Бенита саркастично заметила:
– Мама, Эдуардо меня тоже любил. Но, в отличие от мистера Адамса, он не был богат.
Донья Аделина высокомерно подтвердила:
– Вот именно! И Эдуардо Диас, несмотря на всю свою любовь, не сумел обеспечить тебе тот уровень жизни, к которому ты привыкла в своей родной семье.
Бенита возмущенно передернула плечами.
– Если бы мне выдали хотя бы половину приданого сестры, у меня не было бы никаких проблем. И Эдуардо обеспечил бы меня и после своей смерти. Он был умным и рачительным хозяином, и не спустил бы мое приданое на продажных шлюх.
Камешек в свой огород, вернее, своего мужа, донье Долорес был очень неприятен.
– Давайте оставим прошлое в прошлом и поговорим о настоящем. Что же нам делать теперь?
В патио вошла служанка в черном платье с подносом в руках. Дамы замолчали. Под их нетерпеливыми взглядами служанка выставила на столик вазочки с печеньем и персиковый джем в обычной заводской упаковке. Сделав короткий книксен, удалилась.
Донья Долорес встала и тщательно закрыла за ней дверь.
– Не знаю, как у тебя, мама, но в моем доме нужно держать ухо востро, и ни о чем важном при прислуге не говорить. Но что мы все-таки будем делать?
Мать неопределенно повела рукой.
– Вот сколько говорить этим служанкам из приезжих, что в банках еду не подают! – Дамы посмотрели на стол и согласно закивали. – Но что поделаешь, если сейчас так сложно найти хорошую прислугу! Не представляю, что буду делать, когда старые надежные слуги уйдут на пенсию! – Спохватившись, вернулась к прерванной приходом служанки теме: – Если бы дело было двадцать лет назад, я бы не тревожилась. Диего был самым милым и внимательным сыном, какого только можно пожелать. – И с горечью посетовала, плеснув себе в кофе пряный ликер: – История с Роуз превратила его в настоящего мизантропа. Боюсь, наши просьбы он будет просто игнорировать. А просить деньги у внука я считаю ниже своего достоинства. К тому же обеспечивать мать должен сын, а не внук.
Бенита некрасиво всхлипнула, прикрыв лицо белоснежным кружевным платочком.
– Сын должен заботиться о матери, но не обязан заботиться о замужних сестрах! Диего при нашем последнем разговоре мне без обиняков сказал, что ничего мне не должен. А у меня столько долгов! Я же была уверена, что получу приличное наследство.
Марита вздрогнула и присоединилась к стенаниям тетки:
– У меня тоже есть долги! Я тоже рассчитывала на наследство.
Ее мать сердито уставилась на дочь.
– Какие еще долги? Тебе же давали достаточно, чтобы ты могла покупать все, что вздумается.
Дочь возмутилась.
– Достаточно? Пару жалких тысяч евро в месяц ты считаешь достаточным? Это же крохи!
Бенита уронила платочек на колени и пораженно вскрикнула:
– Две тысячи евро в месяц ты называешь крохами? Да я на эту сумму могу прожить целый год!
Племянница высокомерно фыркнула:
– Ну и живите, кто вам не дает!
Донья Долорес сердито ее обрезала:
– Придется научиться экономить! Твои долги никто за тебя платить не будет! Не думай, что это сделает твой отец! – и внезапно призналась: – Мать правильно сказала, что все деньги у него ушли на ублюдков. У него трое внебрачных сыновей. Они для него дороже, чем законная дочь.
Марита приуныла.
– Но это невозможно! Я не умею экономить! Меня никто этому не учил! – и наивно добавила: – А про братьев я давно знаю, просто не думала, что внебрачные дети имеют больше прав, чем я.
– Прав-то они не имеют, – донья Аделина была рада щелкнуть по носу непочтительную внучку. – Они имеют деньги, которые им дал их отец. Ваши деньги, между прочим. У меня, кстати, тоже есть долги. Похороны обошлись в гораздо большую сумму, чем рассчитывал Ансельмо, и мне пришлось истратить почти всю свою вдовью часть, чтобы не ударить в грязь лицом. Поэтому я тоже в затруднительном положении. Эх, если бы в свое время Диего не женился на этой отвратительной англичанке! Тогда бы у него была хорошая жена из достойной семьи, он был бы добрым и милым мальчиком, и у нас не было бы никаких проблем.
– Он и с Роуз был милым и добрым, пока она ему не изменила. Это после ее измены он стал таким жестоким и нетерпимым. От этих иностранок одни только неприятности! – казалось, Долорес говорит не о прошлом, а о настоящем, столько агрессии прозвучало в ее голосе. – Хотя теперь я в ничуть не лучшем положении. Брошенная жена без копейки денег. Не знаю, что хуже. У нее хоть достоинство сохранилось, а у меня оно втоптано в грязь.
Бенита как-то странно всхлипнула и кротко спросила:
– Но что же нам делать, мама? Ведь не для того же ты нас вызвала в такую даль, чтобы так жутко разочаровать? Для этого существуют адвокаты. Вполне можно было дать поручение им и не тревожить нас.
Донья Аделина обвела свои нерадивые войска суровым взглядом полководца.
– Итак, Риккардо пошел по стопам своего папаши! – она крайне редко употребляла в отношении сына плебейские словечки, и все поняли, что она крайне недовольна. – Он подобрал в Лондоне какую-то английскую шлюшку и ездил с ней на Мадейру!
– А откуда ты об этом знаешь, мама? – спросила Бенита с наивностью не по летам.
Донья Аделина фыркнула.
– Что за странные вопросы ты задаешь! Конечно, я знаю, чем занимается мой единственный внук!
Но Бенита ничуть не смутилась. С упорством взявшего след бульдога она продолжила расспросы:
– Мама, мы все знаем, что денег на детектива у тебя нет. Риккардо тебе о своей жизни ничего не рассказывает, ты об этом нам сама не раз говорила. Так откуда ты знаешь, где он был и что делал?
Донья Аделина пронзила дочь негодующим взглядом.
– Мне об этом рассказала его секретарша, Пепита. У нас с ней хорошие отношения.
Все поняли, что, по сути, Пепита шпионила за Риккардо в пользу доньи Аделины. Донья Долорес удивленно распахнула глаза, но под суровым взглядом матери произнесла вовсе не то, что намеревалась поначалу.
– Представляю, каким тоном это было сказано! Даже если там и нет ничего, она преподнесла это как оргию! И ты ей поверила, мама?
Донья Аделина царственно повела головой.
– Конечно, нет! Я умею отделять зерна от плевел. Но неоспоримо одно: у Риккардо появилась женщина. И она настолько ему близка, что он возил ее на уик-энд на Мадейру и жил с ней в одном бунгало.
Бенита зачем-то завязала свой платочек в тугой узел и запротестовала, не глядя матери в глаза.
– Сейчас это никого ни к чему не обязывает. Если она не испанка из знатной семьи, то его связи ничего не значат.
– А вдруг она решит прибрать к рукам его состояние? Удалось же это Роуз! – донья Аделина была недовольна недальновидностью младшей дочери.