Только тут до меня «дашло», что куратором Клауса является сам Шектель… Я прикусила язык, заталкивая назад рвущиеся вопросы. Хоть мы и так уже нарушили все возможные правила, тут – тот самый случай, когда меньше знаешь – крепче спишь.
– Да, меня убили за неделю до отлета экспедиции Аграрной Академии.
– Даже так… Значит, экспромт.
– А мне так не показалось. Напротив, миляга Бьорг очень хорошо подготовился. Я проснулась и едва успела принять душ, как начались двенадцатичасовые новости с прямой трансляцией моих похорон.
Клаус усмехнулся:
– Ты же не думаешь, что он готовился в одиночку? Ему, как минимум, выделили пол отдела аналитиков. Да и Штефи, наверняка, впряглась.
– Штефи – это товарищ Олдридж? Она действительно ваш лучший аналитик?
– Ну, а как ты думаешь? В сорок подпола всем подряд не дают, – ответил Клаус. – И по итогам могу сказать, что экспромт Штефи удался. Петрова мы нашли по твоей наводке, да еще бонусом пойдет Комаровски. Ты просто находка для Секретной службы.
– Клаус, ты же не хочешь сказать, что и меня, как тебя, они не отпустят?
– Будь готова и к этому варианту. Тебе же пообещали что-то большое и светлое, да? Не верь.
– Ваша Штефи обещала мне только одно – восстановить меня на прежнем месте службы. Только это была сделка. Я лечу сюда, нахожу Петрова, прикрываю студентов, а потом…
– Эх, безопасница… Ну какие могут быть сделки с Секретной службой? Видно, здорово ты им понадобилась…
Ей-ё, а ведь если подумать… Да не может такого быть, чтоб Стефания была там одной-единственной женщиной. Вот гадина! Ненавижу секретчиков! Ну, кроме Клауса… И, пожалуй, каперанга Кейста.
– Она сказала, что у меня есть гарантия возврата. Мой шеф, генерал Светличный.
– А теперь сама подумай. Ты для всех умерла, так? Допускаю, что твоему шефу они сообщили о разработке. Но как он сможет тебя восстановить на службе, если официально тебя нет в живых?
Хор-роший вопрос… Как объяснить Герасименко, парням из отдела, прочим сотрудникам, что геройски погибшая на посту Мария Афонасьева вдруг чудесным образом воскресла, став Марией Петровой? Какая же я идиотка… Кому поверила? Поверила, что Секретная служба решит мои проблемы. Да, решит и обезопасит, засылая меня с очередными миссиями на разные планеты, а чтобы уж наверняка – в очередных чужих телах…
Неужели нет никакого выхода?!
– Я попала. Как же я попала…
– Так, вот только давай без нервов. Конкретно – каковы были условия сделки?
Я в деталях пересказала Клаусу свой разговор с Олдридж и Рейвенсоном.
– Ага… И кто там тебя так сильно хочет укокошить?
Уко… что? А, это он, видимо, про заказчика с квакающим голосом…
– Не знаю. Думала все время после обмена телами. Бьорг сказал, что это связано с делом Батрышкина, но я, хоть убей, не пойму, где допустила ошибку.
– Хорошо, время у нас есть, подумаем вместе. Твой единственный шанс – самой вычислить и взять заказчика.
– Боюсь, секретчики уже знают, кто заказчик. Он переводил деньги на счет Крона, его должны были сразу же отследить.
– Вот это и надо выяснить. Бьорг обязательно будет на сеансе связи…
– Да, он так и сказал.
– Продумай разговор и выбей из него эту информацию. Если они продолжают наблюдать за заказчиком, значит, взять его не так-то просто. И твои шансы пусть немного, но подрастают. Дошло?
– Дошло.
– Тогда еще один контейнер, и можешь спать.
– А ты?
– А кто будет следить за Петровым и твоим детсадом?
– С детсадом проще.
Я рассказала про свою магнитную игрушку. Клаус пришел в восторг.
– Ну, сама посуди, кто б еще мог додуматься использовать тут фишки с магнитами? Не, дорогуша, я бы на месте Штефи тебя вообще жестко привязал.
Я снова чуть не поперхнулась. Андерсен! Ну, если только они что-то сделают мужу, мало не покажется всей Секретной службе! Ей-ё, неужели они просчитали, что я… Что он… Ненавижу секретчиков!
– Что? Уже привязали? – сочувственно спросил Клаус.
– Да. Нет. Не знаю. Ненавижу!
– Спокойно, спокойно. Из любой ситуации есть выход.
Да. А в моей, похоже, был только вход, и тот я проморгала… Так, Мария, поистеришь ты потом. Думай. Ты могла выдать себя только запиской, но Андерсен порвал ее на твоих глазах. Наш одноразовый секс можно списать на чувство жалости – с обеих сторон. Никаких слов сказано не было, это на тот случай, если Кейст все же предоставит запись бортового ИИ. Значит, надежда еще есть. Вопрос только в том, как уберечь Андрюху от возможных впоследствии глупостей. Лишь бы он не дал секретчикам повода…
– Главное тут, – продолжил Клаус, – ни в коем случае не показать, что тебя зацепило. Так, чтобы даже Штефи поверила. А для этого…
Для этого надо поверить самой. Что Андерсен мне на самом деле безразличен… Как оно и было, собственно, до встречи на сэзе. Я сжала кулаки. Гады. Какие же они гады, решили одним махом решить все свои проблемы…
– Проще всего действовать через ребенка или женщину. То есть, в твоем случае, мужчину, – вовремя поправился Клаус. – У тебя есть ребенок?
Я, старательно глотая, повертела головой.
– Уже легче, у баб дети – это главное слабое место. Про мужа помню. Он на Земле?
Я вздохнула.
– Нет? Значит, рычагов давления на него существенно меньше. Конечно, если только он не военный.
Я слабо помахала правой кистью. И да, и нет. Официально Космофлот – гражданская организация. Но все летчики имеют офицерские звания и соответствующую им подготовку. Их в любой момент могут призвать на действительную военную службу. Муж рассказывал, что в свое время это было оправдано необходимостью защиты Земли – когда-то давно все земляне боялись инопланетной угрозы. А потом Правительство решило не менять космофлотовских устоев.
– Что, флотский?
Пришлось кивнуть.
– И это неплохо. У них друг друга подставлять не принято. Правда, твоего могут подцепить иначе. Он же считает, что ты умерла, верно? Как думаешь, если сообщить ему, что ты жива – выдержит?
Я медленно вынула и отложила трубочку.
– Не знаю. После похорон он не спал неделю. Я никогда его таким не видела…
– Тю-у, безопасница, только не говори, что он сейчас над нами в этой космической перевозке!
Клаус уставился мне в лицо со странным выражением – смесью недоверия и торжества.
– Да, он там.
– Ну, Штефи… Ну…
Гадина, других слов и не подобрать!
– Какой подарок… Выше нос, безопасница, здесь, на моем поле, у них нет шансов. Ешь. Если кроме него тебя зацепить нечем, все будет хорошо, я обещаю.