Я упал рядом с Лесником - ладони на затылок, голова между локтями. С поляны послышались шлепки, словно несколько мокрых тряпок швырнули в дощатую стену. Над головой, пробив кусты, что-то пронеслось. Кто-то ахнул, крик оборвался. Тренькнула активированная «сборка», и потом треск электры заглушила очередь «калаша».
Я нырнул за ванну, проехался щекой по стене, отдернув голову, треснулся макушкой о чугунный бок. Из глаз брызнули слезы. Пальцы скользнули по шершавым доскам сарая. В голове мелькнула мысль: кругом смерть, Кирилл, все хотят тебя убить! Химик больно надавил на поясницу, протискиваясь сверху, громко ругаясь. Прижал к земле.
В стену сарая дважды что-то врезалось с хлюпающим звуком. Потом раздался скрежет, будто столкнулись две шестеренки.
С поляны прозвучала автоматная очередь, несколько пуль с визгом срикошетили от ванны. В ушах зазвенело. Ноги по-прежнему оставались снаружи, никак не получалось протиснуться под ванну полностью. Химик дернулся, взвыл у меня над ухом. Крик резко оборвался.
Наступила тишина - неестественная тишина, словно все вокруг напиталось нервным напряжением, ожиданием развязки.
Раздался топот - кто-то бежал в нашу сторону.
Я попытался протиснуться глубже, Химик задергался, не позволив мне поджать ноги.
Опять хлюпающие удары в стену. За домом затрещали кусты, на краю поляны жахнул сдвоенный выстрел. Повторился скрежет, потом прозвучал возглас:
- Лабус, это Давыдов! Прикро… - Фраза оборвалась.
Совсем рядом послышалась возня, глухие удары, шлепки. Кажется, кто-то упал, и тут же неподалеку началась драка.
Химик дернулся, зарычал, локтем больно надавил мне на позвоночник. Хрустнули суставы - Химик спиной отвалил накрывавшую нас ванну. Вскочил. Я перевернулся на спину. В нескольких шагах стоял Вивисектор: на голову наброшен капюшон, лицо в густой тени. У его ног лежал человек в одежде военстала…
Вивисектор вытянутой рукой сжимал горло Пригоршни, тот хрипел и дергался. Попытался ударить кулаком, но Вивисектор легко отмахнулся.
Химик выдернул из-за голенища нож. Штанина над ботинком была разодрана, из икры вырван клок мяса. Не обращая внимания на рану, сталкер пригнулся и прыгнул на Вивисектора, который сразу выпустил Никиту, развернулся, вскинув руки ладонями навстречу, растопырил пальцы и…
Меня оглушило. Вот только как, чем? Я не знаю, что это было. Будто с размаху отвесили оплеуху - в глазах поплыло, челюсти свело судорогой. Я увидел, как Химик скрючился в шаге от воскресшего мертвеца, пытаясь заслониться рукой от невидимой силы. Отчаянным движением он все-таки достал Вивисектора - нож полоснул по кисти.
Боль и головокружение схлынули. Лишь резь в глазах осталась - но могу поклясться, что видел, как с пальцев Вивисектора сорвались сияющие нити. Они сразу растаяли. В сознании колыхнулось что-то, какое-то воспоминание… и пропало.
Вивисектор пнул Химика ногой в живот, сталкер осел рядом с Никитой и военсталом.
Из кустов на дальнем конце поляны с протяжным «А-а-а!» выскочил Лабус и начал стрелять.
Вивисектор, пригнувшись, кинулся за угол сарая.
Лабус повел стволом, не отпуская спусковой крючок. Пули врезались в электру посреди поляны, аномалия взорвалась, искры ударили в холодец по соседству, взметнув сноп ярко-зеленых брызг. Холодец вскипел, набух, разрастаясь, - и начал сращиваться с белыми молниями бледнеющего шара электры.
Лабус продолжал стрелять. Пули, пронзая мешанину из студня и электры, врезались в стену сарая, оставляя в воздухе яркий инверсионный след.
Я, кажется, заорал, когда над головой вжикнули несколько кусочков свинца. В лицо ударила щепа из пробитых досок. Со звоном и лязгом внутри помещения что-то падало, взрывалось. Лабус выстрелил еще несколько раз, чудом не зацепив меня, и тут у него кончились патроны.
- А-а-а! - Крик превратился в сиплый хрип.
Костя опустил пулемет, сбросил пустой короб, сорвал с жилета магазин, зарядил и вскинул оружие, быстро водя стволом из стороны в сторону.
Из кустов на поляну выбрался дед с клочковатой бородой, в шапке-ушанке и длинном плаще. В руках двустволка.
- Ушел, - сказал он.
- Сука! - Лабус сплюнул. - Лесник, гляди в оба! - И бросился к сараю.
Я силился вспомнить, ухватить тот самый миг, что подарил мне пси-удар Вивисектора - и не мог. Воскресший мертвец, которого ненавидит Химик, которого хочет убить Лабус и все остальные, знает способ, как сделать так, чтобы я все вспомнил… Нельзя его убивать, он поможет вспомнить все!
Лабус подбежал к стене, перехватив пулемет под левую руку, собрался нырнуть за угол.
Но я успел подняться, опираясь на здоровую ногу, и толкнул его. Чертыхнувшись, он припал на колено, резко обернулся.
- Ты чего?! - Удивление на лице сменилось злостью. - Твою мать, Кирилл! Мапупа тебя раздери!!!
Костя в сердцах врезал кулаком по стене сарая. Широкая, почерневшая от времени доска треснула, рука застряла в проломе. Лабус дернулся, пулемет бряцнул на ремне, и военстал, не сумев удержать равновесие, свалился на бок.
Я съехал спиной по стене постройки. Почему я его толкнул, зачем? Словно и не я это был, кто-то другой на миг завладел моим телом. А ведь я что-то вспомнил - вспомнил и тут же забыл. И еще вдруг стало понятно: я знаю, как называются аномалии, сросшиеся в центре поляны, чувствую их энергию. Лиловые нити электры сплетались с кислотной жижей холодца. Мысленно я потянулся к ним - и отшатнулся, сознание обожгла боль. Именно сознание, не тело. Будто ядовитой щелочью плеснули на мозг. Из глаз брызнули слезы. Я сдавил виски, тихо взвыв, отчаянным усилием воли выбросил яркие образы вон из головы. Процесс слияния аномалий завершился. Срослись два локальных поля, создав новый очаг энергии с силой вдвое большей, чем электра и холодец вместе взятые, и с другими свойствами. Я знаю, что произведет на свет новая аномалия, когда разрядится! Но я не могу сказать, откуда эти знания. И что со мной случилось на Янтаре, откуда амнезия?..
Я сидел, прислонившись к стене сарая, рядом лежал рюкзак с ГСК, в двух шагах Химик бинтовал рану на ноге. Совсем рассвело. За стеной ходил Лесник, при каждом шаге раздавался хруст стекла - видимо, Лабус покрошил очередью банки и колбы на стеллажах. Дед постоянно бурчал что-то. Лязгнул инструмент, послышался удар молотка, хлопнула дверца сейфа. Хруст смолк - дед стоял напротив открытой дверцы несгораемого шкафа. Я дернулся, сознание словно в пелену тумана провалилось. Я видел размытый образ Лесника, его бледно-желтую ауру с багровым пятном в груди. Лесник потянулся к этому пятну, будто помассировать грудь хочет, аура пошла фиолетовыми сполохами боли. Он пытался заглушить ее…