Сравните ее с нашей политикой тех страшных лет. В декабре 1944 года в дни арденнского кошмара, отбросившего англо-американцев во Франции почти на сто верст, Черчилль воззвал к Сталину за помощью — и мощная помощь была тут же оказана. В Ялте Сталин обязался помочь американцам в войне против Японии через три месяца после победы над Германией — и ровно через три месяца, день в день, 9 августа, мы перешли Амур.
А профессор Поляков вспомнил в телепередаче, что именно в эти дни на меже зимы и весны в России происходят роковые события, например, говорит, 1 марта 1881 года был убит Александр Второй. Нет ли знаменательной роковой переклички с убийством Немцова? Пожалуй, есть. Ну действительно, царь отменил крестное право, а команда, в которой Немцов играл важную роль, отменили в России человеческую жизнь, и не только для крестьян.
Но самую выразительную речь произнес, конечно, Чубайс. Он обратился ко всем партиям, к сторонникам самых разных убеждений и взглядов: «Опомнитесь! Остановитесь! Ведь до чего довели Россию!..».
Сударь, кто довел? Вы и довели-с своим убийственным профессионализмом. «Вы и убили-с…».
Разумеется, никакого отношения к убийству Немцова президент Путин не имеет. Господь с вами, «народные витии»! Он же продолжатель экономической политики Гайдара — Чубайса — Немцова. Они боролись за «демократию без берегов». Ну вот, за что боролись, на то и напоролись. И уже пророчат продолжение, и даже называют уже конкретные имена новых жертв… Ничего невероятного в этом нет: второе место в мире…
2015 г.
Известны случаи, когда смерть человека лишала рассудка близких ему людей — его мать или отца, сына или дочь, друга или единомышленника… Мало того, бывало и такое, что от горя люди вслед за погибшим и на себя накладывали руки. Иногда это приобретало даже чуть ли не массовый характер, как это было после самоубийства Есенина, написавшего в предсмертном стихотворении:
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
Одна экзальтированная молодая женщина покончила с собой прямо у могилы поэта на Ваганьковском кладбище… А за много лет до этого случались трагедии, исходная причина которых была чисто литературная. Так, в Германии после выхода «Вертера» Гете, где герой кончает самоубийством, началась едва ли не эпидемия подражателей.
Но вот не столь драматический случай. Дело ограничилось только тем, что у человека всего лишь поехала крыша. Не это ли постигло Андрея Угланова, главного редактора еженедельника «Аргументы и факты» после убийства Бориса Немцова? Он, оказывается, в самом начале 90-х годов работал с Немцовым в одном комитете Верховного Совета РСФСР и уже тогда был очарован им. И вот теперь в № 8 своей газеты вспоминает о погибшем кумире…
Ельцин, говорит, очень ценил и любил Немцова и назначил губернатором Нижегородской области. Там молодой губернатор «стал витриной демократии». Тут еще нет никакого полоумия. Полюбоваться на витрину, представьте себе, приезжала Маргарет Тэтчер, будучи уже на заслуженном покое, и действующий английский премьер Джон Мейджор. Тэтчер, как известно, разглядела нам первого президента, теперь, видно, хотела еще одного сунуть. Или обучала Мейджора: смотри, мол, как надо выбирать премьеров для России, учись…
А в правительство Немцов попал в 1997 году по рекомендации и энергичному настоянию Березовского, ныне покойного, а тогда, по выражению Угланова, «известного прохвоста». Скажи мне, кто твой рекомендатель, и я скажу, кто ты… А уговаривать губернатора прибыть в Первопрестольную и взять портфель в правительстве ездила в Нижний любимая дочь президента Татьяна, обретающая ныне в Австрии. Уговорила. «Знает только ночь глубокая, как поладили они…». В правительстве Немцов стал в ту бандитскую пору не каким-нибудь министром вроде Хакамады и даже не просто вице-премьером, как Лифшиц, а первым! Как и друг его Чубайс. Скажи мне, кто твой друг… Ельцин не мог налюбоваться на своих первых замов: оба лучше! Но все-таки Немцова кажется, любил больше: ему предоставлял для блаженного отдыха свою виллу «Бочаров Ручей», а Чубайсу нет.
Немцов прихватил с собой в столицу некого Бревнова (Бравермана), ныне неизвестно, где обретающего. А тогда благодаря двум первым вицам он возглавил РАО ЕЭС и стал его громить. Личность оригинальная, женат был на американке. И однажды ему вздумалось послать свою американскую тещу в Америку на 200-местном самолете ИЛ-62 за мебелью. Теща полетела. Туда — в салоне одна, обратно — с мебелью. То ли за эту наглую проделку, то ли за то, что вяло громил РАО ЕЭС, его выставили с должности. Где он обретает ныне, неизвестно. Пока все это святая правда и о полоумии рассказчика не свидетельствует.
Вскоре и Немцова с Чубайсом из правительства тоже выставили. Один срок они со своим «Союзом правого дела» потоптались в Госдуме, но пролезть еще на один срок не удалось. Уж больно от них на всю страну дурно пахло. Чего стоил один призыв Чубайса к своим партсобратьям: «Больше наглости!». Хотя наглости у них и так было под завязку.
Что делать, как жить дальше? Существовал, говорит Угланов, некий «Нефтяной дом» во главе с неким Линшицем. И вот Немцов прильнул к этому Линшицу. Но тому вскоре пришлось бежать из страны. Куда? Неизвестно. Почему? Нетрудно догадаться. Но деньги на жизнь, говорит, остались: акции «Газпрома», купленные когда-то по дешевке, вдруг взлетели в цене чуть не в десять раз. На хлеб с маслом хватало. Еще раз скажу: никакого полоумия и здесь пока не просматривается.
Но вот оно начинается: «Немцов мог стать политиком мирового уровня». Да почему ж не стал? Наших секретарей обкома можно в известном смысле считать губернаторами, и многие из них стали политиками именно мирового уровня — секретарями ЦК, членами Политбюро, министрами, главами правительства. И в США губернаторы становятся президентами. И Немцов был депутатом Верховного Совета, губернатором, вице-премьером… Но дальше дело не пошло. Не в том ли причина, что дружил и обделывал дела с такими прохиндеями, как Березовский, Чубайс, Броверман, Линшиц?.. Или своего не-ума хватало?
Нет, у нашего мыслителя свое объяснение загадки века: «Москва, как и тысячу лет назад, все та же Византия, где политика делается под ковром, а Боря так и остался доморощенным Дон Кихотом, положившим жизнь на борьбу с ветряными мельницами…».
Немцов — Дон Кихот. Это, конечно, уже явный признак чистого полоумия.
Но слушайте дальше: «Таким и останется он в моей памяти — рыцарем печального образа с гагаринской улыбкой». Вы не ослышались: с га-га-рин-ской! Да ведь это похлеще, чем сказать, что у Новодворской была улыбка леонардовской Моны Лизы, а у Хакамады облик ренуаровской мадам Самари, а у Алексеевой — «Незнакомки» Крамского…
А не помните ли вы, господин Угланов, какое было выражение лица у вашего дружбана 4 октября 1993 года на совещании в Кремле, где власть, дрожа от страха, решала, как быть, что делать, коли народ восстал против Ельцина и всей его банды. Там ваш дружбан орал Черномырдину, главе правительства: «Давите их, Виктор Степанович! Давите, пока не поздно!». Не помните? Так я вам напомню. У Немцова, еврея, было выражение лица известного немецкого антисемита Адольфа Эйхмана, эсэсовца, когда он шел выполнять очередное задание по уничтожению евреев.