— Можете к фермерам заехать, — сказал Толик, подумав, — только не говорите, что вы от нас.
— К фермерам — это куда?
— Туда, — он показал рукой куда-то в никуда, — наверх. Там увидите.
— Может, проведешь? — предложил я.
— Что я — йобнулся? — засмеялся он. — Ну всё, давай.
— Давай, — я пожал ему руку и пошел к машине.
— Эй, — крикнул он. Я остановился. — Это тебе, — Толик, подойдя, сунул мне в ладонь какой-то странный предмет.
— Что это?
— Электроножницы. Бош. Фирменные. Только без гарантии.
— Спасибо, — сказал я. — Гарантии не нужно, я их лучше освящу.
— Правильно, — согласился он, махнул всем на прощанье рукой и исчез в кукурузном мареве.
— Что там? — спросила Тамара.
— Короче, — ответил я не столько ей, сколько пресвитеру, — не знаю, как вам сказать. Одним словом, у меня проблемы. Нужно перезвонить.
— Звони, — Тамара достала свою розовую нокию.
— Да не ловит тут. Вот такая проблема.
— А что это горит? — уточнил пресвитер.
— Горит, отче, — заверил я.
— И что делать?
— Поехали к фермерам.
Какое-то мгновение священник молчал, напряженно думая.
— Ну хорошо, — сказал наконец. — Поехали.
Мы развернулись и поехали на гору. Солнце покатилось в противоположном направлении.
Тревожная и безлюдная местность, насквозь продавленная тракторными протекторами; черная сухая земля, низкие небеса, развернутые, словно карты военных действий; гаражи, поставленные, как церкви, головой на восток, черными бойницами зарешеченных окон на запад; разбитые параличом комбайны; остатки грязно-красной, будто говядина, сельскохозяйственной техники — и ни одной живой души, ни одного фермера, совсем никого. По черному грунту пробежал какой-то шакалистый пес, принюхиваясь к пропитанной мазутом земле, завернул за угол. Но быстро выскочил назад, словно кем-то напуганный, оглянулся и побежал в обратном направлении. Казалось, что там, за углом, стоит кто-то, кто напугал этого волчару, согнал с маршрута. Мы въехали на разбитую площадку, остановившись в середине грязного черного покрытия. Водитель заглушил машину. Было тихо и неуютно, словно мы заехали туда, куда заезжать не нужно. Я взял у Тамары ее нокию, открыл. Впереди мелькнул какой-то силуэт, мы даже не успели разглядеть, что это было.
— Там кто-то есть, — испуганно сказала Тамара.
— Собаки, наверное, — произнес Сева.
Пресвитер молчал, возможно, уже жалея, что согласился сделать этот крюк. Я смотрел на экран. Связь была. Попытался вспомнить номер Травмированного. Впрочем, — подумал, — как я могу его вспомнить — я его никогда не знал, что я парюсь. Боковым зрением заметил, как от одного гаража к другому перебежали еще две тени. Тамара, похоже, тоже их заметила.
— Поехали отсюда, — сказала тихо.
— Сейчас, сейчас поедем, еще немного, — ответил я ей. — Можешь набрать Травмированного?
За комбайнами, впереди, тоже кто-то стоял. Можно было физически ощутить чей-то взгляд.
— Давай, — Тамара быстро вырвала у меня нокию, начала искать номер Травмированного.
— Там кто-то был, — сказал пресвитер, показав кивком в зеркало заднего вида. — О, а теперь никого.
Я оглянулся. Сзади действительно никого не было. Пес снова пробежал по площадке, на этот раз уже бесповоротно.
— Ну что там? — наклонился я к Тамаре, не выдержав.
— Пошел сигнал, — сказала она с облегчением, — держи.
Я потянул телефон у нее из рук, но как-то неосторожно, Тамара вздрогнула, нокия выскользнула и полетела куда-то под кресло. Я быстро наклонился, пытаясь ее выловить.
— Гера, — услышал над головой озабоченный голос пресвитера.
Схватил мобилку, резко поднял голову. Все напряженно смотрели в зеркало заднего вида. Я оглянулся. Сзади стояли четверо, совсем близко, и молчали, не сводя с нас глаз. Я незаметно сложил мобильник и засунул себе в карман. Тамара тронула меня за локоть и глазами показала вперед. Там стояли еще трое, тоже молча, тоже сосредоточенно изучая нас, словно фамилии на братских могилах. За их спинами стоял пес, пригибая голову и недобро скалясь. Я понял наконец, чем тут пахло. Мазутом и серьезными проблемами.
Бородатые набыченые фермеры напоминали байкеров — выглядели мрачными и недовольными. Одеты были кто в черный спортивный костюм и кожанку, кто в кожаный комбинезон и джинсовую куртку, кто в камуфляж и кожаную рубашку. Красная бандана у одного, солнцезащитные очки у другого, еще кто-то надел затасканный кожух, прямо на голое тело. Один из тех, кто стоял спереди, держал в руке кусок железной трубы, перебрасывал ее с ладони на ладонь, тяжело помахивал, похлопывал большими руками по жесткой ржавой поверхности. Вдруг резко взмахнул железным обрубком и вмазал по капоту. Волга загудела, как пасхальный колокол. Сева выскочил наружу, пресвитер поспешил за ним, даже не захлопнув за собой дверцу. Тамара намертво вцепилась в мой рукав.
— Спокойно, — сказал я ей, нервно нащупывая в одном кармане мобильник, в другом — электроножницы фирмы бош и старую заточку, — спокойно.
Сева встал против трех фермеров, пытаясь что-то сказать. Они смотрели на него хищно и презрительно, словно ожидая, когда он даст им нормальный повод затоптать его в черный мазут.
— Шо ты делаешь? — сказал наконец Сева фермеру с трубой.
— А шо? — ответил тот, вытирая ладони о кожаные штаны.
— На хуя машину портишь? — Сева пытался говорить сурово.
— Ну хочешь — давай тебя буду портить, — ответил фермер и двинулся на Севу своим брюхом. Двое других тоже стали смыкаться в тесный круг.
— Погодите-погодите, — подал голос пресвитер.
Все трое остановились и посмотрели в его сторону.
— Ну что вы? — миролюбиво продолжал пресвитер. — Мы с венчания едем. Я священник. Заехали к вам.
— Священник? — переспросил фермер в коже. — Откуда едете?
— Оттуда, — показал священник на восток. — С границы.
— Да там и церкви нет, — сказал на это толстобрюхий, перебросив трубу из правой руки в левую.
— Так нам и не нужно церкви, — сказал на это пресвитер. — Мы и без церкви венчаем.
— Баптисты? — хмуро переспросил кожаный.
— Штунды, — подсказал ему сосед.
Лица фермеров помрачнели еще больше.
— Ладно, — сказал тот, что с трубой, — пошли к агроному, ему расскажете, что у вас за церковь.
— Послушайте, — попробовал мягко возразить пресвитер, — нам нужно ехать, нас ждут, будут искать.
— Дядя, — сказал ему на это чувак с трубой. — Будут искать — найдут. А сейчас пошли к агроному. Ясно?