– Это полный пипец, – простонала я и снова затряслась в конвульсиях беззвучного смеха.
– Тайлари, что с вами? – Ко мне подбежал аттариец в белом комбинезоне. – Я помогу вам.
– Там… – я тыкала пальцем в сторону удаляющегося седалища, – там… а-а-а-а… ы-ы-ы…
– Что там? – озадаченно спросил медик.
– Там эта… зад… зад… а-а-а, – пропищала я, и гогот наконец пробил оковы тишины.
– Конвульсии, галлюцинации, булькающие звуки из горла, – деловито говорил аттариец, разглядывая меня. – Срочно в медблок.
Я вывернула голову, Сима исчезла… Вот жо… ну вы меня поняли. Смех застрял в горле, точней, мне совсем стало не до смеха, потому что этот докторишка уже связывался со своими и требовал у Системы немедленного перемещения. Сима безликим голосом ответила о каких-то проблемах, и меня просто подхватили на руки. А вот это уже был капец. Во-первых, вместо Руси я получала обследование и регенератор как вариант исцеления. Во-вторых, это испорченные день и настроение, а в-третьих, еще неизвестно, как отреагируют мои мальчики. Возьмут и засадят в каюте, решив, что я не способна к самостоятельности. С этим надо было что-то делать.
– Эй, товарищ, как вас там, – я посмотрела на белого, – вы меня слышите? Немедленно положите меня где взяли.
– Просьба лишена рациональности, – все тем же деловитым тоном сказал медик и с новым интересом посмотрел на меня. – Расстройство сознания? Возможно, но требуется тщательное изучение.
И все это он говорил не мне. Мысли вслух, так сказать. Я почувствовала себя оскорбленной и дико обломанной. Попробовала вырваться из рук медика, но он лишь поставил очередной диагноз. Мои возмущения и доводы возымели тот же результат. Поразительно непробиваемый тип!
– Мужик, да нормальная я, нормальная!!!
– Обычное отрицание расстройства психики, – выдал докторишка.
– Я, по-твоему, псих, что ли?! – возмутилась я. – А ну, положь Инку, а то хуже будет! Тебя же Рома с Димой уроют, дурень ты.
– Явная агрессия.
– Придурок, я добрая!
– Мнительность.
– Помогите-е-е!!! – обессилев, взвыла я.
– Тайлари, вы в безопасности, – мягко произнес медик, словно действительно разговаривал с душевнобольной. – Не переживайте. Небольшое обследование, и вы будете абсолютно здоровы.
Спешные шаги за спиной я восприняла как дар небес. Посмотрев за плечо белого, я просияла и возблагодарила всех известных мне богов.
– Руся, спаси меня! – трагично возопила я.
– Щас все сделаем, Инусь, – успокоил меня Русик и заступил дорогу «Айболиту». – Отдай девушку, б…
Улыбка умиления расползлась по моей физиономии. Реальный пацан! И морда такая бандитская. Глаз прищурен, глядит издевательски-высокомерно, осталось только сплюнуть между зубов, да так, чтобы лекарю на ботинок попало, и потребовать закурить. А дальше по схеме.
– Тайлар Брэн, тайлари направляется в медблок. Ей рекомендовано обследование и полное восстановление в регенераторе, – с достоинством ответил белый. – У тайлари подозревается душевное нездоровье. – Мягко стелет гад.
И тут Руся выдал:
– Нифа се, доктор, ты нормальную девку в дурку упечь собрался? – Невидимая длань Серафимы чувствовалась в каждой фразе. Ну Сима…
– Я не понимаю, что вы говорите, тайлар Брэн, – сразу затупил лекарь.
– Ну че, доктор, совсем не въезжаешь? Бабу отдал, говорю, – конкретно наехал Русик. – Ща башню снесу, – и жест такой характерный.
– Я вас не понимаю! – воскликнул медик.
И тут мой дружбан выдал такую витиеватую фразу, что я поняла – мне его учить больше нечему, он уже знает больше меня. А в зеленых глазах такое ликование, будто тайлар Брэн всю жизнь ждал превращения в обычное земное дворовое быдло. Медик завис. Да, млин, ладно медик, я зависла! Переварив все услышанное, я гулко сглотнула и сипло произнесла:
– Она тебя сломала.
– Все пучком, телыч, – подмигнул Русик, забрал мое офигевшее тело из рук офигевшего лекаря, подмигнул и рванул в произвольном направлении.
Я вопросов не задавала и в благородное дело спасения Инессы Николаевны Журавлевой из лап медицинского братства не вмешивалась. Брэн промчался по узкому коридору, нырнул в открывшуюся дверь и дальше по трапу, на самый нижний уровень. Я подождала, пока меня утвердят в вертикальном положении, и только тогда спросила:
– А чего так далеко бежали?
– Да доктор сейчас муть поднимет, шмонать по всему кораблю начнут, – пояснил он и наконец перешел на аттарийский язык. – Медики – особая каста. Если они говорят, что необходимо обследование, им противоречить нельзя. Придется пока тут отсиживаться, пока по всем уровням обыск проведут. Когда дойдут до нижнего уровня, Сима нас наверх перекинет.
– Ну сейчас, – возмутилась я. – Не хочу я тут отсиживаться.
– И что собираешься делать? – живо заинтересовался Руся.
– Использовать волосатую лапу в верхних эшелонах власти, – усмехнулась я. – Сейчас урегулируем.
Но я даже не успела попробовать воспользоваться личным каналом связи с Димой. Его командирство само явило нам свой голографический лик.
– Инна, ты же мне обещала! – зарычал на меня Ардэн.
– А чего сразу я? – возмутилась я. – Да я вообще еще ничего не успела сделать. Это все Сима.
– Опять Сима! – патетично воскликнула Система, материализуясь рядом. – Ну почему всегда я?
– А кто?! – воскликнула я.
– Он, – мерцающий палец ткнулся в Русю.
– Я?! – вскочил Брэн с железного ящика, на который успел сесть. – Начальник, пургу она гонит, не при делах я! – и Руся подцепил собственный зуб ногтем, звонко щелкнув, и провел по горлу большим пальцем. – Век воли не видать.
– Инна! Что ты сделала с моим штурмовиком?! – потрясенно вопросил тайлар командир.
– Я?! Да я тут вообще ни при чем, это Сима! – Я даже вознегодовала от такого обвинения.
– Ну почему опять Сима? – страдальчески скривилась красивая мерзавка.
– Точно, кэп, – кивнул Руся. – Это Сима, б…
– Я честная женщина! – вскричала Серафима. – И никакая не б…!
– Ты вообще не женщина, – возразил Ардэн.
– Ах, как это низко – бить по больному! – Сима заломила руки, надулась до состояния хомяка и исчезла. Сбежала, короче, зараза такая.
Я посмотрела на Ардэна, скрестившего на груди руки. Смотрю и чую тем самым местом, которое сегодня по «Гордости» бегало, сокрушаясь об отсутствии жрального отверстия, что один легар недоделанный уже в своей голове планы коварные строит, как меня под боком держать. Нахмурившись, я взглянула на Диму исподлобья. Я тебе устрою сексуальное рабство, я тебе такой феминизм устрою! Будешь на календаре на месяц вперед дни отмечать, когда к комиссарскому телу допуск дам.