– Если бы что? – не ловится на собственную наживку философ.
Диоген:
– Если бы не этатизм… [114]
– Эта… кто? – переспрашиваю я, пытаясь быть в курс событий.
– Но все вышло наоборот, – подмигивает мне правым глазом Диоген, – народу помогли избавиться от иллюзии земного счастья в результате исторического развития и…
– И спасли Вселенную! – подхватывает мысль Сократ, вспоминая инструкции феноменологии нравственного сознания [115] .
– А как же двигатель? – пытаюсь интериоризировать [116] феноменологию индивидуума в государство я.
– Какой двигатель? – не понимает шутки Сократ.
Диоген:
– Который, имея сто сорок три миллиона девятьсот семьдесят пять тысяч девятьсот двадцать три лошадиные силы [117] , не смог справиться всего с одной тормозной колодкой.
Сократ:
– Колодкой?
Диоген:
– Колодкой лиц, служащих Отечеству на благо собственного кошелька.
– Ах, вон ты о чем! – кивает головой мудрец, ступая на тропу индукции. – Видишь ли, Диоген, мощность этого двигателя зависит от людей, способных удовлетворять повседневные жизненные потребности и приносить обществу пользу.
Диоген:
– Согласен. А от чего зависит мощность тормоза?
Сократ:
– Мощность тормоза зависит от людей, имитирующих это созидание…
Диоген:
– Назовем их имитаторы!
Сократ:
– Имитаторы?
Диоген:
– Фаллоимитаторы!
Сократ:
– Почему фаллоимитаторы?
Диоген:
– Потому что общество – это самый чувствительный орган государства, и они его постоянно имеют!
Сократ:
– Логично. А знаешь, в чем парадокс?
Диоген:
– В чем?
Сократ:
– В том, что эти миллионы чиновников, полицейских, политиков…
Диоген:
– Назовем их террористами!
Сократ:
– Террористами?
Диоген:
– Да!
Сократ:
– Почему?
Диоген:
– Потому что они постоянно терроризируют народ требованиями увеличить их долю в бизнесе за крышевание от себе подобных.
– Вторично логично, – соглашается Сократ, кивая головой три раза, и добавляет: – Так вот, парадокс заключается в том, что для регулярного выкачивания денег из народного кошелька от тормоза требуется выполнение одной-единственной задачи – создание иллюзии внутреннего и внешнего врага.
Диоген:
– Назовем его вибратор!
Сократ:
– Кого?
Диоген:
– Тормоз!
Сократ:
– Почему вибратор?
Диоген:
– Потому что он постоянно вибрирует, просверливая общество в разных местах тротилом. И тем самым держит его в возбуждении.
Сократ:
– В напряжении, ты хотел сказать?
Диоген:
– А разве это не однокоренные слова?
Сократ:
– Ну… в каком-то смысле – это корни одних и тех же зубов…
Диоген:
– Назовем их клыки!
Сократ:
– Почему клыки?
Диоген:
– Потому что они, как вампиры, – сосут из народа кровь!
Сократ:
– Сосут?
Диоген:
– Еще как сосут!
Сократ:
– Как проститутки?
Диоген:
– Как они!
Сократ:
– Ну, хорошо. А что они делают потом?
Диоген:
– Потом они клофелинят своих пациентов, и после того как народ засыпает (отвлекаясь на очередную угрозу), обирают его до нитки.
– Третично логично! – восклицает, не кивая, мудрец. – И что тебе не нравится в этой безукоризненной государственности?
Диоген:
– Мне не нравится то, что проститутки должны являться к клиентам только по вызову.
Сократ:
– А они?
Диоген:
– Они больше не являются.
Сократ:
– Не являются?
Диоген:
– Нет. Они здесь живут. А когда клиент (народ) просыпается, отвлекаясь от угрозы, и возвращает сознание в дом, они клофелинят его по новой и продолжают обирать хату.
Сократ:
– Странно. Неужели кто-то из клиентов до сих пор верит в то, что, имея столь современные технологии и средства прослушки, пронюшки и прослежки, миллионная армия спецслужб не способна выловить кучку бандитских авторитетов и разрушить пирамиду зла?
Диоген:
– А как ты это себе представляешь?
Сократ:
– Обыкновенно.
Диоген:
– Ты предлагаешь, чтобы они ловили самих себя?
Сократ:
– Нет, я предлагаю, чтобы они ловили тех – других!
Диоген:
– А никаких других нет…
Костяным гребнем, сделанным из пасти белой акулы, Диоген старательно расчесывает непослушную курчавую густую бороду и поднимает на меня прищуренные, смеющиеся глаза. В этот момент он напоминает мне дедушку Вову с портретов в школе и в приемных у губернаторов. Взяв в руки стакан парного козьего молока и выпив его до половины, философ наставляет меня, пока Сократ анализирует диалог: