Девять седобородых старцев в белых плащах – девять друидов – с поклонами встали перед вождем, позади них выстроились девять жрецов рангом пониже – бардов в небесно-голубых одеяниях, а уже за ними, в зеленом, стояли оваты, друиды третьей степени посвящения.
Один из старцев, что-то торжественно сказав, протянул Верцингеториксу серебряный серп. Толпа затихла, застыла в немом ожидании – вот-вот сейчас, вот-вот…
Подвели юношу-подростка. Того самого, из благородной семьи. В браках, в красном, заколотом на груди, плаще… который тут же сорвали друиды, бросив несчастного на колени… Несчастного? О, нет, парнишка вовсе не выглядел таковым! Широко распахнутые глаза его призывно глядели в небо – душою юноша давно уже был там, далеко-далеко, в краю вечной жизни, здесь, на земле, осталось уладить лишь мелкие формальности – умереть. Не то, чтобы красиво, а – как нужно, как полагается, как принято по традиции.
Зловеще сверкнул серп. Широкая улыбка озарило лицо будущей жертвы…
Да он же пьян! – догадался наконец Виталий. Хитрые многоопытные друиды, небось, опоили парня каким-то зельем, да хоть той же брагою или вином. Много ли подростку надо? Чтобы не пугался, чтобы не зря дергался, не плакал, не кричал. Он и не кричал… Да и девчонка тоже. Ишь улыбается…
Вжжик!!!
Что-то чмокнуло… Послышался еле слышный крик, тут же, впрочем, и прекратившийся.
Виталий поспешно опустил глаза: хоть он когда-то и был гладиатором, но все же сцена была слишком шокирующая… шокирующая до отвращения. Молодой человек прекрасно знал, что будет дальше – голову жертвы уже отделили от тела, сейчас друиды вспорют серпами живот – станут гадать на внутренностях. Ага… вот поплыл над толпой гнусный запах свежей человеческой требухи и крови. Вспороли… Гадают теперь… Ишь, как все внимательно смотрят! И не противно же! Привыкли. Человек ко всему привыкает, даже к такому вот, тем более, когда вся эта жуть – обычная часть жизни, впитанная с молоком матери. От этого-то постороннему человеку еще более жутко! Как вот сейчас – Виталию, хоть и не такой уж он и посторонний. Просто оказался не там.
Ага! Вот подвели девчонку… содрали одежду… Бедная девочка. Ха! Она и на коленях уже сама не стояла – до того упилась. Мало того – жертву откровенно вырвало, прямо на белый плащ стоявшего рядом жреца!
А ее иначе казнили. Просто два подбежавших овата накинули на горло петельку, бард в голубом плаще ударил обухом по затылку… а друид в это же самое время чиркнул серпом по горлу…
Снова кровь. Гнусный запах крови!
И зависть! И радость. И ликование толпы!
– Какие молодцы! – совершенно искренне и громко восхитилась Лита. – Как здорово справились!
Беторикс удивленно скосил глаза:
– Кого ты так хвалишь, дитя мое?
Повернув голову, девушка («мальчишка-слуга») хлопнула ресницами:
– Как – кого? Конечно же – здешних жрецов. Не так-то это просто – вот так умертвить, почти без боли. Правда-правда! Чтоб сразу одновременно – удушить, оглушить, перерезать горло. Молодцы!
Молодой человек лишь головой покачал – что тут скажешь? Да уж, молодцы, специалисты, по всему видать – настоящие профессионалы своего кровавого дела.
– Ну, где же твой круглоголовый знакомец?
– Сейчас, мой господин, он сказал – будет слева от жертвенника. Сейчас я посмотрю… – Лита прищурилась, тут как раз – словно бы в помощь ей – ярко вспыхнули факелы.
– Да вот же он! – обернувшись, радостно возопила девушка. – Вон там, слева, разжигает костер. Зеленый плащ на нем… Оват!
– Тот, что тащит длинную хворостину? – подавшись вперед, быстро уточнил молодой человек.
– Угу.
– Понял. А вот теперь, давай, дуй отсюда!
Лита ошарашенно моргнула:
– Не поняла. На кого дуть?
– Беги, говорю, на постоялый двор, там меня и дожидайся, – строго приказал Беторикс. – Все, пошла! Впрочем, постой-ка. Что надо сказать?
– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин.
– Вот так-то лучше будет! Жди. Вернусь – прикинем, как нам дальше быть, что делать.
Проводив взглядом несколько погрустневшую девушку, молодой человек направился к жертвеннику, пробиться к которому, однако, оказалось не столь уж и простым делом – желающих приобщиться к божественной благодати нашлось предостаточно, тем более что, так сказать, официальная часть церемонии явно подошла к концу – Верцингеторикс и его свита уже взгромоздились на своих скакунов и покидали поляну под восторженные крики зрителей. Мистерия для благородных закончилась, теперь начиналась другая – для простолюдинов. Тут и жертвы имелись другие – замухрышистые: пленники, рабы – один грязнее другого. И как только не стыдно приносить в жертву таких оборванцев? На месте богов Виталий бы точно обиделся. Ах, какой идол – золоченый рогатый, высотой метра три – любо-дорого посмотреть. Идол… вообще-то изображения богов для Галлии – большая редкость. Обычно их представляли чисто виртуально. А тут вот – такое сверкающее чудо! И рядом с ним – гнусные оборвыши… типа переодетой Литы, ну, может, чуть старше. Этих казнили по-другому – всем скопом загнали в привезенную на телеге деревянную, украшенную омелой и цветами сирени клетку, которую тут же и подожгли ко всеобщему ликованию.
Бедные жертвы… Их-то никто ничем не поил. Им-то было страшно и больно – трещали от жара кости, лопаясь, вытекали глаза… мерзко запахло жареным мясом… И крики, какие жуткие слышались крики. На весь лес, да, верно, их хорошо было слышно и в крепости.
Пробившись наконец к костерку, Виталий потянул за рукав указанного Литой овата:
– Эй, уважаемый! Отойдем на пару слов.
Парень с явным раздражением обернулся:
– Милостивый господин, ты разве не видишь, что я… А-а-а! – тут до него наконец кое-что дошло, и на круглом крестьянском лице с широким носом заиграла улыбка, казавшаяся демонической в ярком пламени факелов и костров.
– Так ты, верно…
– Да, – подхватывая овата под руку, быстро кивнул молодой человек. – Я именно тот. Тот, кто интересовался неким Амбриконумом. А может, ты сведешь меня и с его покровителем? Я в долгу не останусь, поверь.
– Сейчас… – круглолицый как-то растерянно моргнул, словно бы вспомнил вдруг что-то очень и очень важное. – Сейчас я вот тут… чуть-чуть… А ты, господин, подожди пока во-он там, за ракитником.
Беторикс усмехнулся – ишь ты, тоже еще, строит из себя занятого. Однако ж ладно, придется чуть обождать. А заодно – наметить пути отхода. Народ здесь такой – всякое может случиться. А вдруг? Хорошо – девчонку отправил, а уж сам… самому-то в подобных переделках не впервой. Да и меч… Хороший клинок, просто отличный! Закаленное сварное лезвие, как пирожное «Наполеон» – слоями: слой железа – слой стали, слой железа – слой стали. Такой клинок легок и крепок, гнется почти в колесо, но никогда не сломается. И не тупится вообще, только острее становится, разрубая кости врагов!