– Мне двадцать два! – отрезала она.
– Почти старушка! – с сочувствием констатировал Вайдел. – Впрочем, вы так себя и ведете.
Софи не на шутку разобиделась.
– Какой вы все-таки отвратительный тип! Недаром мне сразу не понравилась ваша наглая физиономия!
Вайдел никогда свое лицо наглым не считал. Наоборот, оно ему очень даже нравилось. Особенно когда он придавал ему умный вид и задумчиво смотрел вдаль. Во всяком случае, в последнем интервью в Гааге ведущая телешоу со знаменитостями ему сказала, что у него интеллектуальное лицо.
– Вы мне мозги не компостируйте, никогда не поверю, что у меня нахальная физиономия! Она у меня очень даже интеллектуальная! Вы лучше прямо говорите, будете платить или нет?
– Давайте я вам деньгами заплачу? – вкрадчиво предложила Софи. – На них что-нибудь вкусное купить можно.
– Вкуснее поцелуев нет ничего! – сердито отбрил ее попытку ускользнуть Вайдел. – Вы давайте не торгуйтесь, а платите!
Софи обескуражено подошла к нему и ткнулась губами в щеку.
– Э…! Я фальшивые ассигнации не принимаю! – Вайдел был всерьез возмущен. – И обдуривать себя не дам!
Софи вздохнула. Она не любила поцелуи. Микробы, зараза и прочая дрянь, передающаяся с микробами. Попыталась донести эти азы гигиены до злобного кредитора, но получила жестокий отпор.
– Я вижу, вы увертки разные выискиваете, вместо того, чтобы честно заплатить! Смотрите, так ведь и проценты пойдут!
– Ладно, целуйте вы! – раздраженно согласилась должница. – Я не знаю, как это правильно делается!
Вайдел расхохотался.
– Все-то вам надо делать правильно!
– Естественно! Чем делать неправильно, лучше вообще не делать!
Он шагнул к ней вплотную и хмуро согласился:
– Хорошо! Тогда все будем делать правильно!
Взял ее за локти и повернул к себе. Потом положил руки на ее талию и плотно прижал девичью фигурку к своей груди.
– Запоминаете порядок? Надеюсь, повторить сможете? – строго спросил, как экзаменатор на экзамене.
– Смогу! Только для этого мне нужно будет встать на банкетку! Так что я не думаю, чтоб вам этот порядок понравился!
Смеясь, Вайдел прижался к ее губам. Они оказались нежными, мягкими и странно сладкими. У него даже мелькнула смешная мысль, что она потихоньку угощается конфетами, но тут же исчезла. Ему понравилось ее целовать. Он и не ожидал, что этот привычный и даже надоевший процесс может так его захватить. Когда в последний раз невинные поцелуи доставляли ему удовольствие, он и не помнил.
Очнулся Вайдел от сильных, почти мужских, ударов по плечам. Это было неприятно. Неужели Софи не получила от его поцелуев никакого удовольствия? Сердито потребовал это безобразие прекратить:
– Чего вы меня колотите? Я вам не пианинка, которую можно терзать, как вздумается!
– Вы не пианинка, вы громоздкий концертный рояль! Который я еще больше пианинки не люблю! Все, вы свое получили, идите давайте, идите! Времени уже почти два часа ночи!
Не поверив, Вайдел посмотрел на стоявшие неподалеку напольные часы с позолоченными херувимчиками наверху, мерно отстукивающие время. В самом деле, было без пяти минут два.
– Ну и ну, как быстро с вами время проходит! – он был в самом деле поражен. – Ни на что его не хватает.
– Какие у вас сомнительные комплименты! Или это вовсе не комплимент? – Софи снова решила докопаться до истины. И снова безуспешно, поскольку Вайдел решил в дискуссию не вдаваться:
– Ладно, ухожу. Спокойной ночи! И не забудьте, мы завтра с вами на променад-концерт идем! – и он выскочил за дверь, не дожидаясь возражений.
Хотя во дворе было уже не холодно, а, наоборот, тихо и уютно, соблазнительно светили звезды и полная луна, приглашая полюбоваться собой, Вайдел не поддался соблазну посидеть на скамейке. По предыдущему опыту он удостоверился, что злокозненная скамейка подкидывает своим сидельцам ненужные им приключения. Стоит только на нее сесть, и, пожалуйста, вы уже несчастный водопроводчик, обязанный чинить краны несносным девицам, а то и от потопа их спасать. Нет уж, на сегодня с него грязной работенки хватит!
Пошел в свой подъезд, поднялся по лестнице до своих дверей, приложил большой палец к дисплею замка. Подождал, пока тот не считает все его дактилоскопические линии и не откроет дверь.
Вошел и порадовался приятному теплу. И только потом вспомнил о телефоне. Вот черт! Надо было все-таки спросить о нем у Софи. Ну да ладно, может, повезет, и никто ему в эту ночь звонить не будет. С ее непомерным любопытством она вполне может ответить на какой-нибудь звонок, и тогда прости-прощай Алекс-водопроводчик! Его тут же разоблачит тот же Бенджамин, назвав или Леоном, или Вайделом. Она спросит, кто это, и анонимность, созданная им с таким трудом, полетит в тартарары!
Но, возможно, телефон не выдержал купания в холодной водичке? Но это вряд ли. Бенджамин, учитывая страсть своего подопечного к разного рода катаклизмам, всегда выбирал для него все самое надежное.
Вайдел оглянулся на дверь и подумал: как хорошо, что Скотт распорядился поставить на дверях не обычный замок с ключами, которые бы он умудрился потерять в первый же вечер, а дактилоскопический сканер. А не то пришлось бы ему жить на улице. Надо будет Бена поблагодарить, когда к нему вернется его телефон. И купить еще парочку. На всякий случай. В независимой и бурной жизни, которую он начал вести с сегодняшнего дня, все может пригодиться.
Интересно, почему Бенджамин сам не додумался до второго телефона? А вот он додумался! Это мысль возвысила Вайдела в собственных глазах, и он решил, что не такое уж он никчемное существо. Ему просто житейской практики не хватает. Но еще немного, и у него ее будет столько, сколько и у Бена не бывало, потому что Бен никогда ничего не забывает. А ничто так не развивает сноровку и сообразительность, как патологическая забывчивость, в этом он сегодня убедился лично.
Аккуратно вынул из кармана банковскую карту, положил на секретер. Не забыть бы ее завтра. Жаль, что нельзя расплачиваться так же, как заходить в квартиру – просто прикладывая к дисплею большой палец. Насколько бы ему стало проще жить!
Вспомнив о променад-концерте, решил сразу же, пока не забыл, заказать билеты в Альберт-холл. Включил компьютер, мультимедийный, последней модели, купленный для него заботливым Бенджамином, сделал заказ. За какие-то пару билетов пришлось выложить аж сто пятьдесят евро! Однако! А он еще на своем последнем шоу переживал за билеты по двести пятьдесят. Тут какой-то скромный классический концертик без подтанцовки, без бэк-вокала, сценических костюмов, разных пиротехнических штучек, подсветки, акустиков, наконец! Просто принесли инструменты, поставили, сыграли, инструменты забрали и ушли! И за это требуют аж по семьдесят пять евро за билетик!
Больше он за цены на свои шоу переживать не будет. Оказывается, он просто не в курсе нынешних цен.