Окно было открыто, и я вылетел в предрассветное небо.

22. Карта

Когда на улицах стали появляться машины и люди, я решил пойти пешком. Куда идти и что делать, я не представлял. Места были совершенно незнакомые. Да и знакомых мест в городе у меня почти не было. Только улица, где стоял наш дом, Девочкина школа и тот район возле птичьего рынка, где жили красномордый Дядька и Добрая Бабушка.

Ой! Как же называлась наша улица? Я ведь читал когда-то вывеску. Что вы улыбаетесь? Вы думаете, я до сих пор не научился читать? Пока мы с Девочкой Людой вдвоем делали уроки, я отлично запомнил буквы и неплохо читаю. Только молча, про себя, вслух плохо получается.

Ура! Вспомнил! Улица Тимирязева, Сто Тридцать! Я не знал, кто такая Тимирязева, да это было и не важно. Важно было то, что я понял – мне нужна карта города. В книжках ученые пишут, что потерявшиеся звери ориентируются по магнитным линиям Земли. Чего только не придумают, чтобы лишнюю книжку написать! Никаких магнитных линий я не чувствовал. И даже не представлял, где находится мой дом. Куда удобнее пользоваться картой. Я шел и рассматривал витрины. Платья и модные костюмы мне не нужны, велосипеды и тренажеры – тоже, колбасные изделия – это очень интересно, но все равно не то. Вот рекламируют журнал «Наше мясо» – тоже очень полезное издание, но сейчас меня даже это не интересовало. И тут я увидел книжный магазин, который назывался «Буква».

Магазин только что открылся. Покупателей внутри не было. Я юркнул в приоткрытую дверь и крадучись пошел вдоль полок с книгами и журналами. Скорей, скорей, пока меня не заметили и не выгнали. Пройдя длинный ряд фантастики с яркими обложками, от которых зарябило в глазах даже у меня, собаки с черно-белым зрением, я уперся в прилавок с картами.

«Атлас автомобильных дорог» мне не подходит, «Карта звездного неба» – тем более. Вот! На корешке написано: «Достопримечательности нашего города, подробная карта со списком гостиниц, мотелей и полным каталогом улиц». Я тихонько потянул зубами карту из толстой пачки. И вся пачка грохнулась на пол! Ой-ой-ой, как неаккуратно! Сейчас меня выгонят, и все пропало – обратно не впустят.

На шум прибежала продавщица. На халате на бейджике у нее было написано – «Таня». Я поджал хвост, прижал уши и сделал самый виноватый и несчастный вид. Такой у меня не получился даже тогда, когда Мама обнаружила свою туфлю с отгрызенным под корень каблуком.

– Ах, вот кто тут безобразничает! – сказала Продавщица Таня.

Голос у нее был совсем не злой, даже ласковый. И выглядела она очень молодой. Ну, немного старше шестиклассницы Иры. Я подумал: может, обойдется. Продавщица стала собирать разбросанные по полу карты. Когда она взяла в руки «Достопримечательности с полным каталогом улиц», я заволновался и стал скулить.

– Ах ты моя лапушка! Может быть, ты есть хочешь? – спросила Таня.

Ну вот. Все считают, что собаки только и думают, что о еде… Я обиженно отвернулся.

– А что ты хочешь? Может, почитать? – засмеялась Продавщица. – Хочешь, вот карту посмотри. – И протянула мне «Достопримечательности».

Какие умные на свете все-таки бывают люди! Даже умнее собак. Я подпрыгнул, схватил зубами карту и бросился к выходу, пока умная Таня не передумала.

23. Ночной полет

Я выскочил из магазина и шмыгнул в ближайшую подворотню. В глубине чужого двора за мусорными баками я нашел себе укромный уголок, скрытый от посторонних глаз и зубов. С картой пришлось повозиться. Попробуйте полистать тонкие скользкие страницы носом. Я помогал себе лапами, и от когтей оставались длинные прорехи на бумаге, которые потом приходилось склеивать языком.

В конце концов я нашел Улицу Тимирязева. И даже проследил маршрут от того места, где был магазин «Буква». Но пришлось ждать до вечера, пока совсем не стемнеет. Я попытался пожевать что-то заплесневелое из полиэтиленового пакета, который валялся рядом с мусорным баком. И понял, что жизнь бродячей собаки – это не для меня. Чтобы заглушить урчание в животе, я думал: лучше мне ничего не есть и оставаться голодным и легким. Ведь еще предстоит долгий полет через весь город. Вернее, над городом.

И вот на улицах зажглись фонари. Я раньше никогда не гулял по вечернему городу. А тем более не видел его сверху. Так красиво! Засияли витрины, в их глубинах разные предметы выглядели таинственно, совсем не так, как днем. Цепочки фонарей вдоль дороги стали похожи на блестящие бусы. Зажглись окна и сложили неведомые буквы на стенах многоэтажек. Неоновые вывески и рекламы переливались разноцветными огнями.

Я поднимался все выше и выше. Потоки автомобилей сверху казались сверкающими змейками, которые, извиваясь, скользили по улицам. Мне даже не нужно было все время сверяться с картой – так хорошо было видно, где какая улица и куда мне лететь.

Я настолько был очарован этим великолепием, что не сразу сообразил, отчего у меня стучат зубы и дрожит хвост. Наверху было ужасно холодно. И свистящий ветер пробирал насквозь. Шерсть у меня хоть и пушистая, но тоненькая. Разве она согреет, когда летишь под облаками? Подушечки лап и нос просто окоченели. И еще слезились глаза от ветра.

Но лететь оставалось недолго. Вот она – Улица Тимирязева. Машин стало меньше, фонари попадались реже. Вот и Девочкина школа – большая и темная, потому что уже ночь и ночью никто не учится. Я спустился чуть ниже и с колотящимся от радости сердцем высматривал знакомый дом.

И тут мне пришла в голову мысль, от которой я чуть не свалился с неба. Я ведь даже спасибо не сказал той Доброй Бабушке, которая меня приютила! И продавщице Тане в магазине! Ничего, – успокоил себя я, – когда-нибудь я их обязательно найду и отблагодарю.

24. Дома

Какое счастье оказаться снова дома! Я опустился на крыльцо и не выдержал – запрыгал и залаял. В доме все спали, но тут засветилось окно, дверь открылась и на порог вышел сонный Папа.

– Пушок! Ты откуда?! Идите все скорей сюда!

Выбежала Мама, потом Девочки. Стали меня обнимать и тискать. Я вертел хвостом и повизгивал от радости. Всего-то четыре дня меня не было, а я так сильно соскучился!