Бук побледнел, он дрожал.
– Если ты так это видишь, – прохрипел он, – почему вообще зовёшь меня другом?
Беру ведает, я и сам уже начинаю гадать. Остряк набрал полную грудь воздуха, сумел взять себя в руки.
– Мы давно с тобой друг друга знаем. И никогда не скрещивали клинки.
И оба любили напиваться целыми днями напролёт, только ты бросил… а я нет. Тебе для этого понадобилось, чтобы погибли все, кого ты любил, и боюсь, мне потребуется то же. Слава Худу, что она вышла за этого жирного купчишку.
– Это не так чтоб слишком много, Остряк.
Мы – два сапога пара, мерзавец – отвлекись от своего эго и сам увидишь. Но капитан промолчал.
– Солнце почти зашло, – заметил через некоторое время Бук. – Они нападут, когда стемнеет.
– Как от них защищаться?
– Никак. Это невозможно. Судя по тому, что я видел, рубить их – как по дереву голыми руками молотить. И они быстрые. Боги, какие же они быстрые! Нам всем конец, Остряк. Силы Бошелена и Корбала Броша на исходе – заметил, как они потели, чтобы починить фургон? Эти двое выжаты досуха.
– Керули тоже маг, – сказал Остряк. – Ну, скорее жрец.
– Тогда будем надеяться, что его бог за нас вступится.
И какие же на это шансы?
Когда солнечный свет покраснел на горизонте у них за спиной, они разбили лагерь. Скалла отвела волов и коней в небольшой, обтянутый верёвкой крааль рядом с повозками – так у них останется возможность убежать прочь от реки, если придётся.
Пока на костерке готовилась еда – Драсти вызвался куховарить, – в лагере воцарилось подавленное, отрешённое настроение. Ни Керули, ни двое чародеев так и не вышли из своих экипажей.
Вокруг бездымного пламени вились мотыльки. Потягивая горячее вино, Остряк с некоторой горечью наблюдал за их бездумным, гибельным полётом.
Темнота сгущалась, звёзды над головой становились всё ярче. Когда с ужином было покончено, Хетан поднялась.
– Драсти, иди со мной. Быстро.
– Госпожа? – переспросил тот.
Остряк подавился вином и закашлялся. Скалле пришлось некоторое время колотить его по спине, прежде чем капитан смог говорить. Моргая слезящимися глазами, он ухмыльнулся Драсти.
– Ну, ты слышал, что дама сказала.
Остряк увидел, как глаза его друга раскрываются всё шире.
Терпение Хетан лопнуло, она шагнула вперёд и схватила Драсти за руку. Вздёрнула на ноги и потащила куда-то в темноту.
Глядя ей вслед, Скалла нахмурилась.
– Это всё к чему вообще?
Мужчины дружно молчали.
Скалла обернулась и гневно уставилась на Остряка. Вскоре она чуть не задохнулась от потрясения, сообразив.
– Возмутительно!
– Дорогуша, – рассмеялся капитан, – после Сольтана тебе, пожалуй, не следует так говорить.
– Не «дорогушай» мне тут, Остряк! А нам, остальным, что прикажешь делать? Сидеть и слушать, как они там пыхтят и стонут в кустах? Отвратительно же!
– Да ладно, Скалла. В этих обстоятельствах всё вполне понятно…
– Я не об этом, идиот! Она же выбрала Драсти! Боги, меня сейчас стошнит! Драсти! Да посмотри вокруг – тут есть ты, и, будем честны, какая-нибудь диковатая, грубая бабёнка могла бы соблазниться. И Бук – высокий, гордый, с измученной душой – точно стоит с ним разок-другой покувыркаться. Но Драсти? Этот волосатый павиан?
– У него большие руки, – пробормотал Остряк. – Так Хетан сказала вчера… кхм, вчера вечером.
Скалла уставилась на него, затем наклонилась вперёд.
– Она тебя отымела вчера! Да?! Эта вертлявая, грязная дикарка тебя поимела! Да я по твоей роже вижу правду, Остряк, даже не думай врать!
– Ну, ты же видела – какой же теплокровный мужчина смог бы устоять?
– Ла-адно! – протянула Скалла, вставая. – Бук! Поднимайся, чтоб тебя.
Тот отшатнулся.
– Нет… я не могу… я, кхм… прости, Скалла…
Она зарычала и резко обернулась к двум молчаливым баргастам.
Кафал улыбнулся.
– Выбери Нетока. Он ещё не…
– Ладно! – Она взмахнула рукой. Юноша неуверенно поднялся.
– Руки большие, – заметил капитан.
– Заткнись, Остряк.
– Только идите в другую сторону, пожалуйста, – добавил он. – Чтобы не споткнуться об… что-то неприглядное.
– Вот уж точно. Пошли, Неток.
Они скрылись в темноте, баргаст трусил за Скаллой, как щенок на поводке.
Капитан обернулся к Буку.
– Ну ты и дурак!
Тот лишь покачал головой, глядя в огонь.
Эмансипор Риз потянулся к кастрюле, в которой грелось вино со специями.
– Всего бы две ночки ещё, – пробормотал он. – Вот всегда так.
Остряк сперва непонимающе уставился на старика, затем ухмыльнулся.
– Ну, мы ещё живы – кто знает, может, Опонны тебе улыбнутся.
– Для разнообразия, – проворчал Риз.
– Как ты вообще связался со своими хозяевами?
– Долгая история, – пробормотал он, пригубив вино. – Слишком долго рассказывать. Моя жена, понимаешь ли… В общем, они сказали, что будут путешествовать…
– Ты что, хочешь сказать, что выбрал меньшее из двух зол?
– Боги упасите, господин!
– Ага, то есть теперь жалеешь.
– Этого я тоже не говорил.
Внезапно из темноты раздался протяжный крик, от которого все вздрогнули.
– Интересно, это кто из них так? – поинтересовался Остряк.
– Никто, – ответил Риз. – Кошка моя вернулась.
Дверца фургона распахнулась. В следующий момент снаружи появилась облачённая в чёрное фигура Бошелена.
– Наше чучелко возвращается… поспешно. Я бы рекомендовал тебе собрать остальных и вооружиться. Что до тактики – попытайтесь перерезать этим охотникам сухожилия. И пригибайтесь в ближнем бою – они предпочитают горизонтальные удары. Эмансипор, будь добр, присоединись к нам. Капитан Остряк, тебе, вероятно, следует предупредить своего хозяина, хотя он, несомненно, уже знает.
Остряк внезапно похолодел, вскочил на ноги.
– Да мы же в такой темноте ни Худа не увидим!
– Этому горю помочь легко, – ответил Бошелен. – Корбал, дорогой друг, – окликнул он своего компаньона, – широкий круг света, будь так добр.
Всё вокруг вдруг залило мягкое, золотистое сияние, распространившееся по меньшей мере на тридцать шагов во все стороны.