– Вот кроватка! – гордо улыбаясь, доложил похититель, входя в комнату и предъявляя покупку. – Подходит?
– Да, вполне! – невольно улыбнулась пленница. – Спасибо.
Кроватка оказалась деревянная, на колёсиках, окрашенная в синий цвет, с высокими стенками в виде редкой решётки – ровно настолько редкой, чтобы малышка на смогла вылезти наружу.
– Я старался, выбирал! – словно выпрашивая дополнительную порцию похвал, пояснил Семён.
– Аннет это оценит, – улыбка молодой женщины стала чуть напряжённее.
– А ты?
– Я уже оценила.
– А поцеловать меня? В порядке премии.
Валя смутилась: если бы перед ней стоял посторонний человек, просто оказавший любезность, его, пожалуй, можно было бы поцеловать – дружески в щёку – нормальный жест красивой молодой женщины, выражающий признательность, но ни к чему не обязывающий. Однако в данном случае…
– Семён, ты же понимаешь, что я боюсь тебя целовать. Скажу откровенно: я вообще опасаюсь сделать нечто такое, что может тебя спровоцировать.
– Ты мне не доверяешь?
– Извини… Представь, что мы бы поменялись ролями…
– Я был бы очень рад этому!
– Да? Не думаю. Или хочешь проверить?
Семён досадливо улыбнулся, словно говоря: «Поймала ты меня».
– Иначе говоря, если бы я тебя не похитил, ты могла бы меня поцеловать?
Валя почувствовала, что краснеет. Этого ещё недоставало.
– В щёку – да, по-дружески, не более того.
– А давай представим, что я и не похитил тебя! – улыбка Семёна стала напряжённой, он шагнул к кровати.
– Давай не будем ничего такого представлять. Что есть, то есть. И… извини за откровенность: я думаю, что представляю для тебя интерес постольку, поскольку сопротивляюсь твоему желанию.
– Это неправда! Я тебе уже говорил…
– Но не убедил. Я по-прежнему не понимаю, чем замужняя женщина довольно обычной внешности…
– Что? – прервал её похититель. – Это ты о себе сказала? Ты удивительная красавица! Я таких никогда не видел!
Валя почувствовала, что краска просто заливает её лицо. Семён, разумеется, тоже заметил, какой эффект произвели его слова.
– Ладно, я ничего так, выше среднего. Спортом занимаюсь, за фигурой слежу. И всё же не самая красивая на свете.
Семён сделал ещё шаг вперёд и протянул руку к ноге пленницы. Та невольно вскрикнула и дёрнулась. Аннет жалобно заплакала. Похититель убрал руку.
– Чёрт… Извини, Валя. Ты меня очень возбуждаешь.
– Но я не нарочно! Не хочу играть с тобой! Ты мне просто не оставляешь выбора!
Похититель вздохнул, шагнул назад и сел на табурет.
– Ты права, выбора я тебе не оставляю. Я, действительно, рассчитываю, что в какой-то момент ты проявишь слабость. Надеюсь, произойдёт это довольно скоро. И, сказать честно, меня совесть не гложет за это.
– А потом что будет? Я всё равно останусь на цепи? Или ты меня повезёшь венчаться?
– Я об этом пока не думал, – вздохнул собеседник.
– То есть тебе важно добиться меня – и хоть трава не расти?
– Не так. Посуди сама: в последние дни я думал о том, как вырваться из России, уйти от твоей слежки, захватить тебя с ребёнком, получить деньги. Затем я спешно покупал этот коттедж…
– Да? – искренне удивилась Валя. – А я была уверена, что ты его купил ещё находясь в Москве. Быстрый ты.
– Да, как видишь.
– И рисковый. Тебе могли подсунуть какую-нибудь дрянь.
– Ну нет, мы не в России. На этот домик даётся пятилетняя гарантия.
Валя сдержала улыбку: фирма, у которой покупали жильё она сама, а также Надя и Таня с Андреем, давала десятилетнюю гарантию. Разумеется, Семёна провели, понадеявшись на его неопытность. Но, конечно, и пять лет – совсем неплохо.
– А как ты его смотрел – по каталогу?
– Да, фотографии. Там был и интерьер.
– Ты хочешь сказать – тебе эту кровать продали вместе с домом? – воскликнула Валя и сделала себе мысленное замечание: ну, разумеется, вместе с домом, не успел же он ещё и перевозки заказать.
– Да. А тебе она не нравится?
– Почему? Хорошая.
– Всё хорошо, кроме того, что ты меня боишься. Но я надеюсь – это удастся исправить.
– Знаешь, Семён, если бы ты нас отпустил, я бы, наверное, была непрочь поддерживать с тобой дружеские отношения – через Интернет, разумеется, ты ведь сам ничего другого не захочешь.
– Валя, мне этого недостаточно. Я хочу тебя. Взять женой. И чтобы ты мне родила детей. Аннет будет старшей, но пусть ещё и младшие…
Женщина смутилась: похититель нащупал её слабое место – отношение к детям. Если бы она не была замужем за Жаком – кто знает, как бы отреагировала на эти слова.
– Мне известно, что существуют такие странные пары, в которых муж-похититель десятилетиями держит жену на цепи. Да, у них рождаются дети, но неужели тебе хотелось бы такого со мною?
– Нет. Я тебе уже говорил: мне надо подумать, что будет дальше.
– Может, лучше сначала подумаешь? Вдруг окажется, что лучший выход – отпустить нас с миром?
– Не лучший. Я тебя люблю – говорю правду, мне незачем врать.
– Когда любят человека, не держат его в неволе.
– Я держу. Вот такой я нехороший. Но очень надеюсь, что смогу убедить тебя. Наверное, это произойдёт не сегодня.
Валя вдруг почувствовала, что голова разболелась. Сто раз говорить об одном и том же, убеждать, заранее зная, что ничего не получится – с ума можно сойти… Или Семён как раз на это надеется – вымотать повторением одного и того же? Стокгольмский синдром… Впрочем, он возникает не у тех, кого помещают на мягкую кровать в уютном домике и умоляют о любви.
– Семён, представь, что я вдруг соглашусь…
– С радостью!
– Тебе нужна жена, которая запросто бросает одного мужа ради другого?
– Ты не бросаешь его. Я тебя похитил. Ты уступишь силе. Красавица должна доставаться самому сильному.
– Что?! – Валя подумала, что ослышалась.
– Да. Так заведено испокон веков. Вспомни Прекрасную Елену. И это правильно, так устроила природа. Мужчина полигамен, у него может быть много жён. Как это сделать, если мужчин и женщин рождается поровну? Женщины должны доставаться самым сильным – это правильно.
– А… – пробормотала Валя, силясь прийти в себя после оглушающего откровения. – Спасибо, что предупреждаешь меня о своей полигамии. Итак, я только первая в твоей будущей коллекции. Это, конечно, многое проясняет.