– Я извлекла и сохранила записи последних часов ее жизни.
Пальцы богини погрузились в голову Корасон и вытащили пулю. В другой руке Зари появился маленький пистолет.
– Я поделюсь ими с тобой, – объявила богиня, заряжая пистолет пулей. – Найди ее убийц!
Она вытянула руку, прицелилась и выстрелила Джеку в лоб.
Очнувшись, Джек обнаружил, что плывет в пустоте у самого Хребта. В голове была полная сумятица. Дорога домой, до отеля, заняла на пару часов больше, чем следовало. Фист смущенно и неловко предложил хозяину помощь – и тот принял, позволив паяцу завладеть телом. Сам Джек едва мог переставлять ноги. Хорошо хоть было уже поздно, на улицах – почти безлюдно.
В отеле дежурил Чарли. При виде Джека глаза клерка засияли неподдельной радостью.
– Рад видеть, рад видеть! – проворковал он.
Яркая пестрота его рубашки – мозаика из цветов – больно хлестнула Джека по глазам. Он зашатался.
– Господи, да вы сам не свой! – возопил Чарли, выскакивая из-за стойки. – Бедненький, небось перебрали вчера? – Он приобнял Джека, помогая удержаться на ногах. – Как по мне, всем нам нужно время от времени оттянуться хорошенько.
Чарли вызвался проводить Джека в номер. Форстер едва переставлял ноги, повиснув на своем провожатом. Тот, тщедушный и хилый, гнулся под непосильной ношей. От него несло джином, а кожа вблизи казалась подозрительно бледной, с восковым оттенком. Возле номера Фист снова ненадолго завладел телом, заставив хозяина выпрямиться и самостоятельно дойти до кровати. Чарли же застыл у двери, весь – воплощенное желание помочь.
– Фист, спасибо, – пробормотал Джек, забыв, что говорит вслух.
– Это вы маленькому человечку, живущему в вашей голове, да? – осведомился Чарли.
Фист скользнул назад, в глубину сознания, и Джек бессильно рухнул на кровать.
– Наверное, здорово постоянно быть в компании, – произнес Чарли с завистью.
Затем, обуянный заботливостью, он радостно засуетился: подоткнул одеяло, наполнил водой стакан и поставил его на тумбочку. Потом пропел весело: «Доброй ночи-и!» И, хлопнув дверью, исчез.
Фист затих где-то в глубине сознания, и Джек провалился в тяжелый, наполненный кошмарами сон. Его обступили воспоминания, безжалостно загнанные Зарей в его голову. В мозг Джека влились чужие сырые данные, полностью записанная работа сознания, формирующего сетевую оболочку. Разум Джека отчаянно пытался придать им приемлемую форму, чтобы объединить с собой.
Джеку снилось, как он выходит из Внуба, покупает еду, берет в пользование вкусовые пакеты бифштекса и курятины, говорит с подругой. Каждый момент – ключ к множеству ассоциаций, вызывающий связанные воспоминания. Вот пьет кофе Ирен Лестак. Корасон доверяла ей. Вот над головой пролетает воздушное авто. Скоро выпустят новые модели этого года. Тот суп на прошлой неделе был замечательный. Овощи в холодильнике испортились. Подруга встречается с очень симпатичным парнем. Надо бы пригласить ее на коктейль и поболтать. И так далее, и тому подобное.
Наконец день окончился, и Корасон легла спать. Ее сны текли сквозь сон Джека, тревожа его и меняясь сами – как в кольце обратной связи. Он ощутил, как вмешался Фист: паяц замедлил поток чужой памяти, боясь, что тот поглотит и растворит разум хозяина. Джек удивился во сне тому, насколько заботливым и добрым стал этот ранее злобный и эгоистичный деревянный человечек. Кольцо обратной связи распалось, и Форстер ощутил, что переходит из сна в новое, необыкновенно яркое состояние, когда возможно усилием воли управлять кошмарами.
Джек выдернул себя из потока воспоминаний Корасон и посмотрел на него извне. Какая сложная, перепутанная сеть ассоциаций! Он решил упорядочить их, сделать проще, и воспоминания распались на цепочку последовательных во времени событий. Если сосредоточиться на одном из них, всплывают подробности. Решив не травмировать себя переживанием смерти Корасон до тех пор, пока не привыкнет к чужой личности, Джек пересмотрел сутки до убийства – и обнаружил, что разговаривает с мертвой женщиной. Глядя на прошлое ее глазами, он размышлял над тем, как она справилась со страхом и потерей веры в Пантеон.
Наконец он ощутил себя готовым пережить момент убийства. Фист проснулся и напрягся, готовый броситься на помощь, если переживание окажется невыносимым для хозяина. Но вряд ли будет слишком уж больно. Рана всего одна, пуля попала в лоб, лейтенант умерла почти мгновенно.
Джек нашел место, где обрывались воспоминания, отошел немного назад по времени и ступил в них.
Уютная мягкость простыней, очертания расслабленного тела в полумраке, мысли сонные, спутанные. Что-то нарушило сон. Толком не проснувшись, лейтенант потянулась в сеть – и обнаружила, что не ощущает ее. Разбудившее Корасон донеслось из реального мира. В дверь постучали снова, раздались слова: «Лейтенант Корасон, служба Внутренней безопасности, откройте!» А затем произнесли пароль. Корасон подумала, что опять где-то авария сети. Срочно зовут на работу, потому что начались беспорядки. Людям, живущим в сетевых грезах, пришлось увидеть реальный мир, и они сходят с ума от страха и ярости.
Майка мягко скользнула по телу. Лейтенант накинула халат – еще мягче и нежнее майки, – затем подошла к входной двери, заглянула в глазок. Реагируя на движение, в комнате зажегся свет. Корасон не обнаружила за дверью ничего угрожающего. Там стоял кто-то с синими волосами и кожей синюшного оттенка, с глазами, отсвечивающими пурпуром.
На мгновение Джек вынырнул из чужого сознания – он узнал женщину, застрелившую Дэвида Нихала. Позади нее стоял мужчина. Корасон заметила элегантный костюм, безукоризненные усики, но затем у нее потемнело в глазах. Джек поморщился, вспомнив пантер.
А потом им завладела чудовищная, всепоглощающая боль. Его голову снова пронзил выстрел. На мгновение в мире остался лишь рев пули, пробивающей дверной глазок. Дверь закрутилась, рухнули стены. Корасон глядела в залитый светом потолок. Затем ее глаза перестали посылать сигналы мозгу, и остался лишь статический шум сетевой системы, жадно ожидающей живой суеты импульсов в нейронах, аксонах и синапсах. Но больше ей нечего было получать и записывать.
«Проснись! Ну же!» Фист тряс Джека за плечо.
«Что? Какого черта?!»
Голова Джека еще раскалывалась от наплыва чужих воспоминаний, а программы Пантеона еще распаковывались, устанавливаясь в его разуме и психике.
«Внуб! Налет! Они явились за нами!»
Джек рывком сел. Комната вокруг закружилась. На мгновение он ощутил себя женщиной, закутавшейся в мягкие простыни в комнате роскошного кондоминиума в Доме. Однако черная звездная лужа под ногами вернула его к реальности. Призрак Корасон покинул разум. Но Заря – осталась. Убогая отельная мебель показалась верхом изящества.
«Джек, надо сматываться. Вдруг они узнают, что я не в клетке?»