Стук? Кроме него, в здании не было ни одной живой души.

Только Холли.

Неужели это она стучит в его дверь? Лукас почти поднялся с кровати, а потом, тяжело дыша, рухнул назад.

Предположим, это была Холли. Предположим, ей понадобилась его помощь, чтобы отрегулировать температуру в квартире, или вышел из строя холодильник. Предположим, она боялась темноты и хотела, чтобы он посидел рядом с ней до рассвета.

Неужели она верила, что он сможет заняться подобными вещами посреди ночи?

Доверял ли Лукас самому себе? Еще чего. Он зарылся в подушки и сделал вид, что не слышит стука в дверь.

Но внезапно снова постучали. На этот раз немного громче.

Определенно, ему не показалось.

Лукас быстро вскочил с кровати и надел джинсы, чтобы скрыть явные признаки возбуждения. Придав своему лицу бесстрастное выражение, он босиком прошлепал к двери.

Увиденное через дверной глазок подтвердило его наихудшие опасения. В коридоре стояла Холли со спутанными волосами, в шортах и футболке огромного размера. Она два раза нерешительно поднимала руку, чтобы постучать еще раз, но потом раздумала, развернулась и пошла прочь.

Лукас тут же распахнул дверь.

– Что случилось?

Холли повернулась и посмотрела на него широко распахнутыми глазами. Лукас видел, как она пару раз сглотнула.

– Холли, что случилось? – как можно спокойнее повторил он вопрос. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди. – Что ты хотела?

Она тяжело вздохнула и выпрямилась, не сводя с него глаз.

– Тебя.

Лукас не поверил своим ушам.

– Что?

– Все правильно, Лукас. Заставь меня повторить это. – Ее рот искривился. – Тебя, черт побери, я хочу тебя.

Когда она направилась к нему, ее груди слегка покачивались под мягкой хлопковой тканью футболки. У Лукаса перехватило дыхание. Холли была без бюстгальтера. Он слишком хорошо помнил те ощущения, которые испытывал, лаская ее грудь.

– Для чего? – хриплым голосом спросил он. Потому что он застрелился бы, если бы Холли пришла за тем, чтобы попросить его поменять лампочку или еще что-нибудь в этом роде.

– А ты как думаешь? – Холли остановилась в шаге от него, с вызовом глядя ему в глаза, как часто делала это в детстве. Но теперь она выросла, и Лукас давно не думал о ней как о маленькой девочке.

– Холли. – Он закрыл глаза и стиснул зубы от отчаяния.

– М-м-м? – Почему ее голос звучит так близко и почему он чувствует ее дыхание на своей коже?

– Холли! – запротестовал Лукас, выдохнув ее имя.

Она положила ладонь ему на грудь и толкнула.

Лукас попятился обратно за дверь. Холли последовала за ним.

– Холли, – предупредил он, – не начинай того, что не собираешься довести до конца.

– Как раз таки собираюсь, – чуть ли не безжалостно заявила она. – Почему ты пригласил меня переехать сюда?

– А что в этом такого? – пожал он плечами. – Тут хватает места, и мне нужен арт-директор. Я подумал, что ты справишься с этим делом.

– Но я понятия не имею, как руководить галереей.

– Тогда почему ты согласилась на эту должность? – потребовал ответа Лукас, который тоже умел драться. В эту игру, черт побери, могли играть двое.

– Потому что это послужило оправданием, – еще ближе подошла Холли. – Нам обоим нужно оправдание, чтобы получить то, чего мы оба хотим на самом деле, не так ли?

Лукас затаил дыхание. Ее глаза были похожи на два полуночных озера, таких глубоких, что можно было утонуть в них.

– Что ты имеешь в виду? Чего мы хотим на самом деле? – резко спросил он. С каких это пор им хотелось одного и того же?

– Я уже сказала тебе, чего я хочу. – Лукас мог слышать, как гулко стучит его сердце. – Тебя.

Теперь сомнений не было. Холли говорила о близости. Лукас нахмурился.

– Лукас Антонидис, только не делай вид, что ты не хочешь меня! И не вздумай притворяться, что предложил мне крышу над головой только лишь по доброте душевной! – Она ткнула пальцем в его грудь. – Потому что это не так. Я ведь права?

– Значит, ты хочешь близости со мной? А что потом?

– Не знаю, – пожала плечами Холли. – Если нам понравится, может, мы займемся этим еще раз? – чуть ли не с надеждой спросила она.

А Лукас чуть не рассмеялся. Это будет потрясающе. Он даже не сомневался.

– Предположим, мы сделаем это. Займемся любовью. Несколько раз, – добавил он. – А что потом? В чем смысл?

– В чем смысл? – удивленно воззрилась на него Холли. – Это секс, черт побери! Вот в чем смысл! Мы переспим, если будет необходимость, сделаем это несколько раз, а потом забудем об этом. Раз и навсегда!

– Забудем о чем? О близости? – недоуменно переспросил Лукас.

– Не о близости, – с жаром воскликнула она. – Друг о друге!

Лукас подумал, что вряд ли это получится. Если бы так, он за эти годы уже давно забыл бы о ее существовании.

– Тебе даже не придется порывать отношения, – добродушно заметила она. – Это превосходно. У нас будет любовный роман длиной в шесть недель. А потом каждый из нас пойдет своей дорогой. Я улечу на другой конец земного шара, а ты займешься своими делами. Видишь? Все очень просто.

Да уж, что тут непонятного. Лукас думал, что у нее помутнение рассудка. Ее слова заставляли его злиться и одновременно приводили в отчаяние.

– Думаешь, у нас получится?

– Конечно, получится.

Будь Холли выше, она стояла бы сейчас с ним нос к носу. Ее грудь была в миллиметре от его обнаженного торса. Лукас вдохнул цитрусовый аромат ее волос и провел рукой по ее щеке. Холли замерла, казалось, она совсем не дышала. Но Лукасу хотелось, чтобы ее грудь вздымалась, чтобы Холли с трудом дышала от нестерпимого желания.

Она положила руки ему на грудь.

Было такое чувство, что она поставила на нем клеймо. Лукас подавил стон и прильнул к ее губам.

Глава 8

Поцелуй был медленным и чуть осторожным, как в тот раз на лодке, как будто Лукас сдерживал свою страсть, не давая ей вырваться из-под контроля.

Лукас провел языком по чувственным губам Холли, и они тут же раскрылись, приглашая его внутрь. Тогда его поцелуй стал более настойчивым и почти что отчаянным.

Она так долго пыталась не подпускать к себе эти чувства, что для нее было огромным облегчением то, что больше не нужно сопротивляться и сдерживаться. Так же как и Лукасу, Холли хотелось прикасаться, чувствовать вкус и, более того, жадно утолять свою страсть.

Ее руки скользнули по его широкой мускулистой груди. Холли подавила стон Лукаса, проникнув языком в его рот, и коснулась его зубов. В ту же секунду шероховатые ладони оказались под ее футболкой, жадно лаская ее шелковистую кожу.