Я уже так привык к мальцу, что у меня не поднимается рука сделать с ним то, что должен. У меня никогда не было детей, но теперь я жалею об этом. Пошла эта Зона, и Стражи, и Леший этот! И даже Она! Пошли они все куда подальше! Я сам себе хозяин! На следующей неделе приходит грузовик со станции. Договорился с челом, он меня вывезет из Зоны. Еще посмотрим, кто кого!
* * *
Она во второй раз коснулась меня. Я вдруг явственно осознал всю бесполезность своего существования. Мое сознание распалось на миллионы маленьких «Я», которые на разные голоса твердили о моей никчемности. На что ты потратил свою жизнь? Что стоящего ты сделал за все это время, что? Зачем ты вообще жил? Потерял жену, не смог уберечь дочку, оттолкнул всех, кто старался тебе помочь, и как итог — одиночество и полное забвение.
…Она появилась из ниоткуда и опять поцеловала меня. На этот раз в губы. И все прошло. Почувствовав облегчение, я уснул.
Я понял — осталось недолго. Совсем. Внутри меня что-то растет. Что-то новое. Я чувствую, нет, даже наверняка знаю — это меня убьет. Но зато появится нечто совсем другое, лучшее, более нужное, чем я.
Я знаю точно. Я — это Зона. Точнее, я стану Ею, когда придет время. Старый Хранитель умирает. Грядет время перерождения. Теперь я понимаю, зачем я был Ей нужен. Ей нужна моя душа. Только Она обладает достаточной животворной силой, чтобы питать ее. И чтоб заполучить меня. Бедный Пашка, он даже не понял, что стал слепым орудием в Ее руках. Обманутый и брошеный на алтарь, он до последнего думал, что сопротивляется. Я знаю, за меня тоже сделали этот выбор и привели на бойню, словно овцу. Но почему-то меня это не тяготит. Напротив, я даже рад этому. Я обрел смысл, свое предназначение. А значит, жил не зря.
Внутри кипит энергия. Она просто клокочет во мне. Достаточно одной капли, и я взорвусь, освобождаясь. А вот и Пашка — та самая последняя капля. Недостающий кусочек в сложной мозаике. Он бежит через поле, что-то крича мне и размахивая руками. Что у него в них? Ах да, «АК-47».
Она в третий раз коснулась меня. Энергия, больше не сдерживаемая моей бренной плотью, освободившись, устремилась по многочисленным артериям Зоны, заставляя сотрясаться весь этот сложный организм в предродовых судорогах. Зона стремительно просыпалась, стряхивая с себя весь мусор, накопленный за время многолетней спячки. Омолаживаясь и расцветая на глазах. Теперь это уже не заживо гниющий труп, а то, чем она должна была стать — чудом для всего живого. Колыбелью новой жизни.
Старый Хранитель умер, родился новый. Цикл замкнулся.
Я лежу на зеленом ковре из травы и луговых цветов, а Она сидит рядом и держит меня за руку. И все так же улыбается и гладит меня по голове. Все в том же белом платье. Ее длинные светлые волосы ниспадают на хрупкие плечи, а в небесно-голубых глазах светится такая искренняя любовь и нежность…
Прежде чем идти дальше, уважаемый читатель, я бы хотел прояснить некоторые моменты, связанные с этим текстом. Многое из того, о чем будет идти речь, — вовсе не выдумка автора, а реально существующие вещи. Более того, со многим ты, читатель, сталкиваешься каждый день, даже не подозревая об этом. На идею этой небольшой повести меня натолкнули «Хакеры сновидений». Вернее, натолкнуло само существование этой группы, хотя ни с кем из них я не знаком. Должен сказать, что некоторые факты и теории мне пришлось подкорректировать и даже слегка исказить, дабы уложить их в нить повествования, за что и прошу прощения у сведущих людей.
Приятного чтения!
Сновидения подобны морю. Они накатываются на мозг легкими волнами, а потом отступают туда, где плещутся вечно, — в Мир Образов, Алям-аль-Миталь. Дабы не ждать, когда эти волны захлестнут вас, повинуясь неизменному ежедневному ритму, можно, если желаете, уплыть в море и исследовать его глубины.
Роберт Ирвин, «Арабский кошмар»
Когда Андрей вышел из метро, на Москву уже опускались ранние осенние сумерки, превращающие городские огни в размазанные пятна на фоне приглушенных красок скучного комикса в стиле нуар. Легко сориентировавшись — первый вагон из центра, направо вдоль парка, Андрей не спеша двинулся по пустынной улице. Эта прогулка — как последняя проверка, думалось ему, проверка на вшивость, на твердость характера, ведь, если он дойдет до конца маршрута, назад дороги не будет. Назад, в прежнюю жизнь. А начнется тогда новая, опасная, без выбора, знакомая лишь по слухам, даже не жизнь — борьба за существование, высшая награда в которой — мечта.
Чтобы начать этот маршрут, Андрей потратил пять лет своей жизни. Он шел напролом, добиваясь цели, порой наперекор собственной совести. Но совесть ведь останется там — позади, в этом скучном комиксе, из которого только один выход, и мало кто знает, что откроется за ним смельчаку, рискнувшему отомкнуть замок.
Все началось с Кирилла. Старше Андрея на восемь лет, брат имел свой взрослый круг общения и неведомые младшему интересы. Он был серьезен и замкнут, интересовался многими науками, занимался спортом. Кирилл ходил в качалку, в одиночестве бегал по утрам в парке. Там лучше думается, говорил он, по обыкновению ухмыляясь уголком рта. Но Андрей помнил брата другим, с горящими глазами, увлеченно рассказывающим о неведомых странах, об иных мирах, о странных существах, которые могут быть как дружелюбны, так и враждебны, о могущественных артефактах, за которыми ведется непрерывная погоня и которые стоят всего золота мира, о новой жизни. Кирилл относился к младшему брату чуть отстраненно и снисходительно, впрочем, это вполне объяснимо, учитывая разницу в возрасте. Младший же, напротив, смотрел брату в рот. Старался подражать даже его манере усмехаться во время любой, самой серьезной речи, как бы иронизируя. Андрей с нетерпением ожидал тех нечастых моментов, когда, под влиянием каких-то событий, может быть, успехов или провалов, которые для ученого не менее ценны, Кирилл входил в то самое состояние абсолютного рассказчика, когда по комнате витали картины, сотканные из слов и подсвеченные светом, струящимся из глаз обоих братьев.
А потом Кирилл пропал.
Задумавшись, Андрей чуть не пропустил поворот. Вот он — последний перед площадью. Теперь мимо пивного ресторана в подворотню — адрес и маршрут Андрей забыть не мог. В Москве, да и во всем мире, Сторожей всего несколько десятков, а хороших Сторожей и вовсе можно пересчитать по пальцам. С этим его свел Учитель. Сказал, что лучше Сторожа еще поискать, может быть, не очень виртуозен, но надежен на все сто процентов, что и нужно новичку, тем более для первого выхода. Сам Учитель услугами Сторожа никогда не пользовался, при случае вполне мог бы исполнить его обязанности. Андрей потоптался у подъезда хрущевки, вспоминая наставления — делать все в точности, как скажет Сторож, отвечать на все его вопросы предельно откровенно.
Он позвонил условленным образом в квартиру номер семнадцать на четвертом этаже. Через полминуты за дверью послышались шаркающие шаги. В дверном глазке помаячила тень, означающая, что хозяин изучает своего визитера. Приоткрыв дверь на цепочке, мужчина спросил негромким чуть хрипловатым голосом: