– Ох, Кэл, – прошептала я, глядя на него с жалостью и отвращением. Очевидно, Шон, вернувшись из сарая и обнаружив Лорен мертвой, перепугался и спрятал тело в ящик. А медальон забрал, понимая его стоимость, – Кэл о таких вещах не думал, деньги он никогда не считал. Теперь, зная историю от начала до конца, было легко понять, почему Джуд принял Шона за убийцу.

Но убийцей был Кэл. Мои глаза выдали охватившее меня отвращение.

Келвин увидел мой взгляд, и что-то внутри его сломалось. Лицо превратилось в холодную непроницаемую маску. В это мгновение он действительно стал совершенно чужим – я никогда не видела у него такого ожесточенного и бесчувственного взгляда. Он сделал шаг в мою сторону.

– Не подходи ко мне, Келвин! – пронзительно пискнула я.

Он сделал еще один шаг.

Я устала держать пистолет – у меня болели плечи, затекли локти, и я осознала, что перестаю чувствовать руки. Стоило понять это, и они начали отчаянно трястись.

Келвин снова приблизился. Еще шаг – и он окажется достаточно близко, чтобы справиться со мной без оружия.

– НАЗАД, КЕЛВИН!

Он бросился на меня, и я, ошеломленная, отреагировала рефлекторно: нажала спусковой крючок. «Сдернув» прицел, как Келвин и предсказывал. Глухой щелчок заполнил комнату, услышав его, он вздрогнул, глаза округлились, вспыхивая белками вокруг зеленых радужек, и он потрясенно припал на одно колено.

Я ранила его? Но где же кровь? Или я промахнулась?

Негромко, но угрожающе рассмеявшись, Келвин еще мгновение постоял на колене, а потом поднялся во весь свой огромный рост. От взгляда его ледяных глаз у меня перехватило дыхание. В нем ничего не осталось от Келвина, он выглядел копией своего отца.

Я снова стиснула спусковой крючок. И снова. Каждый раз раздавался глухой, пустой звук.

– Какое чертово невезение, – хмыкнул Келвин, выхватывая револьвер у меня из рук. Затем, грубо схватив меня за локоть, поволок через всю комнату к входной двери. Я упиралась пятками и выкручивалась, зная, что он собрался сделать. Потому что это был самый жестокий способ причинить мне боль. На мне не было куртки. На мне и ботинок-то не было!

– Корби! – вскрикнула я. Услышит ли? Если она не остановит своего брата…

– Келвин? Что происходит?

Он резко обернулся, застигнутый врасплох. Заспанный взгляд Корби непонимающе перебегал с меня на брата.

– Почему ты обижаешь Бритт? – изумилась она.

– Корби. – Я заливалась слезами. – Это Келвин убил тех девушек. Тех девушек, пропавших в прошлом году. Он убил Шона. И кто знает, кого еще. Он и меня убьет. Останови его!

Голос Келвина был совершенно спокоен:

– Бритт бредит, Корб. Очевидно, что все это ерунда. У нее галлюцинации, это совершенно нормальная реакция на переохлаждение и обезвоживание. Ты ложись, я о ней позабочусь. Дам ей снотворное, и пусть бедняжка как следует выспится.

– Корби, – всхлипнула я. – Я говорю правду. Проверь шкафчики в кухне и помойку на заднем дворе. Он жил здесь всю зиму и не был ни в каком Стэнфорде.

Корби помрачнела, глядя на меня так, словно я тронулась умом.

– Понимаю: ты злишься на Келвина за то, что он порвал с тобой. Но это еще не делает его убийцей. Кэл прав: тебе надо поспать.

С яростным криком я забилась в цепких руках Келвина:

– Пусти меня! Пусти!

– Корби, иди сюда, – стиснув зубы, распорядился Келвин, крепко удерживая меня. – Помоги мне уложить ее в постель. – Прижав рот вплотную к моему уху, он прошипел: – Ты что, всерьез думала, будто моя сестра пойдет против меня?

– Беги за помощью! Приведи полицию! – истерически кричала я, с нарастающим страхом глядя, как Корби спускается по ступенькам.

– Все в порядке, Бритт, – ответила подруга. – Я знаю, что ты чувствуешь. Я вела себя так же, когда Келвин нашел меня в хижине. От обезвоживания начала видеть то, чего не было. Приняла Келвина за Шона, представляешь!

– Вызови полицию! – кричала я. – Хоть раз в жизни сделай, что я говорю! Наши отношения с Келвином тут совсем ни при чем!

– Сведи ей ноги вместе, – велел парень.

Корби присела рядом со мной, и тут мерзавец с силой ударил ее ручкой револьвера по затылку. Девушка без звука осела на пол.

– Корби! – ахнула я.

Но она потеряла сознание.

– Когда она очнется, скажу ей, что это ты лягнула ее в голову, – проворчал Келвин, волоча меня к двери.

– Ты этого не сделаешь со мной! – Я истерически визжала, отчаянно пытаясь вырваться. Руки подонка, сковавшие меня, казалось, вот-вот переломают мне кости. – Ты не причинишь мне зла, Келвин!

Он открыл дверь и швырнул меня на крыльцо. Споткнувшись о порог, я рухнула в снег, зарывшись в него руками.

– Не уходи далеко, – велел Келвин. – Мэйсону плевать на собственную жизнь, но, может, ему не все равно, что будет с тобой. Я позову тебя обратно, как только он скажет мне, где спрятал карту.

– Кэл… – взмолилась я, припадая к его ногам.

Он захлопнул дверь перед моим носом.

Не веря своим ушам, сквозь туман, застилавший сознание, я услышала лязг засова.

Глава 36

Я встала на ноги, отряхивая снег с пижамы. Разум блуждал в тумане, но на более глубоком, животном уровне я механически просчитывала, что делать дальше. Не промокнуть. Найти укрытие.

Я посмотрела на черную стену леса, раскачивавшуюся на ветру. Лес казался одушевленным, населенным призраками, беспокойно шевелящимся.

Ладони, оцарапанные при падении, кровоточили. Я тупо уставилась на них, не понимая, как они могут быть моими руками. Как это могло со мной случиться. Как я снова оказалась на морозе, выброшена на верную смерть. Келвин никогда бы не стал так меня мучить. Я крепко зажмурилась, потом снова открыла глаза, пытаясь прогнать туман и вернуться к действительности – потому что ЭТО не могло быть ею.

На Айдлвайлд я глядела уже новыми глазами. Теперь он стал огромным и зловещим, как окружавшие его горы, холодным и неприступным, как замок, вырезанный изо льда. Я забарабанила кулаками по стеклу, жадно вглядываясь в тепло. Ветер хлестал кожу сквозь пижаму, а холодные доски крыльца высасывали тепло из ступней.

Келвина я не видела. Мой взгляд метнулся к двери на верху лестницы. Когда Келвин вышвыривал меня на мороз, она была открыта. А теперь захлопнулась. Я рывком вернулась в действительность. Как раз сейчас за той дверью Келвин предлагает Джуду выбор: признаться, где он спрятал карту, или позволить Бритт замерзнуть насмерть.

«Я замерзну насмерть, – подумалось мне. – Джуд не скажет Келвину, где карта. Он хочет рассчитаться с Кэлом за убийство своей сестры и готов пожертвовать своей жизнью ради этого. И моей тоже».