сильно хотела услышать его голос. Но напрасно девушка ждала: он ничего не сказал и больше не обернулся.
Глеб закинул на плечо рюкзак, съехал с перил и в какой уже раз повторил:
– Она классная, Арт!
– Я понял, – сбегая по лестнице, вздохнул Артур.
– Не дурочка, не бедная, хорошенькая, – снова начал перечислять друг. – Видел бы ты ее тачку! «Тэтэшка» двести двадцать пять лошадок! Я сам сидел за рулем!
– Да-да, рад за тебя.
Глеб достал телефон и тоскливо посмотрел на экран.
– Обещала позвонить, но вот что-то...
– Ну, позвонит, что ты в самом деле! – обозлился Артур.
– Тебе нужно с ней познакомиться.
– Непременно, – поморщился Артур. Потом с любопытством взглянул на друга: – А что, если мне она тоже понравится? Не боишься знакомить-то?
Глеб фыркнул.
Какое-то время они шли молча, наконец друг не выдержал:
– Арт, у меня с этой девушкой все серьезно. Она не какая-то очередная, понимаешь?
– Не очень. Но вот тебе дружеский совет: раз все серьезно, не стоит ее знакомить со всеми своими друзьями.
– Да я только с тобой!
– Обойдусь.
– Ладно, по-любому пересечетесь как-нибудь, тогда и посмотришь на нее.
Ребята остановились на углу школы.
– Ты куда сейчас? – спросил Глеб.
– Я тут. Жду.
– А-а-а... Слышь, Арт, а может, фиг с ним, с тем пари? Ну на черта сдалась тебе эта монашенка?
Артур засмеялся.
– Уговор дороже денег. Да и эта девица... меня уже пять раз отшила! Разве можно такое простить?
– Как знаешь. – Глеб хлопнул его по плечу. – Покедова. Но если надоест, забивай. Мне на твои мучения смотреть неприкольно.
Уж чего-чего, а забивать Артур не собирался. Особенно теперь, когда до победы оставались считаные дни. Олеся хоть и вела себя неприступно, но он-то видел, как ей нравятся его ухаживания. Девушка каждый день приходила в разной одежде, делала замысловатые прически, красила глаза, губы, ногти – чего раньше никогда не делала. Другие парни в школе тоже заметили перемены, некоторые даже пытались подбивать к ней клинья...
Олеся с подружками вышла из школы, и как обычно, демонстративно прошла мимо него. Артур ничуть не оскорбился, догнал девчонок и пошел рядом.
– Что надо? – недружелюбно спросила Валя Кудрина, которая так и не простила ему свой разрыв с боксером.
– Не тебя, – ответил он, протиснулся поближе к Олесе и обнял ее за талию. – Как дела у моей принцессы?
Валя громко хмыкнула.
– Карасев, оставил бы ты ее! Надоел уже!
– Не завидуй, – отрезал Артур, переводя взгляд на порозовевшую от смущения Олесю. – Может, отвяжемся от этих завистниц?
– Да чему тут завидовать! – воскликнула одна рослая девица.
– Вот именно, – подтвердила Валя. – Ты, Карасев, не Брэд Питт, чтоб все падали в восторге от тебя!
– Да, ты права, – кивнул Артур, – мое лицо не напоминает кувшин, увы, я не Брэд Питт.
Олеся хихикнула.
И это была очередная, пусть маленькая, но победа. Девушка своим смехом поддержала его так, словно была его второй половинкой. Подружки насупились, а Валя тихо сказала:
– Ой, Леся, будто не знаешь, какой он, я ведь тебе говорила!
Артур взял Олесю за руку и потянул в сторону.
– Хватит их слушать! Своим умом нужно жить!
Девушка невесело улыбнулась.
– Думаешь, мой ум быстрее приведет в твои объятия?
– А я не думаю... Давай просто жить?
Олеся выдернула свою руку.
– Как же у тебя все просто! Жить... Жить нужно так, чтобы потом не было мучительно стыдно! Не знаю, кто это сказал, но мне кажется, именно так и надо.
– Это сказала ты, – усмехнулся Артур. – А Островский сказал иначе: «Жизнь дается человеку один раз, и прожить ее нужно так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Видишь разницу?
– Вижу. К сожалению, у меня не такая поразительная память, как у тебя.
– Да я не о том. Островский-то про целую жизнь толкует – про годы! Вдумайся! А тебе чего стоит дать мне шанс? Всего какая-то неделя из всей твоей длиннющей жизни!
Девушка отступила.
– Артур, Артур, как же ты не понимаешь... Не нужна мне неделя! – Она протянула ему руку. – Мне нужно раз и навсегда!
Олеся ждала, а он вдруг испугался. Неожиданно пришла мысль, что нужно остановиться прямо сейчас, сказать все, как есть. Сказать, что она лишь предмет его пари и он готов припомнить еще с десяток изречений великих ради своих целей. Готов делать комплименты, обещать звезды с небес, но лишь до тех пор, пока она не сдастся. И ни о каком «раз и навсегда» речи быть не может. Не только с ней – ни с кем вообще.
– Вот видишь, – чуть не плача прошептала Олеся и безжизненно опустила руку. – Для кого-то неделя – как день, а для кого-то неделя может обернуться годами страданий.
Он знал, что она права, был согласен, как, наверное, еще никогда и ни с кем, но что-то помешало ему поступить, как хотелось. Артур подошел к девушке, крепко обнял и убедительно произнес на ушко:
– Раз и навсегда!
Она смотрела на него с недоверием, но радость выдала себя несмелой улыбкой.
«Вот и все, – понял юноша, – попалась». Очередная победа не окрылила его, как бывало раньше. Артур следил, как приподнимаются уголки малиновых губ девушки, и ему казалось, словно перед ним открывается дверь, и, если он сейчас шагнет за порог, пути назад уже не будет.