– Но почему те люди решили, что Тим тоже виновен? – спросил я.

– Люди подозрительны, Алфи. Тим не имеет никакого отношения к афере Саймон. Но ему страшно. Обжегшись на молоке… – печально проговорила Снежка. – Теперь он боится сближаться с людьми: вдруг его снова назовут преступником?

– Вот ведь штука: Гудвины именно так и подумали как раз из-за его нежелания знакомиться с соседями.

– Я знаю, но Тим был так подавлен случившимся, что на него прямо затмение нашло. И на остальных тоже.

– Какая грустная история. Никогда я не пойму, почему люди придают такое значение деньгам и ценят их превыше всего. У кошек денег нет, и погляди, как нам хорошо. Нам ничего не нужно – кроме, разве что, бабочки, чтобы за ней погоняться, теплого и уютного дома, да коленей, на которых можно полежать.

– Я тоже этого не понимаю.

– А еще говорят, что мы, кошки, легкомысленные! Если уж на то пошло, мы куда более верные и преданные, чем большинство людей.

– Я согласна, Алфи. – Снежка взглянула на меня, и у меня невольно сжалось сердце.

– Ну, теперь ты знаешь, что у нас случилось, – продолжала она. – Полиция приезжала к нам из-за Саймона. Но Карен и Тим до сих пор не пришли в себя и не хотят никого видеть. А тут еще эти Гудвины! У нас только-только все начало немного налаживаться…

– Да, когда тебе скверно, ты иногда просто не замечаешь ничего хорошего.

– Со мной долго творилось то же самое. Я беспокоюсь за детей. Криса в классе дразнят мажором, потому что он перешел к ним из элитной школы. Крис ведь отлично играет в футбол. Если бы он вступил в команду, все наладилось бы. А он пока отказывается. А Дейзи повезло больше, потому что она хорошенькая. Честно говоря, она всегда чувствовала себя принцессой, и ей трудно привыкнуть к новой жизни. А Карен постоянно твердит, что Дейзи грех жаловаться: ей повезло больше, чем многим другим людям.

– Так и есть – и не только Дейзи, но и всем вам… Но, с другой стороны, когда твоя жизнь так резко меняется не в лучшую сторону, совершенно естественно тосковать по прошлому.

Я вспомнил рассказ Бачка о людях, живущих на улице. Из-за этого мне стало совсем грустно.

– У некоторых людей дома вовсе нет, а тем более, такого симпатичного, как у вас, – мягко сказал я.

– Знаю, ты прав. Но я тоже скучаю по прежней жизни. Когда мы только сюда приехали, я была просто безутешна и никого не хотела видеть, а тем более заводить дружбу.

– Надо же, а я и не заметил, – сострил я.

– Да, но потом появился настырный кот по имени Алфи. Как оказалось, он не принимает отказов.

– Но ты же рада, что я такой? – спросил я и вдруг страшно разволновался. Снежка придвинулась ко мне поближе, и я почувствовал себя настоящим подарком. Я ткнулся носом ей в шею.

– Да, пожалуй, рада, – ответила она.

Какие там больные лапы – услышав такое, я весь остаток дня не ходил, а летал по воздуху!

Глава тридцать четвертая

– Я бы сходил к ним, но в последнее время за что ни возьмусь, только дело порчу. Да они, наверное, мне и дверь-то не откроют, – говорил Джонатан.

Полли и Мэтт зашли к нам вместе с детьми, хотя время уже было позднее. Клэр сидела, прижав к себе Марту, а мы с Генри гоняли пластиковый мячик, пока взрослые разговаривали.

– Да они никого из нас в дом не пустят. Но должны же мы попытаться хоть что-то сделать.

– Можно написать записку, – предложила Клэр.

– Дельная мысль, – согласилась Полли.

Я пытался следить за нитью разговора, но сосредоточиться было очень трудно, так как в памяти все время всплывала наша вчерашняя прогулка со Снежкой. После чудесного свидания я отлично выспался и мне всю ночь снились прекрасные сны. Никогда еще я так не влюблялся и до вчерашнего дня был уверен, что чувство мое безответно. Не то чтобы Снежка поддалась моему обаянию в полной мере, но она смягчилась, а когда я проводил ее до дома, мы даже слегка потерлись носами. Я спросил, когда мы увидимся снова, но она сказала только, что скоро. Рядом с домом к ней вернулась прежняя осторожность. Что ж, ничего страшного, и терпения мне не занимать.

Из обрывков разговора я наконец понял, что у Полли сегодня тоже была стычка с Гудвинами. Расстроенная, она рассказала, что утром отвела Генри в ясли, а на обратном пути увидела Гудвинов и двух полицейских у дома Снеллов. По ее словам, Гудвины – одетые в камуфляж вроде военной формы – докладывали, что тайно ведут наблюдение за домом Снеллов. Полицейские попытались объяснить, что им необходимо переговорить со Снеллами, но Гудвины продолжали вытягивать у них информацию. Полли сказала, что Гудвины окончательно выжили из ума, и полиции следовало бы задержать их за подобное поведение.

Хизер и Вик допрашивали полицейских, хотя в нормальной ситуации все наоборот. Полицейские отвечали, что не могут им ничего сказать, а Гудвины в ответ вещали, что Снеллы преступники, и трясли своей петицией, под которой им удалось собрать больше двадцати подписей. В этот момент Полли не выдержала и вмешалась, потребовав оставить Снеллов в покое. Гудвины обвинили ее в пособничестве и подстрекательстве, а полицейские, благодарно кивнув, сумели, наконец, вырваться и скрылись в доме Снеллов.

– Скорее, на наблюдательный пункт, – скомандовала Хизер. Они потрусили в свой палисадник и стали подсматривать из-за кустов.

Полли вернулась домой, кипя от негодования.

– Если вдуматься, это смешно, – сказал Джонатан. – Только представьте, маскироваться, прятаться за кустами, чтобы докопаться до проблемы, которой, скорее всего, не существует.

– Выселить они их не смогут, но все равно ужасно, когда тебе объявляют войну, как бы нелепо не выглядели эти вояки. Я считаю, нужно сказать Снеллам, что Гудвинов мы не поддерживаем, а им готовы помочь. Не то они подумают, что все на Эдгар-Роуд под стать этой парочке. – Полли трясло от возмущения, а я радовался, что дело сдвинулось с мертвой точки.

– Согласна, – поддержала подругу Клэр. – Давайте сегодня же напишем письмо.

– Вот что, Мэтт, – повернулась к мужу Полли. – Ты уложи детей, а мы с Клэр придумаем, что написать.

– Раз так, Джонатан, помоги мне донести детей до дому. Уложим их, а потом выпьем с тобой пивка.

– По-моему, отличный план, – бодро отозвался Джонатан. Клэр и Полли закатили глаза, но возражать не стали.

Я одобрительно замурлыкал. Все складывалось, как нельзя лучше. Наконец Снеллы поймут, что люди на их стороне. Теперь, зная, в каком положении оказалась их семья, я и в самом деле тревожился, что Гудвины со своей неуемной энергией вынудят их уехать. Мне не терпелось обсудить все со Снежкой – и, конечно, снова ее увидеть.