— Это ты его?
— Я? — притворно удивилась Маринка. — Да прекрати! Ты же знаешь, он держал меня…
— И что изменилось?
— Все изменилось… Боже ж ты мой! Меня просто распирает от счастья, теперь я заживу… Наконец-то заживу!
Галина затаилась. Она ждала, когда же Маринка осознает, что жизни не получится, что деньги завещаны не ей, что… В общем, когда справедливость восторжествует! А вместо этого Маринка пропала на месяц, словно позабыв о старой подруге, объявилась же вся такая цветущая.
Счастливая.
Невыносимо довольная жизнью.
— Все чудесно, дорогая. — Она снизошла до разговора, хотя всем видом своим показывала, что отныне между ней и Галиной пролегла пропасть, имя которой — состояние.
Галине отводилась роль прислуги.
Марина же… Соболиная шуба, платье из последней коллекции. Часики с бриллиантами и туфли стоимостью в половину Галининой квартиры.
— Конечно, детки попытались бороться, но потом удалось их образумить… Не волнуйся, я о тебе не забуду… — Она легла на массажный стол и прикрыла веки. — Только скажи своей Танечке, чтобы не наглела… Ее-то я не боюсь. И надеюсь, ты не собираешься меня шантажировать? Смотри, Галочка, я ведь могу и злой быть… Деньги — это власть!
Она засмеялась и в этот миг Галина осознала, что убьет ее.
Не сразу.
Конечно, не сразу… Марина должна страдать. Осознать, что совершила, и пусть Галочку считали недалекой, глупой даже, она была умнее прочих.
Например, с ядом Райкиным разобралась.
Хитрый был яд.
Интересный.
Одной капли на флакон масла для тела хватило, чтоб чудотворное средство, за которое Мариночка из собственного кармана платила, — и этот факт доставлял Галине извращенное удовольствие — превратилось в отраву. Нет, Марина умерла бы не сразу.
И не через неделю.
Может, даже год протянула бы, а то и дольше, но с каждым разом становилось бы хуже.
Затянувшаяся агония.
Депрессия.
И неизбежный финал.
Галина не думала о том, что будет с ней, с Татьяной, которая совершенно отдалилась, она просто наслаждалась ситуацией… А потом Марина, как и предполагалось, умерла.
— Вот такие пироги, — сказал Макс, потирая руки, и обвел взглядом притихшее собрание. — Это была одна часть истории, которая, собственно, и отвечает на вопрос, кто же убил Марину… Образно говоря, можно считать, что убило ее собственное прошлое.
— Значит, завещание недействительно, — задумчиво произнесла Евгения. — Чудесно… Очень даже хорошо… Гошка, пожалуй, впервые я благодарна тебе за твою же дурость. Господи, если подумать… Если бы все это выяснилось раньше!
— Вы бы сумели воспользоваться ситуацией, — спокойно закончил Макс и руки поднял. — Не спешите, дамы и господа, наша увлекательная беседа не закончена. Остались еще вопросы.
И Алина, хотя ее не спрашивали, кивнула.
— К примеру, чье это добро? — Макс вытащил злополучную флешку-бабочку. — Сначала я решил, что Евгении… Вы, уж простите, любите все блестящее…
— Это не мое!
— Откуда она у вас? — мрачно поинтересовался Гошка.
— Братец, неужели твое?
Молчание. И ведь определенно, именно Егор искал флешку в кустах, просто Алине повезло найти ее раньше.
— Марины…
— Марины, значит. — Макс флешкой покачал. — Итак, теперь приступим к другой части истории… Вот что меня радует в ней, так это факт, что все сошлось одно к одному. Что мы имеем? Имеем парня, который вдруг узнал, что отец его вовсе не бел и пушист. И ладно бы просто изменял матери, это ты бы еще понял. Нет, он обзавелся на стороне ребенком. Появление сестрички тебя не обрадовало…
— Кого бы обрадовало, — ответил Егор не слишком, впрочем, охотно.
— А потом еще твой отец позволил любовнице убить твою мать. И отказался покарать виновную, хотя, с твоей точки зрения, доказательства вины были безусловны. Ты очень надеялся на то, что справедливость восторжествует, а вместо этого добрая сестричка и папочка сумели договориться за твоей спиной. А тебя вовсе сослали… Ты ведь именно так это воспринял?
Молчание.
И выразительное такое молчание.
— Что дальше? Отношения с отцом были испорчены. И десяток лет вдали от него пролетел быстро… Потом папочка тебя принял. Пристроил…
— Сделал одолжение, — сквозь зубы процедил Егор.
— Ну да, посадил на приличную зарплату…
— Я пытался найти другую работу. Но кто бы стал с ним связываться? Нет, во мне видели конкурента. Шпиона, пришлось…
Егор сплюнул.
— Он держал меня на поводке. Постоянно напоминал, что я бездельник, что без него и шагу ступить не могу.
— А тут еще и Маринка… Не такая уж молодая, но стильная, шикарная даже женщина. Она следила за собой. Умела одеваться. Преподносить себя… Ты увлекся? Или скорей она увлеклась? Твой отец ее контролировал… Пытался. Поэтому и дом построил подальше от города. Золотая клетка для райской птички. Только вот не подумал, что приключение Мариночка может найти и в доме… Милый адьюльтер с подросшим пасынком. Так ей казалось. А ты? Что ты чувствовал?
— Что чувствовал? — Егор сцепил пальцы, и костяшки захрустели. — Не восторг точно! Я надеялся, что сумею раскрыть ему глаза, что он поймет, ради кого избавился от мамы…
— Гошка. — Татьяна закрыла руками лицо. — Какой ты… баран.
— Ты пытался ей намекнуть, но что получил? Смех? Мол, от нее отец точно не избавится, а тебя вполне может выкинуть? Оставить без копейки за душой? И что тогда? Нет, на такое ты готов не был… Но идеи мести…
— Навязчивы, — подсказала Татьяна. — Что? Между прочим, лично я никого и пальцем не тронула… Меня и привлекать не за что!
На ее слова никто и внимания не обратил.
— Тогда у тебя появилась интересная мысль. Подставить мачеху. Ты видел, насколько она была самолюбива… И как тяжело ей приходилось под колпаком. Ты нашел Стаса. Молодой перспективный живописец… Харизматичный. Умеющий нравиться женщинам. Загадочный… Ты подбросил Марине идею с портретом. И она уцепилась. А дальше расчет оказался верен. Роман вспыхнул и длился… И Стас, получая с этого романа неплохие дивиденды, вел себя прилично. Оставалось собрать доказательства и предъявить отцу. Теперь гнев его пал бы на голову неверной жены, а ты остался бы в стороне…
— Идиот, — проворчала Евгения.
— Что ты сделал? Отправил снимки по почте? Или с курьером? Видео? Разговоры? Уж не о том ли, как Марина планирует избавиться от надоевшего супруга? С тебя ведь сталось жучком ее наградить?
Егор пожал плечами.
— И ты надеялся, что наконец отец осознает, что все эти годы был не прав… А он не осознал. У него сердце не выдержало. Неудачный поворот, верно? Ты на такой не рассчитывал. В командировку вот подался, дабы не навлечь на себя подозрений, и там уже тебе сообщили о его смерти. Ты вернулся, и к ужасу своему, обнаружил, что отец не только не прогнал Марину, но и оставил ей все свое состояние. Буквально на смертном одре завещание подписал…