А Холли хотелось большего.

Где-то внутри ее просыпалась жажда жизни. Возможно, все началось прошлой осенью, когда она поняла, насколько пустым и однообразным стало ее существование. Может быть, ее решение присоединиться к Корпусу мира было частью попытки обрести себя заново.

А может быть, все дело в галерее Лукаса: его произведения потрясли Холли своей жизненной силой и энергией.

Возможно, дело в самом Лукасе.

Впервые она столкнулась лицом к лицу с искушением, которое представлял собой Лукас Антонидис. И этому искушению Холли намеренно противилась долгие годы.

Только желания Лукаса отличались от ее собственных желаний.

Он не думал о постоянстве и семье, что всегда ценили Холли и Мэтт. Лукас был великим энтузиастом и без конца придумывал что-то интересное, но никогда не доводил начатое дело до конца.

Иногда человек, которого ты поклялась любить и быть с ним до конца своих дней, уходит из твоей жизни, и все твои мечты и надежды рушатся, как карточный домик.

Что тогда?

У Холли больше никогда не будет таких теплых и доверительных отношений, как с Мэттом.

И теперь все закончилось. Оказалось, что благоразумие и ответственность – это еще не гарантия счастливой жизни.

Так почему бы не рискнуть?

Холли большую часть своей жизни чувствовала притяжение Лукаса Антонидиса. В отличие от нее Лукас никогда не стремился к длительным забегам. Но Холли поняла, что жизнь – это не только длинные дистанции.

Им обоим хватит шести недель. А потом она улетит и оставит прошлое позади.

– Согласна, – сказала она.

Глава 7

Холли согласилась?

Лукас смотрел на очертания Манхэттена и не мог поверить услышанному. Он приготовился получить отказ.

И вдруг она сказала… «да».

Он повернулся и встретился с ней взглядом.

Лукас не стал задаваться вопросами, что толкнуло ее на принятие такого решения. Он даже не знал, что подвигло его самого сделать ей подобное предложение. Как всегда, Лукас действовал согласно обстоятельствам. Но если смотреть правде в глаза, он поступил так, как хотел. Разве мог он отказаться от того, чтобы держать Холли поблизости от себя?

Но получилось так, что он прыгнул из огня да в полымя. Ему было мало того, что он искушал себя этими как бы случайными встречами и приглашениями поужинать вместе, так теперь он решил переместить Холли в свой дом, свою работу и свою жизнь.

Они будут видеться каждый день. Вместе работать. Болтать. Без сомнения, спорить. А что потом?

У Лукаса никогда не было настоящих, длительных взаимоотношений с женщиной. Он не был уверен, что знает, как их строить, и сомневался, что хочет это делать.

Может быть, это была трусость?

Хотя сейчас он не чувствовал ничего подобного, как раз наоборот, Лукас знал, что готов сделать забег на длинную дистанцию.

– Великолепно, – широко улыбнулся он. – Приветствую тебя на борту своего корабля.

Лукас набрал номер Шарлотты, одной из художниц галереи, чьи работы так понравились Холли.

– Собери как можно больше людей, – сказал он ей. – Нам нужно много рабочих рук. И привези с собой все коробки и контейнеры, какие только сможешь найти. Мы будем вселять нашего нового арт-директора.

Таким вот образом Лукас привел в порядок ее жизнь.

Еще минуту назад Холли задыхалась от пыли, хаоса и многочисленных проблем, которые требовали решения, но вмешался Лукас и принял руководство на себя.

В течение часа несколько художников, скульпторов и ювелиров, с которыми Холли успела познакомиться во время своего первого визита в галерею, появились на пороге ее дома с огромным количеством коробок и ящиков.

– Что упаковываем? Что оставляем? Скажи нам, с чего начать, – обратился к ней Сэм, который делал те самые восхитительные клетки для птиц.

– Мы профессионалы в том, что касается упаковки вещей, – заявила Шарлотта. – Я очень рада, что ты будешь с нами работать.

Остальные, Джефф, Пол и Тереза, согласно кивнули.

– А где босс? – спросил Джефф, озираясь вокруг.

– Тут я босс, – как можно тверже сказала Холли. У нее все еще кружилась голова. – Лукас вышел за пиццей и пивом.

Когда он вернулся, Холли и ее помощники успели расчистить кухню, кладовую и ванную комнату.

Холли подумала, что ей намного легче сделать шаг назад и ограничиться простыми «да» и «нет», когда Шарлотта или Джефф показывали ей какую-то вещь и спрашивали, что с ней делать. Иначе ей пришлось бы упаковывать все самой и каждый раз терзаться сомнениями или погружаться в воспоминания.

Они сделали небольшой перерыв, чтобы перекусить, и занялись спальней. Вскоре кровать была разобрана, и ее вместе с туалетным столиком поместили на грузовик.

– Эй! А где же я буду спать? – возразила Холли.

– В своей новой квартире, – ответил Лукас, уронив спинку кровати. – Ты переезжаешь. Забыла?

Холли сглотнула. Она успела настроиться, что у нее есть еще парочка дней здесь. Но у Лукаса, как всегда, были другие планы.

– Что насчет скатерти? – появилась в дверях Тереза. – Оставляем или отдаем?

Пока Лукас с парнями разбирал на части ее жизнь, Холли вернулась в гостиную и приняла еще одно решение.

Она успела принять их сотню, когда работа по упаковке вещей была полностью закончена. В пустой спальне стояли коробки, которые она не собиралась оставлять, а в гостиной высились горкой те, которые должны были переехать в ее новое временное жилище.

Холли повернулась, глядя на пустые шкафы и книжные полки. В квартире остались только она и Лукас, остальные вернулись в галерею разгружать мебель. Лукас подписывал коробки в спальне, она делала то же самое в гостиной. Закончив с последней коробкой, Холли поднялась и подошла к окну. Огни Манхэттена отражались в реке, как яркие звезды на небосводе. Они казались такими близкими, в отличие от опустевшей комнаты, в которой она находилась. Холли смотрела на них, вспоминая первую ночь, которую они с Мэттом провели в этой квартире. Укрывшись одеялом, они просидели на диване до утра, просто любуясь открывающимся видом из окна.

– Наш дом, – сказал Мэтт и повернулся, чтобы поцеловать ее. – Мы проведем здесь чудесную жизнь, и у нас будет что вспомнить.

Проглотив стоявший в горле ком, Холли подумала, что так и было. Просто этих воспоминаний оказалось слишком мало.

И теперь ее ничто не связывает с этим местом.

Холли оглянулась, не понимая, куда подевался Лукас.

Она напрягла слух и услышала шум воды. Движимая любопытством, Холли подошла к ванной комнате. Дверь была открыта. Лукас стоял на коленях и соскребал налет с угла душевой кабины.