Если бы Торан не успел поджать ноги, то надолго бы стал хромым. Однако, поджав ноги, почувствовал, что начинает сползать и поэтому, недолго думая, крутанулся и ударом меча перерубил корень, на котором висел горец. Тот заскользил дальше по склону и спиной рухнул на дно метрами семью ниже.

Торан решил провисеть здесь до конца землетрясения и выбраться наверх. «А вдруг Башня рухнула?!» – успел подумать он, прежде чем здоровенный ком сшиб его с корня. Как ни старался Торан, не смог ни то что остановить, даже замедлить своего скольжения по крутому склону. Падение – а он, как и горец, свалился на спину – вышибло из его легких весь воздух и зажгло огоньки в глазах.

Однако из его головы не вылетело то, что бородач находится совсем рядом. Судорожно, словно выброшенная на берег рыба, втягивая ртом воздух, Торан поднялся на ноги и мотнул головой, чтобы разогнать огоньки перед глазами.

Горец был уже на ногах и быстро добраться до Торана помешало ему лишь мягкое рыхлое дно. Земля все еще вздрагивала, но эти толчки не валили с ног, поэтому Торан смело выпрямился и встретил врага яростной контратакой. В полумраке образовавшегося каньона зазвенела сталь и засверкали вспышки, когда лезвия сражающихся сталкивались друг с другом. Торан наседал, не оставляя противнику никаких шансов. Теперь, когда толчки землетрясения не мешали, егго преимущество было неоспаримо. Предводитель горцев отступал, один за другим пропуская удары, и был еще жив лишь потому, что являлся творением Тьмы. Однако в глазах его уже читался страх; он, видимо, понял, что недолго оставаться целым черному камню в его груди.

Каньон, где они дрались, упирался в основание каменистого холма, со склона которого то и дело срывались камни. но земля по-прежнему тряслась, и в какой-то момент начался настоящий камнепад. Лавина камней с грохотом, вздымая тучи пыли, обрушилась на дно каньона. До сражающихся было каких-то тридцать-сорок шагов.

Продолжая наносить удары, Торан бросил быстрый взгляд на этот камнепад. Решил, что угрозы пока нет – и в этот самый момент склон холма стал медленно съезжать в каньон. К слабым толчкам землетрясения прибавилась мелкая дрожь от ударов множества камней о землю.

Горец ничего не видел, так как не мог обернуться, а Торан, продолжая биться, следил за происходящим и, когда понял, что холм, похоже, собирается полностью съехать в каньон, неожиданным ударом рукотяки свалил горца и, развернувшись, бросился прочь.

Бородач вскочил на ноги и лишь успел повернуть голову, прежде чем каменная лавина погребла его.

Теперь мягкая рыхлая земля мешала бежать Торану. Он утопал в ней, то и дело рискуя упасть. А за спиной грохотали катащиеся камни, подгоняемые массой земли. Пыль, что они поднимали и гнали перед собой, достигла Торана. Спотыкаясь, бежал он, как только мог быстро, окутанный ее облаками, чувствуя, как дрожит земля и сотрясается воздух.

В очередной раз споткнувшись, не удержался на ногах и распластался на мягкой пахучей земле. Слышал и чувствовал, как лавина настигает его. Прикрыл затылок руками в безумной надежде выбраться потом из-под завала…

По ногам ударили камни, Торан подумал: «Почему так не больно?!» – и все остановилось, лишь пыльный туман закрыл все вокруг удушливой пеленой. Когда он немного осел, увидел Торан, что ноги его засыпаны мелкими камешками вперемешку с землей, выбраться из-под которых не составило большого труда.

Он стоял у самого основания пологого каменистого склона – остановившейся лавины.

– Благодарю! – с ухмылкой поклонился Торан лавине не то за то, что она вовремя остановилась, не то – что образовала удобный склон для подъема.

Через пару минут он был уже на месте, где совсем недавно высился холм. Торан облегченно вздохнул, увидев, что Белая Башня по-прежнему возвышается над степью, теряясь среди облаков. А вот сама степь изменилась.

От джунглей и до самого края неба была она изрезана темными линиями каньонов, покрывших ее, словно гигантская паутина.

9. Мухи в паутине

Открыв глаза, Арва первым делом увидел серое небо и крутые, почти отвесные, склоны каньона, на дне которого он лежал на спине. Медленно и тяжело поднялся на ноги. Острая нестерпимая боль пронизывала его руку от кончиков пальцев до плеча при малейшем движении ею. Оказавшись на ногах, он долго рассматривал глубокий отпечаток своего тела в мягкой земле. Подняв голову, бросил угрюмый взгляд на отвесный склон высотою метров семь. Правда, из земли кое-где торчали корни и будь у него в порядке обе руки, он бы без труда выбрался из этой проклятой ямы.

Краем глаза Арва уловил какое-то движение. Шагах в двадцати от него мягкая земля дна шевелилась. Сначала охотник подумал, что зрение подвидит его, но вскоре убедился в обратном.

Из-под рыхлой земли сначала появилась человеческая рука, а затем – верхняя половина человеческого туловища. Арва тут же узнал эти черные длинные волосы, перехваченные сзади цветастой лентой, а когда голова повернулась – короткую бороду горца.

Тот поднялся на ноги и, даже не стряхнув с волос, бороды и одежды прилипшую к ним землю, двинулся на охотника. Арва крепче сжал рукоятку меча, понимая, что отступать некуда.

Когда горцу оставалось до него совсем немного, увидел охотник, как шагах в тридцати от них, начинает стремительно проседать дно каньона, будто какая-то воронка затягивает в себя землю. Горец, словно почувствовав что-то, остановился и повернул голову, чтобы увидеть, как дно каньона оседает в пустоту.

Арва подскочил к склону и ухватился правой рукой за самый прочный на вид корень, причем меч ему пришлось спрятать в ножны. Горец последовал его примеру, и когда дно просело, они висели на склоне каньона шагах в пяти друг от друга. Арва бросил взгляд вниз. До земли было метров семь-восемь, то есть, если он сорвется и благополучно скатится вниз, то подниматься придется не меньше пятнадцати метров, причем используя только одну руку.

Глядя на охотника и зло усмехаясь, горец, спрятав меч в ножны, достал кинжал и зажал его в зубах. используя освободившиеся руки, стал он медленно, но неотвратимо приближаться к человеку. Арва же не мог даже взять в руки меч: на правой он висел, левая бездействовала, ноги кое-как упирались в склон, принимая часть тяжести на себя.

Горец тем временем приближался, перехватывая корни и не спуская горящих глаз с цели: раненного охотника. Арва понял, что единственный его выход – разжать пальцы и свалиться вниз…

– Эй! – раздался сверху голос, и они одновременно подняли головы.

Арва увидел Бадо, а горец – летящую ему прямо в физиономию дубинку, удар которой и сшиб его вниз. Правда, свалившись на дно, он тут же вскочил и, что-то прорычав, стал быстро взбираться по склону, работая ногами, руками и кинжалом.

– Постарайся ухватиться за следующий корень, – сказал сверху Бадо, – и я тебя вытащу!

Арва понял, в чем дело: следующий корень тянулся почти до самого верха, но вот до него самого было не меньше двух метров.