Что касается меня, это настолько точно соответствует тому, в чем я нуждалась, что все это не только прекрасно и чудесно, но и поистине конструктивно. Но, что касается тебя, порой я опасаюсь, что слишком сильно вмешалась в обычный ход твоей жизни, вызвав слишком пристальное внимание к «нам» и слишком большое эмоциональное потрясение [912] .
Сила взаимной привязанности вела женщин к их письменным столам и созданию огромного объема корреспонденции, которой они обменивались. Рэйчел особенно сетовала по поводу их расставания и тосковала по лету, когда они будут вместе. «Я знаю, что ты мне отчаянно нужна, – писала она. – (И верю, что нужна и тебе. Какое бесстыдство!)». Если б только, сокрушалась она, мы могли видеться друг с другом хотя бы раз в месяц, «я и впрямь думаю, что не погружалась бы в состояние отчаяния, которое меня охватывает так часто».
Но бостонский брак между Карсон и Фримэн не был равным. Рэйчел выступала в нем как звезда, а Дороти принимала его и приспосабливалась к нему. По словам Линды Лир, «письмо Рэйчел не оставляло Дороти сомнений об ответственности, связанной с любовью Рэйчел Карсон или с другими невидимыми силами, с которыми пришлось бы ее делить» [913] . На этот вызов Дороти ответила достойно. Потребность Рэйчел затронула ее инстинкты кормления, и сила их любви разожгла в ней нереализованные творческие стремления. К тому же представьте себе охвативший ее восторг и чувство гордости, когда Рэйчел написала ей, что название ее книги «Море вокруг нас» «имеет новое, личностное значение – море вокруг Нас» [914] .
Прошли годы. В 1960 г. здоровье Рэйчел ухудшилось – у нее открылась серьезная язва, она страдала вирусной пневмонией и синуситом. Потом у нее нашли рак – радикальную мастэктомию, хотя врач скрыл от нее правду, не сказав, что у нее злокачественная опухоль. По мере того как разрушалось ее тело, она написала несколько писем для утешения Дороти после ее смерти. «Мне кажется, ты не должна печалиться по моему поводу», – заверяла она любимую подругу.
Я прожила богатую событиями жизнь, полную наград и удовольствий, которые выпадают на долю совсем немногих. И если теперь она должна закончиться, у меня сложилось такое ощущение, что мне удалось достичь почти всего, чего хотелось … Мне очень жаль, моя дорогая, что ты печалишься… Мне очень хочется написать о радости, веселье и удовольствиях, которые мы делили с тобой, – потому что именно об этом мне хочется вспоминать, – и я хочу продолжать жить в твоих воспоминаниях о счастье [915] .
В 1964 г., за несколько месяцев до ее пятьдесят седьмого дня рождения, силы покинули ослабевшее тело Карсон, и она скончалась от инфаркта. Читая строки из Т. С. Элиота, Дороти развеяла по ветру прах любимой Рэйчел, выполнив прощальный обряд их бостонского брака.
Возможно, на деле, хоть и не по названию, бостонские браки существовали всегда, поскольку влюбленные женщины разбивались на преданные пары и давали друг другу обет быть «любовницами навеки». Одни выражали свою любовь эротически, другие – нет, либо потому, что боялись жутких социальных последствий, либо просто потому, что им это не было нужно. Сара Орн Джуитт и Энни Филдс, Рэйчел Карсон и Дороти Фримэн были целомудренными представительницами таких отношений. Женщины встретились, их охватила взаимная страсть, и они посвятили себя друг другу, пока смерть их не разлучила. Большинство бостонских браков отличало равенство партнерш, которым были свойственны необычное честолюбие и сосредоточенность, целеустремленность в продвижении к поставленной цели и отказ от женской доли – супружества и материнства. Независимо от того, соблюдали они целибат или нет, эти женщины, очевидно, имели отклонения в сексуальном поведении – лесбиянство не предполагало соблюдения целомудрия, оно отрицалось или осуждалось обществом, в котором они жили; или целибат, поскольку они пренебрегли предписанным им образом жизни и создали иной тип женственности. Представительницы последнего действительно были мятежными, так как их выбор определялся не запросами зова их тел, а обоснованными логическими выводами разума, поддержанными волнением страстных сердец.
НЕЗВАНЫЙ ЦЕЛИБАТ
Вялый как лист вчерашнего салата
Проверка на импотенцию в дореволюционной Франции
Целибат как реакция на вагинизм
Ты можешь быть слишком худой – анорексический целибат
Болезни, пороки и несчастные случаи разрушают не только хорошее физическое здоровье. Они также могут нанести непоправимый вред раньше вполне нормальным сексуальным чувствам так, что эротизм уступает место импотенции, и это изменение может стать необратимым. Очевидно, что недуги, затрагивающие половые органы, в огромной степени увеличивают шансы на возникновение импотенции. Примерами тому могут служить рак предстательной железы у мужчин и вагинизм у женщин, но для сексуальности почти в той же степени фатальны многие другие обстоятельства. Почти половина мужчин в Северной Америке, ставших импотентами после пятидесяти лет, являются жертвами атеросклероза, при котором на внутренних стенках артерий образуются склеротические бляшки, поскольку там откладываются жиры, стенки уплотняются, просветы артерий сужаются, и поступление крови к половому члену блокируется. К числу заболеваний, подавляющих сексуальность, относятся диабет, снижение функции щитовидной железы, низкий уровень тестостерона или высокий уровень эстрогена, подавленность и отсутствие аппетита. И наоборот, люди могут намеренно переедать, чтобы достичь защитного ожирения, чтобы оно оградило их от нежелательных сексуальных контактов. Диапазон условий, провоцирующих импотенцию, достаточно широк, и это обстоятельство ведет к тому, что целибат против своего желания приходится соблюдать людям из самых разных слоев общества.
Мужчины в Древнем Риме страдали от импотенции, вызванной слишком большим потреблением свинца, содержавшегося в воде их прекрасной водопроводной системы. Многие находили их состояние настолько тяжелым и комичным, что это стало постоянной темой литературных произведений. В «Сатириконе» поэт Тит Петроний Арбитр описал, как он симулировал болезнь, чтобы скрыть импотенцию, потом решил взяться за свой вялый половой член – причину всех своих неприятностей.
Я трижды потряс грозную сталь, свой нож двуострый.